Владимир Хлопин - Я очень хочу отомстить …

Офицер бросил в трубку стандартное «есть, товарищ полковник» и Мосин отбил звонок. Но тут же оператор координационного узла подал заместителю начальника управления ФСБ вторую телефонную трубку спецсвязи.

— Первый на связи! — проговорил в микрофон Владимир Александрович. — Докладывайте.

— Первый, я седьмой, — послышался слегка искажённый помехами голос оппонента. — Только что по пути в аэропорт расстрелян автомобиль генерального конструктора Лендарта. Все находящиеся в машине — водитель, сам Лендарт и его семья — погибли на месте. Стреляли из автоматического оружия, сразу из двух машин. Затем уже расстрелянный автомобиль подожгли, облив бензином. Сейчас изымаем записи с камер видеонаблюдения по дороге в аэропорт. Одновременно огнём полностью уничтожены квартира Лендарта и его загородный дом. По объектам работало не менее пяти групп.

Полковник Мосин с силой сжал кулаки. Преступники начали усиленно заметать следы. И делают это, абсолютно не скупясь в выборе средств. Дорога была каждая минута.

— Товарищ полковник, полчаса назад, — продолжил после некоторой паузы доклад невидимый им оперативник, —

на пересечении Митрофаньевского шоссе и набережной Обводного канала на полном ходу в воду слетел автомобиль начальника охраны режимных объектов Зуброва Игоря Анатольевича. Очевидцы утверждают, что непосредственно перед этим по машине Зуброва был открыт огонь из пистолета людьми на мотоцикле. Мотоциклистов было двое. Автомобиль скоро достанут со дна реки, тело подняли…

— Они убирают людей, обладающих важной информацией, — проговорил сам себе Владимир Александрович, держа в руке телефонную трубку. — Мозолевский здесь практически со всем персоналом. Лунько вряд ли смог бы так оперативно реагировать на сложившуюся ситуацию. Не его почерк, да и размах не тот. Хотя нельзя и это сбрасывать со счетов. Но почти уверен, что эти убийства дело рук Гаврилова…

— Что вы говорите, товарищ полковник? — не расслышав последние слова своего начальника, раздался их микрофона голос оперативника. — какие будут дальнейшие указания?

— Приказываю, немедленно бросить все силы на поиски Гаврилова! — громко скомандовал тот в трубку. — Вести его розыск по всем направлениям. Доклад мне лично каждые двадцать минут!

Не дожидаясь, когда подчинённый ответит ему в телефон стандартное «есть», Мосин выскочил из оперативной машины и, несмотря на возраст, бегом устремился к своему служебному автомобилю.

Смутное чувство тревоги больно терзало сердце. Софья изо всех сил старалась держаться. Она, как и настаивал Разумовский, только один раз позвонила утром сыну и предупредила, чтобы он вместе с Владом как можно скорее покинули дом деда. И теперь не знала, куда себя деть, не имея возможности самой проверить, успели ли они безопасно переплыть озеро и укрыться на другом берегу.

Не обращая внимания на назойливую муху, жужжанием мешавшую сосредоточиться, София неподвижно сидела в кресле и, почти не мигая, смотрела в чёрный квадрат выключенного телевизора. Правая ладонь женщины сжимала мобильный телефон, оставленный ей для связи хозяином квартиры. В таком положении она пребывала уже час.

И неизвестно, сколько она просидела бы так ещё, если бы не внезапный звонок, разорвавший тишину квартиры и невольно заставивший вздрогнуть. Рука дёрнулась и телефон упал на пол, громко стукнувшись при падении.

«София! — раздосадовано подумала про себя молодая женщина. — Немедленно возьми себя в руки! Сейчас вообще не время раскисать».

Она наклонилась и подобрала с пола назойливо звонящий мобильник.

— Да, Сергей, слушаю вас, — ответила, прислоняя телефон к уху.

И в ту самую минуту, когда оперативник, подбирая слова, объяснял Софье положение дел, её лицо мертвецки побледнело. Не перебивая дослушав Сергея, она проговорила, переходя на шёпот:

— То есть вы пока не знаете, где сейчас находятся мой сын и Владислав… И что с ними произошло, не можете ответить. Тогда очень прошу, Сергей, как только получится, приезжайте сюда и заберите меня. Это невыносимо, сидеть в закрытом посещении и постоянно ждать чего — то самого страшного…

Однако получив ответ, что в сложившихся обстоятельствах у него нет никакой возможности приехать за ней, но он сделает всё возможное для поиска её сына, женщина кивнула головой и, поблагодарив оперативника, отбила вызов.

Затем, всё уже решив для себя, София подошла к входной двери и попыталась её открыть, поворачивая замки. Дверь, естественно не поддалась. Повторив попытку ещё пару раз, она поняла, что Разумовский не стал рисковать и для надёжности просто закрыл дверь снаружи на ключ, чтобы в минуту слабости та не наделала глупостей.

Пройдя обратно в комнату и в раздумье остановившись у окна, София посмотрела с высоты второго этажа на залитый солнечным светом двор. Потом, глядя на снующих по улице редких прохожих женщина взяла со стула свою сумочку и привычно проверила её содержимое. Аккуратно положила в неё оба мобильных телефона, выключенный свой, с которого недавно звонила сыну, и мобильник Разумовского, оставленный им для связи.

Распахнув настежь оконную створу, она смело уселась на подоконник, опустив обе ноги наружу. А минутой позже, осторожно развернувшись и держась руками за край окна, сползла вниз, ненадолго повиснув. Затем рассчитав, куда, по её мнению, было не так опасно спрыгнуть, с силой оттолкнулась от стены локтями и разжала пальцы.

Приземление оказалось жёстким, несмотря на то, что София упала на траву газона. И в первую минуту от саднящей боли в обеих ногах женщина не могла даже привстать.

Но постепенно боль отпустила, дыхание восстановилось, и Софья, немного хромая, добрела до ближайшей скамьи. А ещё через минуту, полностью придя в себя от потрясения, поднялась и медленно пошла к шумевшей неподалёку моторами машин улице.

Сразу после того, как Гаврилов покинул кабинет гендиректора с внушительной суммой денег, то первым делом оповестил людей, задействованных в поиске похищенных Страшновым документов, о солидном денежном вознаграждении в случае их обнаружения.

Потом, постоянно озираясь по сторонам, в сопровождении сразу двух машин охраны приехал к себе на квартиру. Он уже интуитивно осознавал, что раскалённое кольцо опасности начинает сжиматься, неотвратимо отсекая пути к отступлению. А чувство тревоги, капканом сдавливающее грудь, мешало думать рационально.

Мысли долго не приходили в порядок, внося определённую сумятицу. Не осознавая, что делает, Олег Арсеньевич машинально достал из початой пачки сигарету и уже привычно закурил, хотя до этого точно для себя решил бросить надоевшую за годы пагубную привычку.