Хелен Фицджеральд - Плач

Ремень что, заело? Ткань попала в замок или что-то вроде того? Почему она так долго не могла его отстегнуть? А может, совсем и не долго? Может, ей просто показалось, что долго? Это тогда Алистер спросил у нее, есть ли в машине зарядное устройство? Когда Джоанна подняла ребенка, как именно она его держала? Поддерживала головку? Или не стала себя утруждать? В таком случае, значит, она уже все поняла? Это тогда Алистер наконец прекратил орать про телефоны и спросил, что случилось? Почему именно тогда? Он увидел ее лицо?

Она осторожно положила Ноя на землю?

Земля была каменистая?

Разве можно было вообще класть его на землю?

Что она почувствовала, когда прижалась щекой к его губам?

Она правда прошептала это? «Ной! Ной!»

Потрясла его?

Заорала? «Алистер!»

Далеко ли был Алистер, когда выронил телефон и побежал к ней? Футах в четырех, не больше?

Сколько времени она прижимала пальцы к шее малыша?

Что она ощутила под пальцами?

Сколько раз произнесла: «О боже, о боже, о боже, о боже, нет?»

Сколько раз сказала: «Пожалуйста, пожалуйста, Ной, заплачь?»

Сплошь татуированный мужчина лет пятидесяти с козлиной бородкой переминался на свидетельской трибуне с ноги на ногу.

— Да, я их видел.

— Вы ехали из Фрэнкстона в Гилонг? — обращаясь к мускулистому водителю грузовика, Эми Мэддок включила женское обаяние. Джоанна заметила, что она поменяла позу и ракурс относительно свидетельской трибуны. Детина — явно любитель порно — наверняка заметил, как она положила ногу на ногу и склонила голову набок — сама скромность и девичье очарование.

— Ну.

— Вы могли бы описать, что именно вы увидели?

— Я ж гнал сто кэмэ в час, чего тут увидишь.

— Но вы ведь видели эту женщину? — Эми Мэддок указала на Джоанну, вкрадчиво улыбнувшись.

— Ну да, она сидела на обочине, ну или типа того, на коленях, что ли, стояла, как-то так. Орала, что ли, — не то разозлилась, не то испугалась, но вид сердитый.

— Вы видели что-нибудь еще?

— Только Алистера Робертсона. Он с ней рядом стоял. А она типа скандалила.

— А больше вы ничего не видели? Ребенка?

— He-а, просто она сидит на земле, говорю же, а он стоит рядом. И у нее лицо такое, будто она на него наезжает.

— То есть ребенка вы не видели?

— Ну.

— И вы не остановились.

— He-а. Они мне не махали, я и решил, что с машиной все ок. И она мне не показалась опасной — не то чтобы там чокнутая, которая может придушить или типа того, — в общем, я подумал, просто у людей разборка. Не моего ума дело.

Холмов в этой части страны не было в принципе. Алистер взобрался на крышу машины и размахивал телефоном, молясь, чтобы мобильник поймал сигнал.

— Давай же! Ну давай!

То, что делала Джоанна, было так же бессмысленно, но она не могла остановиться.

— Раз, два, три, четыре, пять, — считала она, надавливая скрещенными пальцами на крошечную грудную клетку Ноя. — Раз, два, три, четыре, пять. Раз, два, три, четыре, пять..

— Сейчас отвезём его в больницу в Гилонге.

Алистер стоял у нее за спиной.

— Раз, два, три, четыре, пять.

— Джоанна.

— Раз, два, три, четыре, пять.

— Джоанна.

— Раз, два, три, четыре, пять.

— Хватит.

— Раз, два, три, четыре, пять.

— Джоанна, перестань. Хватит.

— Раз, два, три, четыре, пять.

— ПРЕКРАТИ, МАТЬ ТВОЮ!

На следующий день Джоанна обнаружит два здоровых синяка на плечах — Алистер вцепился в нее, чтобы оттащить от малыша.

Пока они боролись, его голос звучал странно — казалось, он говорил зубами:

— Перестань. Перестань. Перестань.

Пытаясь вырваться, она ударила его ногой в лодыжку. На следующий день он продемонстрирует ей синяки.

— Он умер. Умер, — повторял Алистер.

Она пыталась его оттолкнуть.

— Отпусти! Дай мне спасти его!

— Нашего мальчика больше нет. Ноя больше нет.

Алистеру удалось схватить ее, завести руки за спину, чтобы удержать на месте.

— Садись в машину.

Он подтолкнул ее, силой запихнул в салон, захлопнул дверцу. Отвернувшись к окну, он громко произнес:

— Не двигайся и не смотри. Я положу его в детское кресло, и мы поедем в больницу.

Она не могла не смотреть. Как он смеет просить ее об этом?

Алистер поднял Ноя, положил его в детское кресло и, не застегнув ремень безопасности, захлопнул заднюю дверь.

— Застегни на нем ремень! — закричала Джоанна. — Застегни ремень!

Алистер вздохнул, снова открыл дверь, поднял левую часть ремня, дотянулся до правой и, с трудом соединив, защелкнул замок.

— Я же сказал тебе не смотреть!

Она не могла отвести глаз.

Алистер с силой захлопнул заднюю дверь, открыл свою и рухнул на водительское кресло.

— Повернись, смотри вперед, — скомандовал он.

Она не послушалась.

— Я сказал, смотри вперед!

Она стояла на переднем сиденье на коленях и тянулась к Ною, чтобы пощупать его ножку.

— Нога совсем холодная.

Она услышала, как Алистер уронил голову на руль и застонал.

— У него ноги совсем холодные, — повторила Джоанна.

— Он умер несколько часов назад.

Услышав это, Джоанна наконец обернулась.

— Что?

— Он умер несколько часов назад.

От открытого рта Алистера протянулась тонкая нитка слюны. Джоанна никогда не видела, как он плачет, и сейчас не была уверена, что с ним происходит именно это. Алистер рыдал беззвучно, без слез, только вот эта слюна.

— Почему ты так говоришь? Мы бы заметили.

— Мы боялись на него посмотреть — не хотели его будить. Это rigor mortis , Джоанна.

В его голосе слышался уже не гнев, а кое-что похуже. Холод. Обвинение.

— Что?

Алистер поднял голову и закричал:

— Трупное окоченение, вот что, мать твою!

— Окоченение?

— Оно происходит только через несколько часов!

— Это значит…

— Это значит, Джоанна, что он умер еще в самолете!

Она двигалась прямиком в ад. Вот почему небо впереди становилось все чернее. Джоанна утешалась этой мыслью. Она умерла и отправилась в ад, вот и все — она, собственно, всегда знала, что с ней это произойдет, после этого их романа. Ной не умер. Это она умерла. Все происходит не в жизни, а в аду, куда она держит путь, — и поделом.

— Я умерла. Я просто отправилась в ад, вот и все.

— Мы будем в Гилонге через полчаса. — Голос Алистера выбил Джоанну из этой чудесной грезы. — И помолчи, пожалуйста, мне нужно сосредоточиться.

Они ехали уже десять минут. Шок и шум от кондиционера перенесли Джоанну в место получше. В ад. Но теперь она вернулась обратно в пассажирское кресло прокатной машины, за рулем которой сидел Алистер и в которой…

Она оглянулась на заднее сиденье.

— Не-е-е-ет!

Джоанна раскачивалась взад-вперед, надеясь, что головокружение как-нибудь рассеет все это. Быстрее, быстрее, вперед, назад, стереть, убрать.