Мария Сурконт - Правда или забвение

Ей никто еще не дарил цветы так часто. Не попадался пока такой мужчина, который считал бы нужным задаривать скоропортящимися подарками. Поэтому в доме она держала только одну вазу, в которой уже стоял вчерашний букет.

– Значит, нет никакой надежды? – осторожно спросил Томас.

Эрна положила букет на столешницу и посмотрела на мужчину. В глазах закрутились слезы.

– Нет… – коротко ответила та.

Ее голос сорвался, а губы затряслись.

– У него четвертая стадия рака легких. Врачи просто отправили домой… умирать.

Темные брови Томаса сошлись на переносице. Он сделал такое лицо, как будто сам вот-вот расплачется, но глаза оставались сухими.

– Вам сейчас, наверное, так тяжело…

– Очень. Отец просит, чтобы я не проводила целые дни с ним, но я не могу. Как я его оставлю?

– А где ваши друзья? Мама? Кто вас поддерживает?

Эрна нашла в нижнем ящике большую банку, которую обычно используют для закаток, и налила в нее воды.

– Подруги… Не скажу, что я общительный человек. Мне хорошо и с собой. Но у меня были две подружки до этого года. Одна переехала во Францию к мужу, другая отправилась в Лондон. Мы общаемся, но редко. У каждой своя жизнь. Да и порой мне кажется, что настоящие друзья бывают только в детстве. Когда ты становишься взрослым, заводишь свою семью, появляются другие заботы. А мама… С мамой все немного тяжело. Она непохожа на всех остальных мам. Мы как-то никогда не могли найти общий язык. Родители развелись, когда мне было семнадцать. Если честно, я была этому очень рада. Постоянные скандалы дома уж очень утомляют. Как только папа нашел квартиру, я переехала к нему. Не могу быть с мамой слишком долго. Она как энергетический вампир – все соки из тебя выпьет. Она живет во Франкфурте, но в другом районе. И еще, насколько я знаю, у нее появился какой-то кавалер, из другого города. В последнее время она там и пропадает. Мы почти не видимся.

– Очень жаль. А как же ваш парень? – продолжал любопытствовать коллега отца.

Эрна нашла ножницы и обрезала кончики роз. Затем осторожно опустила их в банку.

– Я сейчас покажусь вам, наверное, очень странной, но я уже два года ни с кем не встречаюсь.

Томас приподнял в удивлении брови.

– Почему же? Я в свои тридцать пять тоже не женат и у меня нет постоянных отношений. В наше время это вполне нормально.

Повисла минутная тишина. Эрна не нашлась с ответом, поэтому расправляла цветы в банке, чтобы хоть чем-то занять руки.

– Так, получается, сейчас вы совсем одна? – спросил Томас.

Эрна выкинула бумагу, в которую был упакован букет, и повернулась лицом к Томасу.

– Получается, что так. Что ж, я тогда съезжу в магазин, а вы можете проведать отца.

Девушка мило улыбнулась. Сегодня на Эрне был надет спортивный костюм серого цвета. Он совершенно не подчеркивал фигуру, а наоборот – сглаживал объемы, визуально придавая лишние килограммы. Томасу не нравился ее сегодняшний наряд. Будь его воля, снял бы с нее эти тряпки и попросил надеть вчерашнее темно-зеленое платье. Мужчина молча последовал за девушкой, вспоминая очертания ее фигуры. Эрна направилась в конец коридора, где размещалась спальня отца. Легко постучала, чего не делала в первый раз, и приоткрыла дверь.

– Ты спишь? – шепотом спросила девушка.

Отец повернул голову к дочери.

– Нет, веснушка. Уже не сплю.

Томасу понравилось, как Каспар обратился к дочери. Ей действительно шло. Он шагнул в комнату за Эрной, радостно подмигивая Каспару.

– Привет! Как ты, приятель?

– О, привет, Томи… Да как видишь…

– Пап, я тогда съезжу в магазин, а с тобой пока посидит Томас. Хорошо?

– Хорошо, дочь. Не переживай… за меня.

Эрна вышла из комнаты, а Томас придвинул ближе к кровати стул, на котором сидел вчера, и положил на колени портфель. Он открыл его и достал оттуда запакованную в подарочную бумагу с цветными кружочками квадратный предмет.

– Что это? – спросил Каспар, глядя на подарок.

– То, что я должен был тебе вручить еще вчера.

– А ты вчера приходил? – в слабом голосе Каспара звучали нотки удивления.

– Ты не помнишь?

– Нет. Так что в этом… свертке?

– Это книга от нашего директора. Она просила передать, а я забыл ее.

Томас положил подарок на прикроватную тумбочку. В коридоре хлопнула дверь. Видимо, Эрна уже ушла. Томас взглянул на Каспара.

– Рак прогрессирует слишком быстро?

– Да… Вчера я ослеп на левый глаз. Я не стал говорить… об этом Эрне. Она еще не готова… отпускать меня. Томас… мне порой так больно, что даже морфин не помогает.

Томас поднялся и медленно прошелся к окну. Он отодвинул полупрозрачную штору и пронаблюдал, как Эрна подходит на парковке к серебристой «Шкоде», садится в машину и уезжает.

После того как несколько дней назад Томаса уволили с работы, он был сам не свой. Только и думал о том, что делать дальше. Ему казалось, что жизнь летит под откос. Томас не знал, как отделаться от мысли, что он полный неудачник. А когда вчера увидел Эрну – не смог выкинуть ее из своей головы. Как только мужчина закрывал глаза – образ девушки стоял перед ним. Он фантазировал. Очень много фантазировал, и, возможно, именно с Эрной он сможет воплотить свои желания. Нужно только выбрать подходящее время. Или создать.

Томас косо улыбнулся, провожая взглядом машину, пока та не скрылась за домом. Из-за спины Томаса послышался стон Каспара. Он оглянулся. Искривленное лицо Каспара смотрело в потолок. Его правая нога была слегка согнула, подушка приподнята так, что мужчина полусидел.

– Откроешь мне книгу? – сквозь боль спросил Каспар.

– Хочешь почитать ее?

– Боюсь, не смогу. Обезболивающее перестает действовать. Но мне интересно, что за книгу она мне купила.

Томас вернул штору на место и подошел к кровати. Он взял сверток и безжалостно разорвал его. Внутри лежала книга в твердом переплете – Жорж Санд «Консуэло».

Каспар посмотрел на нее.

– Адалина никогда не могла запомнить… какие вкусовые предпочтения… у ее подчиненных, – пытаясь улыбнуться, проговорил Каспар. – Ну, ничего. Подарю ее дочери. Она такое любит.

Томас скомкал упаковочную бумагу в круглый шарик, положил толстую книгу на тумбочку, а сверху – бумажный шар. Он осторожно сел на край кровати, недалеко от ног Каспара. Матрац под весом Томаса прогнулся, отчего отец Эрны снова скривился.

– Ты не мог бы чуть отсесть? Мне больно.

– О, извини, – Томас приподнялся и отсел подальше. – Может, тебе сделать чаю?

– Нет, спасибо, Томми. Не нужно.

Мужчина на мгновение замолчал, но Томас поспешил развеять неловкое молчание:

– У тебя и правда очень красивая дочь, Каспар. Как же так вышло, что все это время ты так меня и не познакомил с ней?

– А что… ты уже глаз положил на мою Эрну?