Валерия Комарова - У самого синего моря [litres]

– Ты не дури, будешь же себя поедом есть, что отпустил её. Догони, ну же, – подтолкнул Дэн друга. – Алинка хорошая, только ведёт себя иногда по-идиотски, но ты же такой же, у вас будет семья честных и благородных до мозга костей.

Участковый задумчиво кивнул, но, помолчав, всё-таки добавил:

– Проблема только в том, что она уже выбрала, тебя, – ткнул мужчине в грудь он. – Только ещё не поняла этого, а может, поняла, но не хочет признаваться тебе в этом. Ты ж засранец тот ещё и боли ей причинил достаточно.

– Даже если так, то что мне с этим делать? У нас разные ценностные шкалы, разное видение мира, вообще всё разное. Нет, это бред.

– Иди за ней, засунь в самолёт, и валите отсюда, чтобы я вас никогда больше не видел, дайте мне пожить нормально, без трупов! – рявкнул обычно спокойный Герман и чуть ли не пинками погнал Дэна к выходу.

– Спасибо тебе, дружище. За то, что всегда считаешь меня лучше, чем есть, – обернулся Дэн и крепко обнял друга.

– Я сейчас расплачусь, иди уже, падла ты такая. И не смей втягивать меня ни в какие дела в ближайший год! – сдвинул сурово брови Герман, а потом не выдержал и улыбнулся во все зубы.

Денис протянул ему пистолет и побежал в сторону выхода, где недавно скрылась Алина. Через пару минут и он пропал за завесой дождя. Герман опустился на перевёрнутое ведро и достал телефон.

– Алло, Ириш, доброй ночи, у нас тут ЧП, позвони в город, чтобы прислали кого-нибудь к пансионату «Черноморец». Здесь два трупа, да, я жду. Не знаю, на всякий случай, берите. Добро.

– Господин полицейский, вызовите скорую, – простонал Олег, лежащий рядом с трупом, и попытался подняться.

– Незачем, ты извини, но я не могу допустить, чтобы их обвинили в убийстве, – Герман взял пистолет и дважды выстрелил в мужчину, а затем тщательно вытер оружие и вложил его в руку Алексея. – Извини, ничего личного. Алло, Давид Михайлович? Возьмите пару человек и подъезжайте к пансионату «Черноморец», я вам сбросил геометку, думаю, вы найдёте здесь то, что искали. Да, я жду вас, поспешите, полиция тоже едет. Я вызвал только что, но дождь, могут увязнуть.

Герман положил телефон на колено и задумчиво уставился вдаль. Дождь почти сошёл на нет, холодный ветер разгонял влагу в воздухе. Где-то вдалеке послышался пронзительный собачий вой, а в голове вспыхнули воспоминания.

…Солнце раскаляло песок до такой степени, что идти даже в грубых ботинках было сложно. Воды оставалось меньше чем на день, да и то если температура немного упадёт. Мужчина облизал пересохшие губы и поудобнее перехватил ослабевшего товарища. Повязка на животе немного сбилась, открывая алый край раны.

– Дениска, ты ж понимаешь, мы вместе не дойдём, оставь меня где-то здесь и беги, – прошептал Герман сухими обескровленными губами.

– Чёрта с два, соберись, тряпка, осталось немного, – широко улыбнулся мужчина, но в глазах застыло беспокойство и даже страх. – Я ещё на твоей свадьбе выпить и закусить хочу. Ренатка же меня убьёт, если я её жениха и отца будущих детей не доведу до дома.

– Дениска, давай без шуток, дела мои плохи, воды почти не осталось, за нами идёт группа как минимум из 10 человек, тебе надо сделать выбор и выбрать себя, потому что так правильно. Ты же понимаешь, что я не жилец в таких условиях.

– А я уже всё решил, – просто сказал он и по-мальчишески взъерошил другу волосы. – Отдыхай, до ночи надо пройти километров 10, а там совсем немного останется, пост будет.

