Алекс Миро - Озеро: воскресшие

Эту ночь они впервые за долгое время провели вместе. Когда Райан встал, Мэри еще спала – белокожий клубочек, рыжие волосы заслонили лицо, свесились с края кровати, покрывало сброшено на сторону. Когда Мэри становилось жарко по ночам, она, словно ребенок, зло пинаясь и пыхтя, в полудреме отшвыривала от себя одеяло, и Райан тихо смеялся над ней, уткнувшись лицом в подушку.

Стараясь ее не разбудить, Райан босой прошлепал в коридор. Ощущение прохлады деревянного пола помогало ему проснуться. Четверка уже успела выжать сок и скармливала очистки апельсинов спрятанному под разделочным столом компостеру.

– Ты собрала мои вещи? – спросил Райан. – Я выезжаю через полчаса.

– Как долго ты пробудешь в Лондоне? – поинтересовалась Четверка, запоминая информацию и одновременно счищая кожуру с увесистого персика.

– До завтрашнего вечера. Последи без меня за Мэри, пожалуйста.

– Что я должна сделать?

Четверка подняла на него глаза. Нож, на острие которого красовалась розовая завитушка кожуры, застыл в ее руке.

– Просто будь бдительна. Не дай этому месту обидеть ее, ладно?

Четверка кивнула. Она будет бдительна и обо всем, что увидит, доложит Райану.

Через полчаса, не дождавшись, пока проснется Мэри, Райан был уже в пути. Он запрограммировал беспилотник на среднюю скорость – времени до вылета было достаточно. Чем больше он удалялся от Замка, тем лучше становилось на душе. С тех пор, как они с Мэри вернулись сюда, Райан спрашивал себя, зачем ему все это. Ответов не было, но он знал, что больше не может избегать встречи со своим домом, единственным, который у него когда-либо был. Годы, проведенные в отелях, арендованных квартирах, на яхтах, превращали его в кочевника, оторванного от корней. И, хотя Замок так и норовил припомнить Райану все плохое, что случалось с ним в прошлом в его стенах, он чувствовал, что вернуться было правильным решением.

Поля просыпались медленно, неохотно, свет скользил по травам, дотрагивался до сонных насекомых, и они взлетали ввысь, выбираясь из зеленых постелей. Райан приоткрыл окно, подставил лицо ветру. Холодный взгляд его голубых глаз стал рассеянным, задумчивым. Вдоль дороги тянулись черные ряды солнечных батарей, бесконечные прямоугольники, ненасытно поглощающие свет. Под ними мелькали фигурки андроидов, они налаживали оборудование и проверяли энергетические поля перед рабочим днем.

Вскоре ландшафт сменился. Трасса потянулась через лесной заповедник – там, где раньше было пусто, теперь тысячами высились хрупкие саженцы лесных деревьев. Выстроенные в ряды, ухоженные, подкормленные удобрениями через километры питающих трубок, они готовились вырасти в настоящий густой лес и, как и сотни тысяч лесных ферм по всему миру, восполнить собой зияющие проплешины, оставшиеся от давно запрещенных лесоповалов. Ближе к Корку молодые леса сменились хозяйственными полями. Машина дернулась и подпрыгнула – поперек шоссе тянулся толстый дренажный шланг, который рабочие прокладывали в траншеи для искусственного полива. Дождей не было уже два месяца – тяжелые тучи плыли по небу, вселяя ложную надежду, но ни одна из них так и не решилась пролиться над островом.

Райан выстроил объездной маршрут, тянущийся по улицам Корка, а затем вдоль озера Махон. Он любил эти места – когда в Замке становилось невыносимо, он, много лет назад, сбегал наконец в город, большой и шумный, чтобы ненадолго забыться. Машина уже везла его берегом. Опершись лбом о стекло, Райан смотрел на воду Махона, обманчиво покорную и невинную: волны вылизывают многометровые искусственные насыпи, дроны курсируют по всему периметру опасных участков и отмечают уровень воды. Вдоль берега разбросаны башенки гидрологических станций, красные маячки, едва заметные при солнечном свете, мигают. Мир, кажущийся натуральным и естественным, на самом деле под завязку напичкан электроникой: над землей, на земле и в ее недрах что-то фиксируют датчики, дренажи и насосы поливают или осушают, по толстым горловинам шлангов плывет разбавленный питательный компост, переработанный из пищевых отходов жителей острова, и десятки других процессов происходят вокруг, незаметные глазу и привычные.

Наконец Райан был в аэропорту.

– Доброе утро, мистер О’Коннелл, – бортдиспетчер протянул Райану руку.

В командном пункте было тихо и прохладно. Райан зажмурился, глядя с высоты вышки на восходящее, четко очерченное оранжевое солнце. Затемненные стекла не пропускали лучи внутрь, от чего солнечный диск казался идеальным кругом, нарисованным на листе бумаги.

– Привет, Эш, рад видеть. Все готово к вылету?

– Бортовой компьютер настроен, на маршруте не должно быть никаких сюрпризов. Я поведу вас до самого Лондона. Через двадцать минут сядете в Хитроу.

Внизу на серой, расчерченной желтыми линиями взлетной полосе стронгбот, похожий на маленькую собачку без головы, вытягивал самолет Райана из ангара. Пятна света плясали на бело-красных вытянутых вдоль корпуса крыльях, солнечная батарея, протянувшаяся по всей спине фюзеляжа, отражала зеркальной поверхностью голубое небо.

В салоне, как обычно, пахло корицей и имбирем – любимые духи Мэри, ими было пропитано все вокруг: обивка кресел, мягкие ковры на полу, плед, которым она всегда укутывалась в полете. Ее пустое кресло смотрело на Райана с укоризной.

Самолет выруливал, готовясь к взлету. Райан снова посмотрел на диспетчерскую вышку, но в затемненных стеклах никого не было видно. Где-то внутри, вращаясь в кресле, Эш координировал беспилотник, проверял настройки и сканировал небо, очерченное таким же ровным, как восходящее солнце, радаром на мониторе.

О чем он будет говорить на интервью с Мишико? Нужно было сто раз обдумать свои слова, быть осторожным в высказываниях, следить за тем, чтобы ничто, вырванное из контекста, его интервьюер не смог представить в ложном свете. Люди хотели знать, что происходит в Замке. Многие успели напридумывать себе бог знает что, от привидений до физического воскрешения мертвых, – пора было наконец выступить перед миллиардом зрителей и положить конец домыслам.

Несмотря на долгое молчание Райана, каждый день на сайт проекта поступали сотни тысяч анкет от добровольцев. Люди хотели снова увидеть тех, кого они потеряли, им было не важно, каким образом Райан вернет им близких. В сети повсюду маячили инсинуации на тему Замка, озера и сада, одна безумнее другой, противоречащие здравому смыслу и законам логики, они выставляли Замок эдаким фантастическим местом, полным необъяснимых явлений. Если бы слухи не множили сами себя, подогреваемые интересом людей к проекту, Райан ни за что не заставил бы себя дать интервью. Всем публичным выступлениям он предпочитал тишину крипты, уединение в узком кругу близких людей. Но через двадцать минут он сядет в Хитроу, приедет в студию и выйдет оттуда человеком, лицо которого будет знать весь мир.