Игорь Прокопенко - СЕПАР

– Дениса ранило! Позовите кто-нибудь медсестру.

За последние пару недель под минометный или артиллерийский огонь всё чаще стал попадать жилой сектор. Вот и до нас достало. Хорошо, что в штате есть медсестра, которая осматривает и проверяет водил перед выездом. Я бросился в кабинет к айтишникам, где увидел сидящего Дениса, держащегося за локоть. Сквозь пальцы сочилась кровь. Окно в кабинете было разбито. Второй сисадмин пытался перетянуть руку выше раны чем-то вроде самодельного жгута. В кабинет вбежало еще несколько сотрудников. Кто-то сообщил:

– Медсестру позвали, уже бежит.

– Это стеклом что ли так? – попытался выяснить я подробности.

– Осколок… – кривясь от боли, выдавил Дэн. – Через окно залетел, руку задел, вон в стене торчит.

Я проследил за направлением его взгляда и увидел искореженный кусок металла, торчащий из стенной панели.

– Так! Все спускаемся в подвал! – прокричал я, чтобы перекрыть гул голосов. – Там бомбоубежище оборудовано, переждём какое-то время, вдруг еще прилетит.

В кабинет вбежала медсестра с аптечкой и принялась хлопотать вокруг Дениса. Сотрудники стали рассасываться по кабинетам. В подвал, как ни странно, никто не пошел. Я тоже вышел из кабинета и в коридоре столкнулся с директором.

– Денису осколком руку зацепило, – ввел я его в курс событий. – Вроде ничего серьезного, но надо что-то решать. Безопасность мы обеспечить не сможем.

– Хорошо, все по домам! – сказал шеф, повысив голос так, чтобы все вокруг услышали. – Руководители через 10 минут у меня в кабинете.

И быстрым шагом направился к айтишникам.

В указанное время мы собрались в приемной директора. Тот закончил телефонный разговор и через открытую дверь махнул нам рукой заходить. Мы расселись, и шеф начал свой монолог.

– Обстановка в городе, скажем так… боевая. Находиться на предприятии, да и в городе в целом становится категорически небезопасно. Денис ранен, слава Богу, не серьезно, но обеспечить безопасность сотрудников мы не в состоянии. И держать вас на работе с учетом того, что происходит, лично я не имею права и, конечно, не буду. Весь грузовой транспорт, который был на ходу, мы вывели из… зоны боевых действий, и он может продолжать работать. Наша задача – обеспечить работу предприятия в этих непростых условиях. Поэтому мое предложение следующее. У моего знакомого под Киевом есть небольшая гостиница, там мы сможем на какое-то первое время разместить походный вариант офиса и частично разместиться сами. Если не будет хватать места в гостинице – решим вопрос с проживанием. Вы должны подумать сами и переговорить с сотрудниками, кто сможет экстренно туда выехать и продолжить работу.

Присутствующие начали переглядываться между собой, а шеф продолжал:

– Чтобы начать там работать, нам необходимо вывезти все рабочие ноутбуки и несколько системных блоков коммерческого отдела и бухгалтерии. А также регистрационные документы и печати. Уезжать будем поездом, они еще пока ходят, и это самая безопасная на данный момент возможность отсюда уехать. Ехать через блокпосты на автомобилях очень опасно, и не везде пропускают. Так что до завтрашнего утра в телефонном режиме согласовываем со мной кандидатуры сотрудников, кто сможет поехать. Есть договоренность с руководством железнодорожного вокзала, в каждом следующем киевском поезде нам выделят по несколько мест. Плацкарт или купе, я не знаю, да и не важно это в сложившейся ситуации. Там сейчас в одном купе, насколько я знаю, по 15 человек уезжает, лишь бы было, где сесть. Тамара Степановна, – обратился он к главному бухгалтеру, – на вас документация. Юрий Викторович, Игорь Николаевич, – это уже мне и заму, – вместе со вторым сисадмином займетесь компьютерами. Брать только самое необходимое. С завтрашнего дня начинаем переезд. Вопросы?

– А как быть с семьями? – главбухша задала вопрос, который после услышанного возник у всех присутствующих. – Если мы будем уезжать, то не можем же мы их тут оставить?

– Само собой, – директор был готов к вопросу, – места в поезде будем стараться обеспечить всем – и сотрудникам, и членам семей. Если нет возможности отправить семьи в безопасное место куда-то к родственникам – что ж, по приезде будем что-то решать с жильем. Но бросать тут кого-то, кто хочет уехать, однозначно не будем.

– А тут, на предприятии кто-то останется? – озвучил Юрий Викторович мои мысли – уж в чём-чём, а в сообразительности ему не откажешь.

И какой будет ответ, я уже начал интуитивно догадываться.

– Во-о-от… – задумчиво протянул директор. – Если нет больше других вопросов – все свободны, жду от вас информацию. Игорь Николаевич, а ты останься, пожалуйста.

«А вас, Штирлиц, я попрошу остаться», – в памяти невольно всплыла сцена из культового сериала. Но в моём случае я точно знал, о чем пойдет речь. Кабинет опустел.

– Николаевич, я знаю, у тебя семья, дети маленькие… – вкрадчиво начал шеф. – Поэтому если откажешься, я пойму…

Ну что ж, это вполне логично. Кому как не мне оставаться сторожить всё это хозяйство. Что тут думать – должность обязывает.

– Михаил Валерьевич, я всю жизнь в погонах. Пугаться трудностей – это не про меня. Надо – значит останусь, не проблема. Вопрос – семья?

По шефу было видно, что он опасался другого моего ответа.

– За это не переживай, завтра в первой же партии поездом отправляй, я тоже буду с семьей выезжать, так что присмотрю, помогу если что, – заверил меня он. – Пару дней в гостинице поживут, пока жилье не найдем. Потом квартиру для них снимем, и с деньгами на расходы тоже решим.

Меня такой расклад удовлетворил более чем.

– Тогда даже не вопрос. Спасибо.

– За что? – удивился шеф.

– Ну как за что? Другой бы распустил сотрудников, повесил замок на входной двери и ждал бы, пока это всё закончится. А вы офис эвакуируете, переезд и жилье сотрудникам обеспечиваете.

– Понимаешь… – шеф задумался и рефлекторно постучал пальцами по столу. – Не для того это всё столько лет создавалось, чтобы за один день просрать.

– Тогда сформирую дежурные смены из числа тех сторожей и механиков, кто не уедет и согласится выходить на работу в этих условиях. И будем держать оборону.

Директор кивнул головой в знак согласия.

– Мои машины в боксе останутся. Вот на всякий случай, – и протянул мне ключи и техпаспорт от своего гелендвагена.

Я тоже кивнул и заметил:

– Тут уже многие сотрудники свои машины в рембокс поставили, под охраной вроде как.

Я вышел из кабинета и поехал домой, где меня снова ожидал не самый простой разговор с супругой.

На следующий день семья погрузилась в киевский поезд. Перрон был забит людьми. Грузились чемоданы, сумки, ящики, горшки с цветами, клетки с животными. Те, кому не достался заветный пропуск в мирную жизнь, рвали проводников на части, всеми правдами и неправдами пытаясь заполучить место в вагоне. До отправки поезда оставалась пара минут – пришло время прощаться и покидать купе.