Герман попытался возразить, но понял, что это бесполезно. Песок больно жёг спину, малейшее движение давалось с трудом, но он всё-таки вытащил из ботинка тонкий ножик и уже собирался воткнуть его в артерию на шее.

– Не дури! – вовремя заметил Денис и перехватил его руку. – Поживём ещё. Но ты прав, надо решаться на что-то.

Мужчина подтащил друга за огромные валуны и между ними натянул брезент, чтобы хоть как-то спрятать его от палящего солнца.

– Держи, здесь 5 патронов, один оставь напоследок для себя, – протянул Денис пистолет. – Я оставлю тебе всю воду и рацию, если я не вернусь к утру, постарайся связаться с нашими, плевать на секретность, пусть они заберут тебя, скажи, что я отдал такой приказ. И прошу тебя, дотяни до их прихода. Давай, дружище, не вешай нос, ещё повоюем и на свадьбе выпьем!

Мужчины обнялись, и Денис скрылся за чередой холмов. Солнце пекло не на шутку, брезент немного спасал, но всё равно рана горела огнём, причиняя Герману дикие страдания. Экономя воду для их дальнейшего броска, почему-то он верил или старался верить в это, мужчина не пил уже часов пять. Внезапно среди холмов ему показалась фигура Дениса, он шёл неожиданно легко, весело похлопывая руками по карманам ярко-зелёных шортов. Позади послышался женский смех, по горячему песку и камням бежала Ренатка. Лёгкое цветочное платье причудливо развевалось на ветру. Она бежала босиком, совершенно не боясь жара. Через какое-то мгновение её чуть прохладные руки коснулись лица, и Герман понял, что это конец. Он подался весь навстречу любимой и выпустил из рук пистолет.

– Люблю тебя, – прошептал он, теряя сознание.

– А я тебя нет, кретин!

Кто-то больно ударил его по лицу так, что Рената и пески помутнели, а потом исчезли. Мужчина очнулся между камней, где его оставил Денис. Стояла глухая холодная ночь.

– Только попробуй меня бросить, – рявкнула тёмная фигура голосом Дениса.

– Ты как здесь? – чуть приподнялся Герман, пытаясь разглядеть друга.

Мужчина зажёг небольшой фонарик и поставил его между ними, а потом из чужого пыльного рюкзака достал флягу с водой и аптечку.

– Давай, потихоньку пей, я так испугался, когда ты начал называть меня Ренатой, думал, что всё, придётся пол менять, – попытался пошутить Денис, помогая Герману напиться. – Говорил я тебе, не экономь воду, силы нужны, наших надо дождаться, они встретят нас за той горой, дотуда дотянем сами, куда деваться, не на камни же им бросаться.

Мужчина опёрся о руку друга и вдруг почувствовал на рукаве куртки что-то липкое с едва узнаваемым запахом. Он машинально лизнул палец и зажмурился. Кровь. Ещё тёплая, живая, она пропитала одежду Дениса, его обожжённые руки и щёки. То, что он принял сначала за грязь, оказалось кровавыми подтёками, наскоро вытертыми рукой.

– Что случилось?

– Наши едут, скоро подберут нас, я же говорил, ещё повоюем, дружище! – он вытирал холодный пот со лба Германа непонятно откуда взявшимся цветастым платком, поил его из бутылки по глоткам, по капле, чтобы друг поправился, и счастливо улыбался.

Раздался громкий звук вертолёта.

– Вот же дураки, расшибутся на камнях, – радостно закричал Денис. – Я же говорил, всё будет хорошо.

Герман слышал крики людей, гул мотора, а потом всё померкло. Очнулся он на узкой больничной койке. Рядом сидела заплаканная Рената в том самом цветастом платье. Её тёплые руки обвивали его шею, губы проникали в самые тайные уголки памяти. В той палате казалось, что теперь-то уж всё закончилось, что будет мирная жизнь.