Эмбер Гарза - Когда я стала тобой

– Ну да. – Раф пожал плечами. – Все по-старому. Даже и рассказать нечего.

Боже, ну хоть как-нибудь поддержи разговор.

– А день рождения Фрэнка? Как посидели?

– Да просто выпили пива в пабе.

Невероятно: всего пару минут назад мы были настолько близки в постели, а теперь между нами снова пропасть.

– А ты тут как? Видимо, хорошо провела время: гуляла с Кристиной, занималась в зале. – Каким же унизительным тоном он это произнес. Именно так звучал голос Рафаэля, когда он говорил маленькому Аарону: «Смотрю, ты пописал в горшок, ну какой же молодец!»

– Ага. – Я отложила вилку и вытерла салфеткой рот. Прямо надо мной щелкнул кондиционер, подул прохладный воздух, и я вздрогнула. – Мы вместе ходили в спортзал, а потом решили пообедать в ресторане. Было здорово.

– Вот и отлично.

Раф искренне мне улыбнулся, и я забыла о всех досадах. Он любит меня и поэтому волнуется. Надо быть с ним помягче.

Его комплимент меня приободрил, и я добавила:

– А еще я завела новую подругу. Это молодая женщина с ребенком, она недавно переехала в Фолсом. Я обещала показать ей город и… – Улыбка Рафаэля померкла, и я не договорила.

– Думаешь, это хорошая идея, Кел? – спросил он.

Господи, прямо как Кристина.

– А что плохого в новых друзьях?

– Ничего, просто… – Его губы сжались в узкую линию. Рафаэль сделал громкий вдох и выдохнул через ноздри. – Извини, Кел. Я рад, что ты с кем-то познакомилась. Главное… будь осторожна.

Будь осторожна? Серьезно? Ну надо же.

– В каком смысле?

– Ну, ты ведь совсем не знаешь эту женщину…

– Скажи еще, что опасно заводить беседу с незнакомцами. Хватит, Раф, я уже не маленькая, – сухо отозвалась я. – Поверь мне, она совершенно безобидна.

– Ты же понимаешь, что меня волнует другое, – сказал Рафаэль.

Я сглотнула подступившую к горлу горечь, на глазах выступили слезы.

– А, так ты за нее беспокоишься? Считаешь меня монстром?

Он протянул ко мне руку, но я отдернула ладонь.

– Кел, я не то имел в виду.

– Тогда что же? – Я повысила голос, и Рафаэль съежился. Опять я его теряю. Он снова будет считать меня сумасшедшей, как и на протяжении всей нашей совместной жизни. Разница лишь в том, что в последнее время я слишком часто давала ему повод относиться ко мне как к ненормальной.

– Не слишком ли рано?

Как будто время что-то изменит.

– Пойду оденусь, – сказала я и выскочила из-за стола.

– Кел, ну перестань! – с мольбой в глазах воскликнул он.

– Я просто замерзла. Доедай, – добавила я, глянув на его тарелку. – Скоро вернусь.

Я пошла к двери, и Рафаэль неотрывно смотрел мне вслед – наверное, сейчас встанет со стула и догонит… Но нет, когда я обернулась, он уже сидел ко мне спиной и жевал.

Боже, да кого я обманываю? Он предельно ясно дал понять, что не станет за меня бороться.

Когда мы были вместе в спальне, мне показалось, что теперь все наладится, что нам удастся сократить эту пропасть… Увы, я ошибалась. Все это лишь мечты.

Нам уже никак не вернуть утраченное.

Я проснулась и увидела, что у кровати стоит какой-то огромный мужчина в темной одежде и протягивает ко мне руки. Я вцепилась пальцами в одеяло и вскрикнула.

– Кел, это я.

Я не сразу узнала его голос.

– Раф?

– Да. – Он медленно подошел и коснулся моей руки. – Извини, не хотел тебя напугать.

– Я и забыла, что ты дома, – сказала я, прерывисто выдохнув.

Сразу после нашей ссоры за ужином я легла в кровать. Часы показывали половину третьего ночи.

Он залез в постель, матрас слегка качнулся. Я подтянула к себе одеяло.

– Прости за все, что я сказал. Я за тебя волнуюсь.

– Я выдержу. Я сильнее, чем тебе кажется.

После долгого медленно вздоха он сказал:

– Раньше я тоже так думал.

Рафаэль обнял меня и прижал к груди.

– И как это понимать?

– Не знаю, Кел… Наверное, когда мы только познакомились, я считал, что ты действительно можешь справиться с чем угодно. А теперь… теперь ты стала другой.

Да как он смеет такое говорить? Я вырвалась из его объятий.

– Ну хватит, детка. Не надо. Давай все обсудим. Мы с тобой совсем перестали разговаривать.

– Да, интересно, с чего это вдруг…

Я сдвинулась на край кровати и легла на бок лицом к нему. Сквозь окно в комнату проникал лунный свет, отбрасывая голубоватое сияние на тело Рафаэля.

– Кел, хочешь сказать, ты ничуть не изменилась за последние полгода? И не делала ничего такого, что могло бы меня встревожить?

Грудь сдавило с такой силой, что трудно было вдохнуть.

– Конечно, я изменилась. Как и ты. Разве могло быть иначе? После того, как…

Губы задрожали, я не могла произнести это вслух – да и не хотела.

– Келли?

Я покачала головой.

– Что ты хотела сказать?

– Ничего. Я устала, хочу спать.

– Нет, ты точно начала что-то говорить. – Снова умоляющий тон. По его глазам я видела, что Рафаэлю действительно это нужно. – Пожалуйста, давай поговорим.

Если бы я открыла рот и поделилась с мужем всей той болью, которую держала внутри, мне бы стало намного легче… Проблема в том, что раньше он уже подталкивал меня к подобным откровениям, а потом перевирал мои слова и валил на меня всю вину. Доверив Рафаэлю свои потаенные мысли, я чувствовала себя только хуже.

– Нет, – уверенно ответила я.

В лунном свете было видно, как помрачнел взгляд Рафаэля. Он молча повернулся ко мне спиной и заснул. Моя половина кровати стала пустой и холодной. Сердце обливалось кровью. А если бы я все же сдалась и поговорила с ним? Изменилось ли что-нибудь на этот раз?

В понедельник утром я первым делом выбросила красное неглиже.

За выходные мы с Рафаэлем занимались сексом еще несколько раз, и он настаивал, чтобы на мне непременно было это дурацкое белье. К воскресенью я уже начала жалеть, что вообще его купила.

Я захлопнула крышку мусорного бака и взглянула на свою руку – вся в синяках, от темно-сиреневых и серых до блевотно-желтых. В постели Рафаэль крепко хватал меня, впивался ногтями в мою кожу, и если раньше я уверяла себя, что все это ради удовольствия, то сейчас задумалась: может, он хотел причинить мне боль?

После пятницы он ожесточился, словно за что-то меня наказывал. В субботу вечером сомкнул ладони на моей шее, и я тут же высвободилась из его хватки.

– Да расслабься, я же понарошку, – сказал он в ответ на мой суровый взгляд и рассмеялся, будто моя тревога была совершенно не к месту.

Однако тревожилась я не зря, потому что когда-то Рафаэль уже делал мне больно.

Аарону было года два. Я отвезла его к родителям мужа и вернулась домой, чтобы принять душ и подготовиться к особому вечеру – только мы вдвоем, и никого больше. Стоя под горячими струями воды, я представляла, как все пройдет. Поужинаем в ресторане. Съедим какой-нибудь десерт дома. Посмотрим кино.