Евгений Матерёв - Музеи… или вдохновляющая музыка The Chemical Brothers [litres самиздат]

Александр двинулся туда. По пути он больно ударился обо что-то ногой – из тьмы показалась изящная резная ножка кресла, почему-то опрокинутого.

«Ёлки-моталки!» – от ужаса Александр застыл на месте, потирая ушибленное колено.

За шёлковыми невесомыми занавесками оказался закрытый двор с колоннадой по периметру. Над прямоугольным бассейном перистиля стлался густой туман. Александр подошёл к кромке воды и ещё раз глянул на небо. Над черепичной крышей домуса, прямо над его головой плыли клубы дыма со зловещими подсветами пожара.

Окружающий запах гари в сознании Александра ассоциировался до сего момента с белым квадратом и светильниками – странно, что мысль о пожаре не посетила его раньше, несмотря на явную задымлённость.

Акустика здесь была хорошая – с противоположной стороны, из внутренних покоев дворца послышались быстрые шаги. Затем вдоль колонн с громкими возгласами промелькнули две тени; за ними ещё две.

Когда эти люди достигли светильника, можно было разглядеть их одеяние. Двое первых были одеты так же, как и Александр: туники, похожие на короткие халаты, и сандалии. Их преследовали двое гвардейцев, ножны которых были пусты – преторианцы оголили короткие испанские мечи и вот-вот пустят оружие в ход. Облик воинов дополняли доспехи, надетые поверх туник, а головы защищали шлемы с плюмажами.

Не успели люди в туниках добежать до конца аркады и скрыться в темноте комнат, как из этой самой темноты навстречу им, вышел ещё один гвардеец.

Снова послышались крики; последовала непродолжительная стычка, и трое стражей закололи бедолаг мечами. Всплеск – и вода закачалась в бассейне. Вот так. Просто взяли и закололи. Эту сцену было очень хорошо видно – в пылу бойни противоборствующие даже задели рядом стоящий светильник.

«Куда же это я попал?!» – про себя повторил вопрос Александр, съёжившись от страха на месте. Получилось некое дежавю – как в эпизоде с собаками де Воса: он хотел скрыться побыстрее во тьме и в то же время боялся пошевелиться.

Собравшись с духом, Александр стал отступать назад. Он напряжённо смотрел за преторианцами, готовый в любой момент пуститься наутёк, как только они его заметят.

К счастью, этого не произошло. Перистиль скрылся за стенами, и Александру чуть-чуть полегчало.

Он огляделся по сторонам. Слева протянулась анфилада – все двери открыты нараспашку. Справа было всего два зала – следующая комната утопала во тьме, зато соседняя освещалась – может, там выход? Туда-то и двинулся наш герой.

Александр прислушался – чьи-то голоса донеслись до него. Он осторожно выглянул из-за угла.

Похоже, перед ним оказалась библиотека – многочисленные стеллажи, освещаемые двумя напольными светильниками, были пусты. Больше никакой мебели в помещении не наблюдалось, как и людей.

А голоса приближались. Не рискуя оказаться застигнутым на свету, Александр не пошёл через библиотеку, а нырнул в тёмный коридор, в конце которого была ещё одна освещённая комната.

Стены этой комнаты делились на прямоугольники и квадраты цвета помпейского пурпура. Обрамляли эти панели изящные, витиеватые узоры. Посреди панелей в окружении таких же гирлянд помещались сценки из жизни богов и людей.

В стенах слева и справа темнели арочные ниши с застывшим вдохновением скульптора. По обе стороны от комнаты, поддерживая арочную перспективу зала, располагались анфилады: несколько комнат утопали во тьме, а две были тускло освещены. Оттуда тоже доносились голоса, мелькали тени – в поле зрения Александра попали двое мужчин, которые, подхватив тяжёлый ящик, унесли его в сторону.

Но больше всего Александра привлекали другие звуки. Где-то в этой интимной полутьме звонко струилась вода. Пить очень хотелось, и наш герой прошмыгнул к противоположной стене, где была ещё одна скульптурная композиция – наверняка это и есть каскад.

Ох! До чего же вкусная вода! Прохлада растекалась по телу, словно весенние ручьи. Хотелось погрузиться с головой в эту мраморную нишу.

Как от прекрасного сна, грубый оклик отвлёк Александра, и новая волна, теперь уже страха, прошла по его телу. Он оглянулся; в отдалении стояли двое солдат. Кожаные шлемы, защищённые металлическими пластинами, такие же доспехи – наверняка в крови тех двух, что попадали, сражённые, в бассейн…

Придя в себя от ступора, Александр, не понимая их речь, всё же сориентировался по жестикуляции солдат: проваливай отсюда.

Заставлять его не пришлось. Спиной ощущая их колючие взгляды, он двинулся вперёд. Повинуясь то ли здравому смыслу, то ли какому-то инстинкту, Александр, чтобы не вызвать ненужных подозрений, подхватил подвернувшийся под руки стол и пошёл с ним вслед за другими грузчиками.

Странные ощущения охватили нашего современника – будто во время спектакля в театре начался пожар, и актёры, не тратя время на переодевания, начали выносить на улицу реквизит.

Высокие резные двери передней – остия – распахнуты настежь. За ними открывалась необычная картина.

Тишина дворца сменилась шумом и мельтешением улицы.

Небольшая площадь перед царским домом была сейчас многолюдна: были тут и рабы, и обычные жители, помогавшие с эвакуацией, и войска городской когорты, и преторианцы, руководившие погрузкой.

Пожарные с вёдрами и баграми, пробежав вдоль стен соседнего дома, скрылись в узкой задымлённой улице. Их лица скрывали матерчатые повязки, а некоторые из них, как плащами, обернули свои тела войлочными покрывалами.

Александр посмотрел им вслед; на той стороне Гермала возвышались крыши двух античных храмов: Виктории и Великой Матери. Оранжевый пульсирующий отсвет пожарища на их колоннадах завораживал.

Лошади, запряжённые в телеги, заметно волновались от окружающей чехарды – немало усилий нужно потратить, чтобы удерживать их за уздцы. Одна повозка, заставленная ящиками и ещё чем-то, двинулась было в путь и упёрлась в другую, образовав затор. Началось выяснение отношений, послышалась ругань.

И без того стоял такой гвалт: центурионы подгоняли солдат, солдаты подгоняли всех остальных; все торопились – никому не хотелось отдать свою душу богу Вулкану, принявшему обличие дыма.

Зазевавшемуся Александру тоже прилетело – его поторопили, грубо ткнув в спину.

На повозке, стоящей у пандуса, громоздилась мебель и ящики с мраморными бюстами. Немало раз посещавший Эрмитаж, Александр узнал один из них – этакий привет от музея.

«Ну и ну, – покачал головой Александр. – Разве что не подмигнул…»

Поезд из повозок наконец сдвинулся с места. Замыкать кавалькаду должна была телега, на которую пришлось взбираться Александру – не успел он водрузить на неё свой стол, как к нему подошёл один из солдат и знаком указал нашему герою место наверху. Он и ещё несколько человек взобрались, и, не дожидаясь, пока они там освоятся, повозка тронулась в путь.