Владимир Хлопин - Я очень хочу отомстить …

На тот момент, когда Гаврилов со своими людьми приехал сюда, скорая помощь уже покинула квартиру, увозя поражённое электрическим током тело незадачливого охранника. А влага после потопа в ванной, устроенного девушкой, уже изрядно подсохла. И в темноте помещения было трудно различить, где стены были ещё мокрыми, а где нет.

Правда, Олега Арсеньевича немало озадачил факт полного отсутствия в квартире электричества и едкий специфичный запах сгоревшей проводки. Но он пока не мог напрямую связать это с пропажей своего человека и его ценной пленницы. Пока не мог… Попытка связаться с оставленным в квартире агентом по телефону ни к чему не привела. На длинные гудки вызова так никто и не отозвался.

Медленно передвигаясь в небольшой по площади квартире пропавшей девушки, каким — то своим особым шестым чувством он вдруг ощутил, что ситуация постепенно выходит из — под его контроля, заставляя ошибаться. А этого допускать было нельзя ни в коем случае! Ну не могло оказаться простой случайностью, что практически одновременно обе его пленницы, схваченные в разных концах города, сумели перехитрить опытных агентов и бесследно пропасть. Так просто не могло быть! За этими двумя исчезновениями стояла какая — то неизвестная ему сила. Но какая?

Вот и Киря, оправдываясь перед смертью, всё твердил про какого — то мужика, профессионально свалившего его всего одним ударом, когда он пытался преградить тому дорогу. Второй агент был вообще не в состоянии что — либо сказать. Его так и не сумели привести в сознание и увезли ликвидировать бесчувственным.

Но тогда сам собой напрашивался вполне риторический вопрос… Кем мог быть на самом деле этот нежданный спаситель — одиночка? Ведь то что он действовал один, было очевидно! Если бы за ним стояли государственные специальные службы, людей задействованных в освобождении пленниц было бы в любом варианте гораздо больше!

Значит, выходило, что им мог оказаться совершенно «случайный пассажир»?

Вроде того случая с застреленным сыночком господина Лунько? Когда следователь по особо важным делам Страшнов, случайно оказавшийся рядом, вмешался в ситуацию и подстрелил молодого парня.

Или, вполне возможно, это мог быть любовник Перовой, пока не известный, появившийся в этот час для амурной встречи по знакомому ему адресу? Или, в конце концов просто верный друг их семьи?

Но как ни старался Олег Арсеньевич прокручивать у себя в голове все эти мысленные хитросплетения, он не мог нащупать в своих ночных провалах явные признаки действия государственных силовых структур. Хотя его тонкое профессиональное чутьё почему — то именно сейчас остро ощутило присутствие опасности. А он с ним редко ошибался…

Окинув взглядом комнату девушки последний раз, Гаврилов выключил фонарик и, бросив тяжёлый взгляд на своего помощника, безмолвно застывшего в дверном проёме, быстро вышел из квартиры.

Медленно двигаясь в плотном потоке утреннего городского транспорта, всю дорогу до главного управления Олег Арсеньевич снова и снова возвращался в мыслях к деталям кошмарной ночи. Но как ни старался, ничего объективно полезного на ум не приходило. Слишком много в этом деле проявилось неизвестных величин.

Сперва высокий мужчина с сорок вторым размером ноги, следы которого были обнаружены на пустыре возле тела Страшнова. Потом появился второй неизвестный, усилиями которого было сорвано задержание Перовой…

Теперь возник вопрос, куда могли подеваться охранник и так мастерски застигнутая врасплох им самим Хорошева, оставленная под охраной этого агента.

И подходя к дверям кабинета генерального директора, Гаврилов прекрасно понимал, каким будет предстоящий разговор.

Помощница Мозолевского, Александра, уже была на своём месте.

— Здесь? — коротко бросил Гаврилов девушке, кивнув подбородком на двери кабинета шефа.

— Да, — подтвердила Александра, растерянно глядя на него. — Он там не один, но уже три раза спрашивал о вас. И я так поняла, он в очень плохом настроении…

Гаврилов резко поднёс свой указательный палец к губам, приказывая девушке замолчать.

— Я знаю, Саша, какое у него настроение. Давайте обойдёмся без комментариев, — и стукнув костяшкой того же пальца по полотну двери, дождался разрешения войти.

Мозолевский сидел в своём кресле. На столе перед ним дымилась, видимо, только что приготовленная Александрой, чашечка кофе. Но было видно, что директор даже не притронулся к излюбленному ароматному напитку.

Перед генералом стоял незнакомый Олегу Арсеньевичу высокий мужчина лет сорока пяти в дорогом костюме и до блеска начищенных туфлях. Черты его лица выдавали в нём уверенного в себе человека, не привыкшего к пустой болтовне.

Мужчина слегка повернул голову в направлении вошедшего в кабинет Гаврилова и, смерив его взглядом зелёных глаз, снова повернулся к директору.

— Мы с нетерпением будем ждать сегодня от вас новостей, Лев Рудольфович, — произнёс он негромко. — Сами понимаете, ситуация явно выходит из — под контроля и грозит не только вам… И либо вы сегодня ставите всё на свои места, либо люди, сидящие наверху, начнут сжигать мосты. Меня настойчиво просили проинформировать вас об этом.

Затем гость, не ожидая ответа хозяина кабинета, повернулся к выходу и, пройдя мимо Гаврилова, скрылся за дверью.

На минуту в кабинете воцарилась тишина.

— Ну? — наконец, гулко прозвучал в пространстве объёмного помещения голос Мозолевского. — Чем похвастаешь?

Сделав несколько шагов вперёд, Гаврилов застыл перед длинным столом, за которым восседал директор.

— Вы прекрасно знаете, Лев Рудольфович, что успехов на сегодня нет… — Твёрдо глядя в глаза шефу, произнёс он.

— В принципе, я так и подумал, — с издевкой в голосе бросил Олегу Арсеньевичу генерал. — А знаешь, Олег, кто этот человек, который только что покинул нас?

— Признаться, посетила мысль, что я возможно где — то с ним пересекался. Но могу ошибаться. Нет… Даже, скорее всего, ошибаюсь. Такую яркую личность я бы запомнил, — ответил, раздумывая Гаврилов.

— Это заместитель первого помощника совета безопасности. И сам понимаешь, он здесь был не потому, что у нас всё хорошо.

— А чего они хотят и какой информацией обладают по нашему делу? Ведь, насколько я осведомлён, их высокая контора не входит в список организаций, причастных к реализации этого проекта. И соответственно, к распределению денежных потоков…

— Теперь входит, — резко прервал его Мозолевский, вставая с кресла. — Час назад мне звонил небезызвестный тебе Лунько. Он завуалировано поделился со мной информацией, что на наш след вышли федералы. Как это случилось, понятия не имею. Но это уже произошло. И к сожалению, Лунько не располагает сведениями, что конкретно знают в этой конторе и откуда произошла утечка. А этот кадр, который только что вышел отсюда, был здесь, чтобы предупредить нас, что если сегодня мы не вернём украденные документы, то нас попросту «сольют». Тем, кто наверху, не нужны никакие проблемы. Поэтому сам должен догадаться, что у нас всего один день для возврата документов. Всего один! И мы либо заканчиваем этот грёбанный проект и, получая деньги, сваливаем из страны, либо уже завтра этот самый господин Лунько первым станет давать изобличающие нас показания, представая в свете прессы и телевидения, как законопослушный правдолюб и ревнивый страж государственного порядка, вскрывший очередной, неслыханный по масштабам, противогосударственный заговор. Ведь по сути, его имя нигде официально не значится в нашем деле…