Мария Сурконт - Правда или забвение

– О да, он часто говорил мне, что начнем все заново.

– Ну, так вот… Твой муж уверен, что ты ничего не узнаешь. Однако тобой интересуется полиция. Ты узнаешь, что дружила с Эмми и что она бесследно исчезла. План Джакоба рушится. Он должен или рассказать тебе все, или придумать новую историю. Только вот в чем вопрос: если твой муж непричастен к пропаже подруги, стал бы он врать, что не знает Амалии?

– Думаю, нет.

Эрна подняла стопку книг и стала искать им место на полках.

– Это был риторический вопрос. То есть из всего вышесказанного следует, что Джакоб или где-то держит Амалию, или знает, куда она пропала, или… убил ее.

От последнего умозаключения у Эрны, кажется, отвисла челюсть. Она медленно обернулась и уставилась на Вилла большими глазами. Смотрела так, как будто говорила: «Ты что несешь, дурак!»

– Вилл! – воскликнула Эрна.

– А что не так? Что не так? Сама посуди! Зачем скрывать от жены ее лучшую подругу, которая пропала, если ты сам не приложил к этому руку?

Эрна гнала от себя эту мысль. Однако дыры в стене уже стояли перед глазами девушки. Быть того не может! Чтобы Джакоб был причастен к исчезновению? Только у нее был мотив. Она могла в порыве ревности что-то сделать. И зачем тогда муж говорил, что скрывает ее ошибки? Вилл крупно ошибается. Эрна поверит, что между мужем и подругой была интрижка, но Джакоб точно не убивал. А вот сама Эрна…

– Извини меня, Вилл, но тело Амалии никто не нашел, а значит, она может быть еще жива. А ты уже хоронишь, бедняжку, – этим она пыталась убедить больше себя, нежели друга.

– Я только предположил!

– И еще… Как же тогда объяснить его утверждение, что я совершила какую-то ошибку?

– Да очень просто. Уверен, твой муж сказал это лишь для того, чтобы запугать тебя. Я не верю, что у вас с Эмми могло что-то произойти. Скорее Джакоб приложил бы свою руку к исчезновению подруги, но точно не ты.

Эрна отвернулась лицом к шкафу и поставила несколько книг на полку. По телу прошелся могильный холод. В одном Вилл прав точно: зачем человеку скрывать правду о подруге? Если у них была интрижка, то мог прямо сказать, что, мол, так и так, я козел, изменял тебе с твоей лучшей подругой, сейчас не знаю, где она. Но Джакоб не хотел признаваться.

«Боюсь, что Вилл может быть прав. Что-то случилось в тот день, что-то ужасное, о чем не стоит вспоминать и из-за чего, по словам мужа, моя жизнь может круто измениться. Только что может произойти более ужасного, чем убийство Томаса? Еще одно убийство, но уже лучшей подруги?»

– Давай выпьем кофе? – предложил Вилл.

– Давай. С этим ограблением… я как-то даже и не подумала предложить тебе.

Эрну как будто кто-то ударил в голову. От резкой боли она сморщилась, а книга, что была в ее руке, выпала. В висках пульсировало, казалось, от высокого давления треснет череп.

– Что случилось? – Вилл поднялся и подбежал к подруге.

– Ничего особенного, просто голова раскалывается…

Эрна почувствовала, как по губам потекло что-то теплое. Во рту почувствовался металлический привкус. Девушка провела рукой под носом и, испугавшись, дернула окровавленными пальцами.

– О господи! У тебя кровь!

Вилл усадил подругу на диван.

– Наклонись вперед и ни в коем случае не опрокидывай голову! Где у вас салфетки?

– Посмотри на кухне. Там на столе должна аптечка лежать.

Вилл скрылся за дверью, пока Эрна пыталась удержать рукой кровавые капли. Через несколько секунд друг снова появился в зале с аптечкой в руках. Он опустился на колени, положил рядом белый чемоданчик, нашел в нем бинт и оторвал кусок. Сложил в несколько раз и протянул Эрне.

– Вытри пока кровь, но бинт в нос не пихай.

Вилл снова оторвал кусок бинта, поднялся на ноги и убежал в кухню. Голова все еще сдавливалась. Послышалось журчание воды. Затем звук стих, и Вилл появился в зале. Он приложил к переносице девушки бинт, который оказался влажным и холодным.

– Нужно подержать около минуты. Кровотечение должно уменьшиться или прекратиться. Если не остановим кровь, то повезу тебя в больницу. Как ты себя чувствуешь?

Вилл продолжал держать бинт, а Эрна утирала бегущую кровь.

– Голова болит? – поинтересовался друг.

– Угу. Но больше сдавливает, чем болит.

– И как часто у тебя такое бывает?

На мгновение Эрна почувствовала себя на приеме у врача.

– Болит часто, а вот кровь – впервые.

Девушка продолжала утирать нос. Головная боль постепенно стихала. Через минуту после всех манипуляций кровотечение остановилось. Вилл облегченно вздохнул, убирая бинт с переносицы подруги.

– И откуда ты знаешь, как останавливать кровь?

Эрна не ожидала, что этот способ поможет. Она никогда не сталкивалась с этим, и если бы была одна, то, наверное, натворила бы глупостей. Вставила бы в нос вату и опрокинула голову, а может, и вовсе улеглась на кровать, чтобы отлежаться.

– У Алессандро иногда такое случалось.

Эрна виновато опустила взгляд. И снова она режет по больному.

– Тебе стоит показаться врачу.

Забота Вилла тронула девушку. Если повторится, то она обязательно сходит, а сейчас у нее есть дела поважнее лопнувших капилляров в носу. Джакоб ведь до сих пор не появился.

Вилл поднялся с колен, забрал аптечку вместе с использованными кусочками бинта и унес все на место. Эрна облокотилась о спинку дивана, уставившись на книжный шкаф, стеклянные дверцы которого все еще были открыты.

– Как голова?

Парень вошел в комнату и прислонился к стене, всматриваясь в глаза Эрны.

– Уже лучше, но голова кружится.

– Я поставил чайник, сделаю тебе сладкий чай, а себе кофе, – Вилл нежно улыбнулся.

– Спасибо. Что бы я без тебя делала.

– Ох, не знаю, не знаю. Кстати, у меня есть для тебя одна новость. Я нашел «Инстаграм» Амалии.

Глаза Эрны округлились, она выпрямилась, на лице блеснула еле уловимая улыбка.

– Чего же ты раньше не сказал?

– Когда? Как только я сюда вошел, ты меня ошарашила ограблением и пропажей Джакоба. На фоне всех этих происшествий «Инстаграм» твоей подруги казался мне уже не таким важным. Тем более там нет ничего интересного.

– Нет, нет! Это очень важно! – протараторила Эрна. – И как она подписана в «Инстаграме»?

Вилл полез в карман за телефоном, затем подошел к девушке и показал ей страничку Амалии. Из кухни донесся звук кипящего чайника. Вилл пошел делать кофе с чаем, а Эрна рассматривала фотографии блондинки, из-за которой в последнее время в ее жизни творился настоящий дурдом.

Судя по ленте, Эмми любила селфи. Все снимки, которые она опубликовала, были сделаны только с одного ракурса – лицо крупным планом. Менялся лишь фон и выражение лица. Светлые и идеально прямые волосы распущены, «утиные губки», ярко выведенные черные стрелки. Под фотографиями Эмми ничего толком не писала, лишь временами встречались пару эмодзи.