Эй Джей Гнюзи - Девочка из стен

— А по разговору не скажешь.

— Заткнись. Да твою ж… Не злюсь я.

— Тогда чего ты хочешь?

— Поговорить! — Он вскинул руки, демонстрируя отчаяние, будто Эдди не понимал очевидных вещей. — Я хочу поговорить, — повторил Маршалл и бросил взгляд на дверь гостиной, словно ожидая увидеть там родителей со скрещенными на груди руками.

Но как бы Эдди ни надеялся их там увидеть, они беседой, похоже, не интересовались.

— Ты когда-нибудь заходил в мою комнату?

Эдди не ответил. Зачем спрашивает, раз не злится? Наверное, Маршалл соврал и, на самом деле, был вне себя. Он нахмурился, лицо его побледнело, мышцы на тонкой шее напряглись, как натянутые струны. Маршалл снова посмотрел на дверной проем, затем повернулся и, серьезный, но спокойный, заглянул Эдди в глаза.

Эдди отрицательно покачал головой.

— Ты вообще не заходишь в мою комнату? Когда меня нет?

— Нет, — ответил Эдди. Он поерзал на стуле, вжавшись в спинку. Вероятно, раньше, в детстве, он мог бы позволить себе зайти в комнату брата, но только не теперь, не в этом доме. Здесь он чувствовал себя гостем, ему бы казалось, что за ним наблюдают, даже если бы Маршалла не было дома. Но он понимал, что, озвучь он это, дело могло кончиться кулаком брата, впечатавшимся в его руку, и опрокинутой на колени тарелкой.

— Мою еду из кладовки ты тоже не берешь? — продолжал Маршалл. — Злаковые батончики, «поп-тартсы»? То, что я для себя прошу у мамы?

— Не беру. — Эдди их и есть бы не стал — батончики были суховаты, а «поп-тартсы» — такими приторными, что у него начинал болеть живот. Маршалл тем временем перегнулся через стол, воткнул вилку в спаржевую фасоль в тарелке Эдди и закинул ее себе в рот. — Не беру я, — повторил Эдди.

Брат снова обернулся на дверь и вздохнул так глубоко, что Эдди почувствовал его дыхание на своем лице. Маршалл откинулся на спинку стула и сполз — теперь они были одного роста.

— Эдди, — пробасил он, — я тебе верю.

Маршалл закрыл глаза и побарабанил пальцами по краю стола. Потом открыл их и уставился в потолок.

— Я могу сморозить глупость. В смысле, мне кажется, что это глупо… Я просто… Я не знаю. Может, ты сам мне скажешь? Это так тупо — спрашивать тебя! Но уж лучше сказать тебе, чем еще кому-то. Уж точно не маме с папой. Однозначно. Я и так прекрасно знаю, что скажет папа. Им вообще наплевать. И, ну, я понимаю, что, когда пытаюсь поговорить с кем-то, кто не в курсе всего этого дерьма, я их всем этим только пугаю, но… Я не знаю.

— В чем дело, Маршалл? — Желудок Эдди не переставал урчать с тех пор, как Маршалл вошел в комнату. «Давай уже, — хотелось ему сказать. — Пожалуйста. И уйди, наконец».

— Я хотел спросить: Эдди, ты когда-нибудь чувствовал, что кроме меня, тебя, мамы и папы в доме есть кто-то еще?

Маршалл, не мигая, уставился на него. Их взгляды сцепились, будто между ними была натянута тугая веревка. Эдди не помнил, когда такое было — чтобы Маршалл интересовался его мнением. Но он не хотел отвечать на его вопрос. Стоит ему заговорить, комната начнет расти, потолки поднимутся выше, а дверной проем отползет от него подальше. Казалось, по стенам дома, словно по человеческой коже, уже пробегали мурашки.

— Я думаю… — наконец решился Эдди и сжал салфетку на коленях. — Да. Чувствовал.

Маршалл кивнул.

— И я, — едва слышно выдохнул он.

Вечером, после ужина, Маршалл позвал Эдди в свою комнату.

— Я тебе кое-что покажу, — сказал он, усаживаясь в кресло, включил компьютер и жестом отправил Эдди в коридор. — Принеси стул из кабинета.

Эдди вернулся с синим виниловым креслом-мешком. Пока брат открывал браузер, он плюхнул кресло на пол и завалился в его обволакивающие объятия. Он вдруг осознал, что в последний раз сидел в нем еще на северном берегу, много лет назад, наблюдая, как Маршалл играет в «Марио» на старой Nintendo 64 [15] Игровая приставка. — Прим. пер. . Сам Эдди боялся в нее играть — боялся, что упадет с платформы или что позади него материализуется призрак. Но следить за братом было все равно что смотреть фильм, который к тому же слышит его и реагирует на просьбы остановиться, вернуться или задержаться где-то чуть дольше.

Маршалл бросил в его сторону вопросительный взгляд.

— Я имел в виду нормальный стул.

— Мне нравится кресло, — пояснил Эдди.

Маршалл встал и закрыл дверь спальни. Потом распахнул шкаф и на мгновение скрылся в ванной — проверить за занавеской. Затем как ни в чем не бывало он вернулся в кресло — будто подобные действия были в порядке вещей. Эдди стало интересно, как долго они оба обыскивали углы.

— Короче, — вступил Маршалл, — смотри, что я нашел.

Он открыл одну из закладок, и на страницу выполз исполосованный текстовыми сообщениями форум. Слева возникли маленькие пользовательские аватары, большинство из которых являли собой всего лишь стандартный контур лица с вопросительным знаком посередине.

— Пару дней назад я разместил на этом сайте вопрос о всяких, знаешь… странностях нашего дома, которые я стал замечать. Просто описал некоторые вещи. Далеко не все. Но глянь, сколько ответов. — Маршалл прокрутил вниз — сообщений было на три страницы. — Некоторые писали по несколько раз, — продолжал он. — Но, Эдди, у меня мозг вскипел просто. Такое случается.

— Случается?

— Люди нам верят. Некоторые — например, вот этот с сыщиком на аватарке — даже утверждают, что знают о потерпевших и что у них есть ссылки на новостные статьи по теме. Когда я опубликовал пост, этот парень связался со мной по электронной почте и стал давать дельные советы. Они все клянутся, что столкнулись с той же проблемой.

— Кто-то…

— Кто-то прятался в их домах, да. Иногда очень долго. Выходил по ночам, залезал в кладовку, забирал всякое. Обычно в домах стариков, которым тяжело ходить. Парень прислал ссылку на статью об одной женщине, которая умерла, и долгое время никто об этом не догадывался, потому что свет зажигался каждую ночь. Почта стала скапливаться, газон зарос — но никому даже в голову не пришло.

— Но почему? — спросил Эдди. — В смысле, почему ты вообще подумал об этом? Что тебя навело на мысль?

Маршалл чуть повернулся и скосил на него один глаз.

— Много чего.

— Например? Ты что-то слышал? Или видел?

— Вот тебе «например». — Маршалл чуть откатился на кресле и выдвинул ящик стола. Из самого дальнего угла он достал старый зеленый пенал. Он не отрывал глаз от Эдди и даже не взглянул на молнию, которую расстегивал. Маршалл вытащил маленький сложенный перочинный нож с черной пластиковой рукояткой и раскрыл его изогнутое, зазубренное у основания лезвие с длинным скошенным носиком — он разительно отличался от маминого набора, по большей части массивных и острых кухонных ножей.