Пенелопа Дуглас - Конклав

Миша, Райен и Алекс проходят мимо, пока я медленно переступаю порог, не в силах отвести глаз от него. Мои внутренности буквально тают. Испытывая желание и любя его уже много лет, я по-прежнему чувствую себя очарованной шестнадцатилетней девчонкой, наблюдающей со стороны. Влюбленной настолько сильно, что это причиняет боль.

Стюарды заканчивают расставлять еду и напитки на буфетной стойке, берут пару бутылок красного со стеллажей и открывают их для нас. Как только они уходят, двери закрываются. Все присутствующие занимают места за большим круглым столом.

Майкл оборачивается, и наши взгляды встречаются. Его ореховые глаза парализуют меня, становится трудно дышать, потому что я вижу в них то же, что и всегда. Любовь. Нужду. Вожделение.

Только сейчас все изменилось. К этим чувствам присоединилась нерешительность. Словно он не уверен, что со мной делать.

Взгляд его прекрасных глаз скользит вниз по моему телу, облаченному в длинное тонкое черное платье с глубоким декольте, вырезами по бокам и открытой практически до задницы спиной. Кожаный ремень опоясывает талию, чтобы материал прилегал плотнее. Я делаю шаг вперед. Моя нога показывается в разрезе, достигающем верхней линии бедра, и я знаю, что Майкл видит. Точнее, не видит под моим платьем.

Стиснув челюсти, он вновь устанавливает зрительный контакт. Его глаза слегка вспыхивают. Хочется позлорадствовать, получить удовольствие от того, что дразню его.

Но мне это нравится. Нравятся наши отношения.

Я занимаю ближайший стул. Кай, Бэнкс и Алекс садятся справа; Миша, Райен, Дэймон и Уинтер – слева. Майклу достается последнее свободное место прямо напротив меня.

Вдруг он снова быстро встает.

– Прежде чем мы начнем…

Парень открывает блестящую черную коробку, стоящую на столе, достает оттуда несколько черных футляров поменьше, протягивает по одному Дэймону, Каю и Мише, затем берет свой и идет ко мне.

– Когда Уилл вернется, – говорит он всем, – мы придумаем что-нибудь для мужчин, но… У каждой семьи есть фамильные реликвии.

Остановившись рядом, Майкл заглядывает в мои глаза. Парни открывают футляры, в то время как каждое нервное окончание под моей кожей искрит из-за его внимания. Он ставит открытую коробочку на стол передо мной и что-то достает из нее.

– Пусть эти вещицы будут первыми в нашей коллекции, – добавляет Майкл, подняв витиеватое черное колье с подвеской в центре.

– Что это? – спрашивает Уинтер, пока Дэймон достает ее украшение.

– Ожерелье, – отвечает он.

– Это ошейник, – зло выпаливает Бэнкс.

Мы с Майклом улыбаемся друг другу, услышав ее выпад.

Зато оно красивое. Величественное. Тонкие черные цепи, усеянные маленькими черными камнями, переплетаются между собой и соединяются овальным кулоном. Майкл надевает колье на мою шею, Кай и Дэймон делают то же со своими женщинами.

– Тут есть белый кулон, – описывает Дэймон для Уинтер. – На нем изображен череп с оленьими рогами над подушкой из травы, на которой лежит змея.

– Череп символизирует наши истинные лица. – Майкл защелкивает застежку. Нижняя цепочка спадает лишь до моих ключиц. – То, кем мы остаемся, даже когда надеваем свои маски.

– Зов бездны, – Дэймон шепчет на ухо Уинтер.

– Рога оленя символизируют бдительность, поддержание связи со своим внутренним ребенком, невинность, зоркость. Змея означает перерождение и трансформацию.

Дотронувшись до кулона пальцами, я добавляю:

– И плодовитость.

Несколько секунд Майкл смотрит мне в глаза, после чего отворачивается, возвращается на свое место, достает еще один футляр, ставит его перед Алекс и открывает.

Однако она останавливает его.

– Я хочу, чтобы Уилл надел это на меня.

Кивнув, Майкл закрывает коробочку.

Стоя возле своего стула, он переводит взгляд на Мишу и Райен, просто уставившуюся на колье, до сих пор лежащее в футляре.

– Оно принадлежит семье, – сообщает Майкл. – Если откажешься, то вернешь его нам, больше никому. Поняла?

Она смотрит сначала на него, потом на Мишу, сидящего рядом, и нервно кивает.

– Я признательна за такой жест, – говорит Райен, снова взглянув на своего бойфренда. – Нам есть над чем подумать.

Миша не произносит ни слова. Мне абсолютно понятна их нерешительность. Ее я не очень хорошо знаю, но подобные обязательства не для Миши. Ему нравится свобода, отсутствие необходимости отчитываться перед кем-либо, кроме Райен. Никогда не слышала, чтобы он состоял в каких-либо клубах, не считая его музыкальной группы. Парня парализует, если слишком большое количество людей будет вмешиваться в его личные дела. Он не такой.

К тому же, откровенно говоря, у нас с ними нет никакой совместной предыстории. Все остальные собрались здесь, потому что по-другому и быть не могло. Миша здесь лишь ради Уилла.

Майкл садится, проводит пальцами по экрану мобильника, запускает отсчет времени и кладет телефон в центр стола.

– Ладно, учитывая нашу повестку дня, давайте сначала решим…

– Я хочу убить твоего отца, – перебиваю я.

Дэймон давится водкой со льдом. Взгляды присутствующих устремляются на меня. Майкл молчит, а мои слова повисают в воздухе.

Да, заявление неожиданное, только мне нужно задавать темп сегодня. Иначе потеряю контроль.

– Убивать его я не стану, – уточняю. – Просто хочу этого. И я хотела поставить тебя в известность.

Он играет с ручкой Montblanc, пока все наблюдают в тишине; не моргает, и я не моргаю.

– А я хочу жениться на тебе, – говорит Майкл. – Ты поэтому тянешь резину? Из-за моего отца?

Я осекаюсь. Одно не имеет никакого отношения к другому.

– Это личное.

– Ты не разговариваешь со мной, даже если мы наедине. В последнее время между нами все хорошо, только когда мы трахаемся.

Дэймон резко отодвигает свой стул назад, заставив Бэнкс и Райен подпрыгнуть от удивления, поднимается и сердито смотрит на Майкла.

Тот, не удосужившись встать, мгновенно отвечает ему таким же злобным взглядом.

– Я находился рядом, когда ей было пять лет, и восемь, и тринадцать, так что в следующий раз, когда решишь намекнуть, будто ты несешь больше ответственности или сильнее любишь ее, вспомни, с чего вы начали, – цедит он сквозь зубы. – Моя женщина. Сядь.

Во мне одновременно просыпается трепет от слов Майкла и чувство благодарности за заступничество Дэймона. Как бы больно ни было, Майкл прав. В целом у нас все нормально, но замечательно дела обстоят только в постели.

Помедлив секунду, Дэймон наконец-то присаживается обратно, продолжая кипеть от ярости, а я перевожу взгляд на своего жениха.

Он вновь устанавливает зрительный контакт со мной.

– Фантастическая идея устроить конклав принадлежит тебе. Итак, выкладывай. Ты обижена, потому что я не отомстил за тебя. Мой отец убил твоего. – Сказав это, Майкл обводит взглядом стол и откидывается на спинку стула. – Вы тоже так думаете? Я не защитил ее?