Array Black Bear - Гибель нейронов

Бэла с Чипой вышли в холл, полный народа. На Бэле было бордовое открытое вечернее платье, чуть ниже колен, поверх накинута разодранная джинсовая безрукавка с какими–то детскими значками, часть шеи и другие видимые части тела были в цветных виртуозных тату с драконами, змеями и прочей островной экзотикой. Однако весь этот камуфляж это не мог скрыть её тренированные жилистые руки.

– Найти тут трезвых – вот задача. По запаху что ли искать, как бульдог. – Чипа озирался по сторонам. Бэла, не обращая внимание на его ворчание, быстро сформировала колонну из желающих попасть в телепередачу и проводила в зал, охраняемый на входе крепкими ребятами.

Там уже юркий оператор снимал перебивки и ринг крупным планом. Хрупкая но с большой грудью журналистка, вертела дорого уложенным каштановым каре с блёстками, общалась вплотную с издателем, который держал в руках книгу Клима. Бэла вклинилась в заговор.

– Добрый вечер, друзья. Давайте перед съемкой пройдем краткий инструктаж. Сначала вы, Алексей Сергеич, скажете пару слов о том, что талант не выбирает – боксер человек, летчик или водолаз, вы знаете, как лучше сформулировать. Потом вы, Татьяна, пообщаетесь с поклонницами, кто прочитал первый роман Клима, и проанонсируете выход второй книги.

Издатель взял под козырек.

– Я готов к труду и обороне, как юный пионер!

– Не такой уж вы и юный, если честно, – съязвила журналистка.

– Татьяна, Онегин бы вас не полюбил. Девушка должна быть романтичной, к чему ваше ехидство?

– Онегин – напыщенный дурак и зануда, поэтому Татьяна его и послала, если вы, конечно, читали роман. Толя, запись давай, – журналистка дала жест Бэле, чтобы та вышла из кадра, и приступила к издателю.

– Алексей Сергеевич, почему, по вашему мнению, первый роман Клима имел такой успех? Это же по сути книга про бокс! Тренировки и пот… Неужели это интересно?

– Хорошая книга подобна айсбергу, основная часть которого скрыта от любопытных глаз. Спорт, и особенно, бокс – это не совсем про тренировки, это то, что на поверхности. А дальше про индивидуальность в человеке, что помогает ему побороть свои страхи и прийти к победе, в первую очередь, над самим собой. Потому что, не победив себя, нельзя победить никого.

Журналистка обернулась в камеру.

– Дорогие зрители! Это был краткий экскурс от издателя бестселлера «Бокс живет во мне». Теперь мы спросим у читателей, тех кто пришел сегодня поболеть за автора и чемпиона Клима. Поскольку мужчин мы уже выслушали, узнаем мнение прекрасной половины.

Бэла подтолкнула вперед двух девчонок, которые подняли руки вверх, как на уроке.

– Вам что понравилось в книге?

– У этой книги мужской характер, я в восторге. Классно побыть в шкуре настоящего мужика! – Выпалила блондинка с прической микки–мауса.

– По–моему, это лучшая аннотация! – Журналистка поднесла микрофон пухленькой подружке. – А вы что думаете?

– А мне понравилось, что герой зовёт свою жену Светлячок. А еще было интересно понять кто же был этот…

– Да, книга интересная, а у нас скоро начнётся бой Клима и Мортиса. Пожелаем удачи обоим бойцам, оставайтесь с нами, канал – на Грани Спорта!

Пока в зале шла съемка, Дмитрий Арнольдович ходил взад–вперед перед Климом с листом бумаги и репетировал, останавливаясь после каждой фразы.

– Сегодня будет авантажно. Что за слово. Кто мне текст написал? Чипа, что ли… Напридумывали слов, поди разберись…

– Убойно, – поправил Клим.

– Убойно? Уже лучше.

Дмитрий Арнольдович прокашлялся и хотел повторить текст, но в раздевалку ворвался Чипа с перекошенной физиономией. Он не мог отдышаться и сказать полностью сказать фразу.

– Опера… Офис… Комп.

– Ну, кость проглотил? – Не вытерпел Дмитрий Арнольдович. Клим, пробей–ка ему двойку.

– Мне только что набрали: абвер на нас маяк давит! – Сообщил он, потрясая телефоном. – Опера во время боя прикатят к нам в офис, типа, документы изымать. А мы все в комп закачали!

– Вот это действительно убойно… Подложил Дон Аба поганку, паскуда. И откуда он узнал, – Дмитрий Арнольдович потер нос.

– А догадался, гад. Приехал в ночи, слышит, в кабинете щелк–щелк по клаве, сообразил, дебет с кредитом сводят. И стуканул!

– Да, грустно. Грустно, но не безнадежно. Лети ласточкой в офис, качай сам знаешь что на вот флэшку, остальное в труху.

Проводив Чипу взглядом, Дмитрий Арнольдович присел на скамейку с Климом, молча бинтующим руки.

– Если вся жизнь прошла во лжи, стоит ли она того? Ты чего приуныл? Это не про тебя. Ты до конца боя ни о чем не морочься. Уйми нервяк, а я буду в зале и все будет ровно.

Он похлопал Клима по плечу, прижавшись к нему лбом и вышел.

Между тем в холле накалялась обстановка. Болельщики Клима скандировали «Клим, дыши ровно, бей узко!» и демонстрировали группе поддержки Мортиса в раскрасе смерти неприличные жесты.

– Люблю бокс. Лучший вид спорта во всех мирах. Чистая энергия. И хочется думать, что есть толика и нашего участия. – Сказал смуглый красавчик двум своим друзьям, пробираясь к кассе.

– Да уж не керлинг. – Ответил ему худощавый приятель в красной вязаной повязке и с татухой Уго Чавеса на груди.

– Я раньше болел за футбол. Но в боксе адреналина больше. И смысла, как мне кажется, – добавил третий, широкоплечий и горбоносый мужчина в возрасте.

– Да, человек как он есть. Во всей красе. У нас первый ряд, кстати? – Спросил красавчик.

– Как обычно. Клим победит, ке а си сейа (que así sea – пусть будет так, пер. с исп.), – выдала «красная повязка».

Пожилой наклонился к окошечку кассы.

– Бронь на первый ряд – три вип–места.

Кассир внимательно посмотрел на пожилого и полистал журнал.

– Помню вас, но, увы, брони нет, билеты перекупили.

– Хорошие у вас порядки. Как это взять и перепродать? – Возмутился пожилой.

– Дед, не пыли, – тронул его за плечо очкарик, подошедший из группы Мортиса. – Мы заплатили больше, рыночек порешал. И первый ряд сегодня наш. Поддержка – это ведь важно. Вы пришли поддержать своего, мы – нашего. Только вы спали долго, а мы встали рано. Мортису вряд ли будет приятно видеть ваши рожи в первых рядах. Вы ведь с одной целью сюда притащились – испортить нам удовольствие.

– Я не знаю, кто ты и каким ветром тебя к Мортису прибило, но у нас бронь на первый ряд.

– Скажи это моему шефу, старый хрен, – прошипел очкарик, уступая дорогу длинному лысому в шуршащем костюме, за которым маячил жирдяй.

– О, какие персонажи, – усмехнулся Дон Аба. – Ладно старик помешался на мировой справедливости, вы то куда в парадигму позитивус лезете. Вам по статусу в нашей команде быть полагается.

– Предлагали вы раньше, наш ответ тот же – вете а ла мерда (vete a la mierda – рошёл нах, пер. с исп.), – ответил худощавый в красной повязке.