Евгения Овчинникова - Сквозь огонь

Сергей перестал повторять слова, как заезженная пластинка, но вся его фигура и выражение лица просили меня остаться. Я делала вид, что не понимаю.

– Давай я тоже поеду, – предложил он в сотый раз.

– Не нужно, – в сотый раз ответила я. – Все улажу и вернусь. Останься с детьми, чтобы не заскучали.

Я поцеловала его и вошла в «зеленый коридор».

Кресла были отдельные, с телевизором, встроенным в спинку впереди. В бизнесе летели только я и бодрый дедушка. За первые пять минут он предложил мне жвачку, воду и экскурсию по Хабаровску. Я вежливо кивала головой, взяла жвачку и отвернулась к окну. Стюардесса поднесла соседу бокал шампанского.

– Ваше здоровье, – сказал он.

Я снова вежливо кивнула.

Он выпил шампанское залпом. Самолет стал выруливать на взлетную полосу. Потом меня вдавило в кресло, и земля стала отдаляться – дороги, дома, телефонные столбы и линии электропередач, перелески, поля, озера, реки. Потом земля исчезла, и осталось только пронзительно синее небо.

– Летите по работе? – Дедушка никак не унимался.

– Да… по работе, – запнувшись, ответила я.

– М-м-м, – покивал он. Уже опьянел от шампанского. – А работаете кем?

– Пишу сценарии для ужасов.

Он сглотнул, поморгал – не знал, как реагировать.

– И что, страшно получается?

– В основном от того, как ужасно написано и плохо снято, – сказала я дежурную шутку и отвернулась к иллюминатору. К счастью, на этом дедушка перестал меня донимать.

Я всегда беру псевдонимы. Коллеги спрашивают, почему я пользуюсь вымышленными именами. Обычно я отвечаю: это интересно – придумывать себе имя. Алиса Амартиросова, Павел Крепышев, Диана Деревянко. На самом деле я прячусь. В сериалах, согласно требованиям каналов, сильные самостоятельные женщины строят карьеру и борются с судьбой в лице начальника-антагониста. В них добрая библиотекарша воюет с меркантильной подружкой своего сына, которую он намеревается повести под венец, и находит ему правильную невесту, в которую он, само собой, сразу влюбляется. В них честный мент распутывает незамысловатые загадки и ведет диалоги, богато пересыпанные профессиональным жаргоном, таким, каким его представляет обобщенный зритель телеканала. Они кочуют из одного сериала в другой, эти добрые следователи с небритыми лицами и маленькими зарплатами, и преступники всегда получают свое наказание. В них русалки, люди-рыбы и другая подводная нечисть утаскивает в глубину одинокого рыбака. Чудовища вылезают из шкафа или из-под кровати и замирают за спиной, наблюдая. Призраки мертвых подружек приходят во сне и шепчут имя главной героини.

Большая часть этих историй, к счастью для зрителя, остается на бумаге, но список моих работ пестрит второсортными ужасами и третьесортными мыльными операми, которые до каналов-то добираются не всегда, а до кинотеатров и подавно.

Но я стараюсь не унывать. Чтобы зритель верил в мои истории, нужны детали . Я смотрю на стюардессу – как она везет тележку с напитками, как смеется в ответ на комплименты моего соседа. Как отшучивается и как наливает еще бокал шампанского. И знаю, что они когда-нибудь появятся в рассказе или сценарии. Сцены поселяются у меня в голове и обрастают подробностями. Может быть, главный герой будет лететь навстречу своей судьбе, или стюардесса и пассажир проживут последние минуты на экране перед тем, как самолет разобьется. Дед останется дедом или превратится в импозантного бизнесмена и хорошего человека, с которым главная героиня найдет свое счастье.

Когда за окном потемнело и показалась луна, а небо усыпали звезды, салон затих. Пассажиры уснули, стюардессы приглушенно болтали и смеялись за шторкой. На моем экране показывали интерактивную карту с самолетиком и городами. Мы летели над ледяной пустыней, вдалеке маячили Нижневартовск, Томск, Новосибирск.

В Новосибирске я была шесть лет назад. Были безумные натурные съемки, совершенно ненужные: такую натуру можно было найти и в Питере, и в Москве, и в любом другом городе. Полный метр, драма из жизни простых людей. Меня порекомендовали знакомые. Сценарий был слабый, я это видела, но все-таки первый полный метр, до этого по мне снимали только короткометражки, даже не сериалы. Продюсер-новичок, режиссер – сын владельца завода по производству пластиковой тары.

Деньги на фильм прожигались огромные, съемочная группа жила в шикарном отеле. Взяли даже меня, сценариста, для консультаций на съемочной площадке, хотя наше мнение никогда и никого не интересует. Час в день я проводила на съемках, в остальное время работала над другим сценарием, отказываясь от приглашений на вечеринки. Когда я была на площадке, продюсер красноречиво меня разглядывал. Я задавала себе вопрос, не против ли я, и выходило, что не против. Дети были маленькие, я впервые уехала из Петербурга надолго – от них и от Сергея. Одним вечером продюсер завалился ко мне в номер, вдрызг пьяный, с бутылкой «Круга». Я молча вытолкала его в коридор и захлопнула дверь. С полчаса он бубнил под нею, просил пустить его обратно, а потом его увела охрана отеля. Эта кинокомпания не делала мне больше предложений. А фильм в прокат так и не вышел.

Я достала ноутбук и подключила самолетный вайфай, проверила почту. Пришло письмо от продюсера Коли. Он писал спрашивал, когда закончу заявку на сборник для веб-сериала. В голове пронеслась череда картинок. Птицы, пустой дом, Славик, Рита, Васек, Мила, Витя. Я видела их и себя со стороны: сидим кто на чем, а рядом стоят и наблюдают за нами бедные замерзшие девочки.

Я создала новый файл и стала делать наброски, но начало не шло, история не клеилась, не лилась свободно ни на бумаге, ни картинками. Тогда я сделала то, что чаще всего делаю в таком случае.

Нажала на кнопку вызова стюардессы и, когда она явилась, попросила воды, мельком заглянула в глаза, прочитала ее и выцепила самое яркое зимнее воспоминание.

Низкие холмы, словно белые волны, уходят за горизонт, сколько хватает взгляда. Ни огней, ни дорог, ни деревьев – ничего. Солнце скрыто за тучами, но светло. Снегом сечет лицо, ветер сбивает с ног.

Я знала, что летом в таких местах растет жесткая короткая трава, во влажных впадинах – ковыль. Похоже на Казахстан или Забайкалье. Надо уточнить, есть ли требования по месту действия от канала. Если нет, то поселить их куда-нибудь в степь, посмотрим на бюджет. Или хотя бы отснять виды, должно быть достаточно.

Что там говорил Славик? Высадили из автобуса? Отцу Славика лет пятьдесят; допустим, он пересказывал историю, услышанную в детстве. Что мы имеем? Девочки выходят в темнеющей степи. Скорее всего, возвращались из школы. Для достоверности поместим их в пятидесятые годы.