Сергей Волков - Чикатило. Явление зверя

– Витвицкий! – окликнул он. – Как тебя… Виталий Иннокентьевич!

Витвицкий вышел из задумчивости и увидел наконец Горюнова.

– Что вы хотели? – спросил вежливо, но без приязни.

– Сегодня в два в тире сдача офицерского норматива, – сухо отчеканил майор. – Кесаев велел до всех персонально донести. Что обязательно, иначе аттестацию не пройдешь.

– В тире? По стрельбе?

– Нет, бля, – хохотнул Горюнов, – по шахматам!

– А почему… – начал было Витвицкий, но майору этот разговор явно надоел, и он перебил на полуслове:

– Да по кочану. Ежегодный норматив сдаем, ты что, впервые замужем?

– Перестаньте мне тыкать! – окрысился капитан.

– Да пошел ты… цаца какая… – бросил Горюнов и пошел прочь, но через пару шагов обернулся и крикнул, напоминая: – В два, слышишь?

В тир УВД Витвицкий вошел ровно в четырнадцать ноль-ноль, демонстрируя завидную пунктуальность. Кроме пунктуальности, похвастаться здесь ему было нечем. Стрелять Виталий Иннокентьевич не умел, не любил и страсти некоторых коллег к оружию не разделял.

Хорошо освещенное помещение с низким потолком было разделено на стрелковые дорожки. Раздражающе громко хлопали выстрелы. На огневом рубеже стояли несколько офицеров, отстреливали норматив. За их спинами прохаживалась инструктор – крупная женщина в милицейской форме, перетянутой портупеей. Время от времени она наклонялась к зрительной трубе, смотрела на мишени и комментировала:

– Дорохов, второй выстрел ушел на два часа! Поправься! Овсянникова, первый – десятка. Ирочка, молодец.

Услышав последние слова, Витвицкий пригляделся и увидел Ирину. Присутствие девушки делало неприятное место чуточку приятнее, вот только как подойти к старшему лейтенанту после всего, что между ними произошло, он не знал.

– Здравствуйте, – прозвучал над ухом привыкший командовать женский голос.

Витвицкий обернулся. Перед ним стояла инструктор и беззастенчиво разглядывала капитана с каким-то естествоиспытательским интересом.

– Здравствуйте… Я… – замялся Витвицкий. – Мне сказали…

– Вы – капитан Витвицкий, я знаю, – оборвала его женщина. – Берите оружие и давайте на изготовку. Ну, смелее!

Витвицкий взял со стола пистолет. Оружие он в руках держал нечасто, и, видимо, это было заметно.

– Товарищ капитан, вы что, никогда не стреляли? – поинтересовалась инструктор.

– Почему же… Стрелял. Только давно и…

– Понятно… – оборвала она таким тоном, будто ей и в самом деле было ясно все и про нелепого капитана, и про его непутевую, лишенную стрельбы жизнь. – Как же вы нормативы каждый год сдаете?

– Ну, понимаете… – совсем стушевался капитан. – У нас в институте как-то не делают акцент на этом. Мы занимаемся наукой…

Он виновато развел руками, в одной из которых по-прежнему держал пистолет. Ствол пистолета при этом поглядел на инструктора.

– Ствол! – женщина сердито отвела руку с пистолетом. – Ствол на людей не направлять!

– Я понимаю, – поторопился объяснить Виталий Иннокентьевич. – Я же не нажимал, я все контролирую…

– Еще бы вы нажали! – совсем рассердилась инструктор. – Контролирует он… На изготовку. Вот сюда!

И она указала на свободный отсек рядом с отсеком Овсянниковой. Витвицкий, готовый уже возмутиться манерой общения инструктора, вдруг проникся к ней теплыми чувствами.

Стараясь выглядеть уверенно, ведь Ирина может на него смотреть, он встал на линию огня и поднял руку с пистолетом.

– С предохранителя снимите! – напомнила инструктор.

– Да, я знаю… помню… – пробормотал Витвицкий.

Он долго, неумело прицеливался. Вокруг хлопали выстрелы. Инструктор наблюдала за ним с сожалением. Из соседнего отсека выглянула Овсянникова и сразу же исчезла. Наконец инструктор не выдержала и принялась комментировать скучным голосом, будто объясняла новобранцу:

– Ногу отставьте. Корпус не откидывайте назад. Рука прямая, от линии плеча… Вот так, хорошо. Совмещайте прорезь с мушкой, мушку по центру, под обрез… А теперь… Капитан Витвицкий, по моей команде… Огонь!

Виталий, закусив от волнения губу, нажал на спуск. Инструктор наклонилась к зрительной трубе.

– Капитан Витвицкий!

Мужчина обернулся с выражением счастья на лице – он выстрелил! Инструктор его радости не разделила:

– Очень плохо.

– Я попал в маленькую цифру? – уточнил Виталий.

– Вы вообще не попали в мишень, товарищ капитан. Рукой дернули. Расслабьтесь, что вы как каменный? Дышите глубоко и спокойно. На спусковой крючок давите плавно, без рывков. Давайте, приготовились, огонь по моей команде.

Витвицкий поднял руку с пистолетом и принялся старательно целиться, задним числом пытаясь понять, как можно расслабиться при такой концентрации внимания. Вокруг продолжали хлопать выстрелы. Капитан сосредоточился на мишени и не видел, что за ним наблюдает Овсянникова.

– Опять в командировку?

Чикатило оторвался от разложенного на тахте белья: трусов, майки, носков, которые он уже приготовился укладывать в портфель, – и обернулся. В дверях комнаты стояла Фаина.

– Ну, вот… – виновато развел руками Чикатило, – больше некого послать, а там муфты и прокладки. Недокомплект получился.

– Как всегда, нашли козла отпущения, – проворчала жена. – А ты что же, отказаться не мог?

Чикатило рассеянно улыбнулся и снова развел руками – мол, работа есть работа. Фаина заметила забинтованную руку, заволновалась:

– Андрей, что с рукой?

– Да пустяки, – отмахнулся мужчина. – Поцарапался на работе.

Фаина подошла ближе и принялась укладывать вещи в портфель.

– Надолго едешь?

– На три дня.

Он внимательно следил за женой, думая только о том, что если сейчас она наткнется в портфеле на завернутый в полотенце нож, то объясняться будет непросто. В голове быстро защелкали версии оправданий одна глупее другой, но пронесло. Фаина застегнула портфель и протянула его мужу, так ничего и не заметив:

– Иди поешь перед дорогой.

Чикатило спокойно взял портфель и с нежностью посмотрел на жену.

– Прости, Фенечка, совсем времени нет. Ехать надо. На вокзале перехвачу чего-нибудь.

Он поцеловал Фаину в щеку и вышел.

С Шеиным Липягин встретился в комнате для допросов. Не то чтобы он чего-то опасался со стороны подозреваемого, скорее, хотел дать понять ему, что шутки закончились. И разговор он начал не сразу, давая парню возможность прочувствовать и осознать себя в не самом приятном пространстве. Липягин что-то писал. Шеин сидел напротив и озирался с тоской, ему явно было неуютно. Не зная, куда деть глаза, он задрал голову и посмотрел на лампочку под потолком.

– Шеин, ты чего там высматриваешь? – поинтересовался майор, мысленно радуясь, что клиент нервничает, а значит, его тактика оказалась верной.