Крис Уитакер - Мы начинаем в конце

Вечером, когда они возвращались домой, когда были на подступах к ранчо, Робин вырвался вперед. По своим дорогим птичкам соскучился, по курочкам, в смысле. Каждое утро он сам собирал яйца, ни с кем это задание не делил и, казалось, только ради него и жил.

Солнце садилось. Дневную яркость пейзажа еще не сменила категоричность вечерних теней, однако жара была уже обречена, заодно с самим летом. Хэл сказал, что осень в Монтане ошеломительно прекрасна.

Серая кобыла рысью припустила навстречу, и Дачесс прильнула к ней, погладила крутую шею.

— Ты пришлась ей по нраву, — обронил Хэл. — А она ведь у меня дикарка.

Дачесс не отозвалась — нельзя распылять внутренний огонь, что дает ей силы для каждого нового дня.

Тем вечером она поела. Правда, в одиночестве, и не за столом в кухне, а на крыльце. Послышался смех — что-то сказанное Робином Хэл нашел очень забавным. Живот свело спазмом. Именно в такие моменты на Дачесс накатывало горе, тащило обратно в Кейп-Хейвен. Старик смеется, старик способен улыбаться после всего, что пережили родные внуки! И Робин с ним заодно.

Дачесс вошла в дом, открыла буфет, достала с верхней полки бутылку «Джим Бим».

Возле водоема она отвинтила крышку. Не дрогнула, когда виски обожгло ей горло. Представила Винсента Кинга и отхлебнула еще; представила Дарка и влила в себя новую порцию. Пила, пока боль не отпустила, пока мышцы не расслабились и мир не начал медленное вращение. Алкоголь растворял проблемы, сглаживал углы. Дачесс легла на спину и закрыла глаза. Мама пришла к ней, приласкала, как раньше.

Через час рвотные спазмы выворачивали ее наизнанку.

Еще часом позже появился Хэл. Склонился над ней, хотел поднять с земли. Как в тумане Дачесс видела его слезящиеся голубые глаза.

— Ненавижу тебя, — прошептала она, уже когда Хэл держал ее на руках.

Он поцеловал ее в лоб, она прижалась щекой к его груди и перестала сопротивляться мраку.

Если считать, что каждый дом имеет душу, душа дома Стар Рэдли была черна, как декабрьская ночь.

Уок думал, Дарк займется домом сразу же, как только полиция прекратит следственные мероприятия. Может, отремонтирует для новых жильцов, может, с землей сровняет. Однако дом стоял по-прежнему, лишь входную дверь со стеклом заменили глухой фанерной дверью да заколотили окно. Траву никто не косил, она сильно отросла и пожелтела.

— Знаю, Уок, ты по ней скучаешь. Я и сам скучаю. По Стар и по детям.

Оборачиваться было необязательно — запах крови говорил сам за себя.

— О Винсенте Кинге есть новости? По моим прикидкам, его уже должны были осудить. В газетах пишут, ему грозит высшая мера, если виновным признают.

Уока покоробило. Он знал, что окружной прокурор не торопится с выводами. Бойду велено возобновить поиски оружия. Пока Винсенту вменяется только нарушение комендантского часа — пустяк. Время на их стороне.

— Кстати, мне нравится твоя борода. Очень к лицу, честно. И такая густая… Может, и мне бороду отпустить, а? Будем с тобой два бородача — здорово, правда, Уок?

— Конечно, Милтон.

На мяснике были тренировочные штаны и майка. Шерсть кудрявилась, начиная с плеч и до самых кистей рук.

— Жуткое происшествие, Уок. Мороз по коже. Кровищи-то сколько… Если речь о животном, так это другое дело, это нормально. Веганы, конечно, иначе думают, но и они белое мясо едят за милую душу, надо только нарезать его тоненько-тоненько.

Уок лишь в затылке почесал.

— Но Стар… Как представлю ее в луже крови, так и… — Милтон красноречиво схватился за живот. — Ты не волнуйся, я за домом приглядываю. Если мальчишки начнут озорничать, передам «десять — пятьдесят четыре».

— Крупный рогатый скот на хайвее [23] Уок издевается над Милтоном. Универсальная расшифровка тен-кода 10–54 — «крупный рогатый скот на проезжей части», но в калифорнийском городе Уолнат-Крик этот тен-код — впрочем, как и остальные — имеет местное значение: «возможно, труп». .

Милтон развернулся и пошел через шоссе, шаркая по асфальту, волоча за собой запах с оттенком металла.

Уок шагнул к дому напротив и постучался в гаражные ворота Брендона Рока.

Ворота открылись. В гараже горел свет, надрывался в плеере «Ван Хален», крепко пахло п о том и одеколоном. Брендон Рок был в облегающем трико с лайкрой и в майке для занятий фитнесом, которая не доставала ему и до пупка.

— Уок! Значит, это ты сейчас говорил с этим Сасквочем [24] Мифическое существо вроде йети, якобы обитающее в лесах Южной и Северной Америки. Другое название — бигфут. .

— Ты двигатель починил?

— Что, опять жаловались?.. Нет еще. Не успел. Перепланировочку затеял. Хочу заднюю стену разобрать, на крыше гаража устроить додзё [25] В переводе с японского — место для медитаций и духовных практик. . Подал заявку. Нужно было согласие соседей, и угадай, кто оказался против.

Брендон открыл бутылку воды и половину вылил себе на голову.

— Ну и духота… Ничего, я таки добился — разрешение в кармане.

— Почини машину, Брендон.

— Помнишь его по школе, Уок? Я в старших классах встречался с Джулией Мартин; так вот, она жаловалась, что Милтон за ней ходит. Издали следит, бывало; до самого дома ведет. Она его до смерти боялась, урода.

— Это было тридцать лет назад.

Брендон шагнул из гаража, уставился на дом Рэдли.

— Жаль, я в ту ночь отсутствовал. Может, мне удалось бы ее спасти… как-нибудь.

Уок читал стенограммы — Бойдовы ребята опросили всех на Айви-Ранч-роуд, оперативно сработали.

— То есть тебя дома не было?

— Нет. Я же все рассказал той женщине, сотруднице полиции штата. Меня Эд Тэллоу отправил с клиентами работать. У него в планах застройка городских окраин. А клиенты — японцы. Ты, наверное, слышал. Жаждут инвестировать в проект.

— Да, я знаю.

В правой руке у Брендона была неизбежная гантель.

— Вот, качаюсь. Скоро мне колено прооперируют — опять буду играть.

Эту тему, Уок знал, лучше не развивать.

Брендон легонько толкнул его в плечо и скрылся в гараже, опустил за собой дверь, приглушил свет и убавил громкость в плеере.

Уок направился к дому Рэдли. Оттуда на него глядела ночь, и приходилось бодриться, вымучивать каждый шаг. Уока трясло с ног до головы, но он списывал дрожь на эмоции, на воспоминания.

Решил войти не через главную калитку, а через боковую. Она была не заперта. Стар, как и все жители Кейп-Хейвена, калитку отродясь не запирала. Вдруг Уок замер на месте — из дома слышались шумы. Уок прижался лицом к оконному стеклу. Внутри кто-то орудовал; не включая электричества, шарил по стенам и по полу карманным фонариком.

Уок расстегнул кобуру, поднялся на крыльцо. Сейчас разберемся…

Он попятился, теснимый великанской фигурой, что, наоборот, шагнула из дому.