Алекс Михаэлидес - Девы

— Можно я вас провожу? Вы на автобус?

— Я лучше своим ходом.

— Отлично! Я тут оставил велосипед… могу пройтись с вами… Или, если хотите, вы поедете на велосипеде, а я пешком…

В глазах парня явственно читалась надежда, и Мариане, вопреки собственной воле, стало его жаль. Однако она снова отказалась от компании, на этот раз тверже:

— Я бы предпочла прогуляться в одиночестве. Если вы не возражаете.

— Да, конечно. Ясно. Понимаю. А давайте попозже выпьем где-нибудь кофе? Или чего покрепче? Сегодня вечером?

Мариана демонстративно посмотрела на часы.

— Я так долго здесь не задержусь.

— Ну тогда, может быть, дадите мне свой номер? — Фред слегка покраснел, и веснушки на его щеках сделались ярко-малиновыми. — Как вам такая…

Мариана покачала головой.

— Не думаю, что…

— Вот как?

— Да, вот так. — Смутившись, Мариана отвернулась. — Не обижайтесь, я…

— Не стоит извиняться. Я не теряю надежды. Мы скоро увидимся.

Его тон вызвал у Марианы легкое раздражение.

— Это вряд ли.

— Уверен! У меня предчувствие. Знаете, в моей семье все немножко обладают даром ясновидения. Я вижу то, что скрыто от других.

Фред с улыбкой отступил на дорогу — и едва не попал под колеса проезжавшего мимо велосипедиста. В последнее мгновение тот, выругавшись, вильнул в сторону.

— Осторожно! — Мариана дотронулась до руки Фреда.

— Простите, я такой неуклюжий…

Мариана улыбнулась.

— До свидания, Фред.

— До встречи, Мариана.

Он подошел к выстроившимся в ряд велосипедам и запрыгнул в седло. Помахав рукой, покатил прочь и скрылся за углом.

А Мариана, вздохнув с облегчением, зашагала в направлении города.

Подходя к колледжу Святого Христофора, Мариана терялась в догадках. Что ей предстоит увидеть? Полицию? Толпу журналистов? Это вряд ли: ничто на кембриджских улочках не напоминало о случившемся, о том, что совсем рядом произошло убийство.

После лондонской суматохи Кембридж казался на удивление спокойным и безмятежным. Здесь почти не было машин. Тишину нарушали лишь птичьи трели и звонки велосипедов: мимо стайкой промчались студенты в черной университетской форме.

Мариану не покидало ощущение, что кто-то тайком за ней наблюдает. Может, Фред вернулся, чтобы проследить за ней? Да нет, это уже смахивает на паранойю…

На всякий случай Мариана несколько раз опасливо оглянулась — и, естественно, не заметила ничего подозрительного.

Окружающий пейзаж постепенно становился все красочнее и живописнее: над головой высились башни и шпили университетских строений. Растущие вдоль дороги буки золотили тротуары осыпающейся листвой. У кованой ограды колледжа, перед краснокирпичным зданием, расцвеченным розовыми и белыми геранями на окнах, выстроились велосипеды. Столпившиеся студенты — видимо, новички — внимательно изучали висящий на изгороди плакат, рекламирующий предстоящую Неделю первокурсников.

Эти ребята выглядели совсем юными, почти детьми. Неужели и они с Себастьяном были когда-то такими же молодыми? Почему-то сейчас это казалось невероятным… как и то, что с этими невинными, искренними юношами и девушками может стрястись что-то плохое. На секунду Мариана задалась вопросом, над сколькими из них тяготеет злой рок. И снова подумала о той несчастной, убитой на берегу, кем бы она ни была. Даже если это не Тара, она все равно чья-то подруга, чья-то дочь… Вот в чем ужас: все мы в глубине души надеемся, что беда случится с кем-то другим, а нас обойдет стороной. Но Мариана знала: рано или поздно удар судьбы неминуемо обрушится на каждого.

Еще в детстве она столкнулась с гибелью близкого человека. С тех пор смерть стала ее неизменной попутчицей: шла за ней по пятам, дышала в спину. Иногда Мариане чудилось, будто какая-то злокозненная богиня из древнегреческих мифов навела на нее проклятие: терять всех, кого полюбит.

Ее мать умерла от рака, когда Мариана была еще младенцем. Потом, годы спустя, в оливковой роще от инфаркта скончался отец: упал прямо под дерево и остался лежать на липких раздавленных маслинах. Страшная авария унесла жизни Марианиной сестры и ее мужа, сделав Зои сиротой.

Наконец, самая чудовищная трагедия: судьба отняла у Марианы Себастьяна.

По большому счету они так мало времени прожили вместе… Окончив университет, влюбленные переехали в Лондон, где Мариана чуть позже стала психотерапевтом, а Себастьян сразу устроился на работу. Однако, обладая предпринимательской жилкой, он хотел открыть собственное дело, и Мариана порекомендовала мужу посоветоваться с ее отцом.

Конечно, зря она подала ему эту идею. Просто втайне Мариана лелеяла сентиментальную надежду, что отец возьмет Себастьяна под крыло, сделает бизнес семейным, позволит будущему зятю унаследовать свою компанию, чтобы потом она досталась их детям… Вот как далеко Мариана зашла в мечтах, хотя благоразумно не делилась такими мыслями ни с отцом, ни с мужем.

В любом случае их встреча обернулась катастрофой. Себастьян прилетел в Афины с романтической целью: просить у родителя Марианы ее руки, а тот невзлюбил его с первого взгляда. Мало того что не предложил никакой работы, так еще и обозвал брачным аферистом и пригрозил, что лишит Мариану наследства, если она выйдет за Себастьяна. С тех пор муж и отец Марианы вообще не общались.

По иронии судьбы Себастьян тоже занялся морскими перевозками. Правда, он подошел к делу с другой стороны: в отличие от отца Марианы не стал работать в коммерческом секторе, а начал организовывать доставку продуктов и иных товаров первой необходимости в бедные, слаборазвитые страны по всему миру. Мариана считала, что Себастьян — полная противоположность ее отцу, и очень этим гордилась.

После смерти этот неуживчивый, вздорный человек умудрился преподнести еще один сюрприз: оказалось, что он таки завещал Мариане все свое имущество. Целое состояние! Себастьян поражался тому, что его тесть, будучи богачом, вел такой пуританский образ жизни.

— Отказывал себе во всем, как последний нищий! Зачем вообще деньги, если их не тратить? — недоумевал Себастьян.

Мариана задумалась.

— Наверное, чтобы чувствовать себя в безопасности, — наконец определилась она. — Видимо, отец считал, что деньги его спасут. По-моему, он боялся.

— Боялся… чего?

Этого Мариана не знала. Она озадаченно покачала головой.

— Мне кажется, он и сам не понимал.

Получив огромное наследство, Мариана и Себастьян побаловали себя лишь одной дорогостоящей покупкой: приобрели полюбившийся им с первого взгляда ярко-желтый домик рядом с парком Примроуз-Хилл. Оставшиеся деньги они, по настоянию Себастьяна, отложили на потом, для своих еще не рожденных детей.