Алексей Егоров - Грех извне 1

Грязь на руках, смешанная с кровью, еще не смыта. Назгал взглянул на свои черные пальцы. Под ногтями осталась кровь паренька. Поскорее бы его имя стерлось из памяти. Нужно пройти не меньше десятка смертей, чтобы забыть о каком-то человеке, что рос рядом с тобой.

Рекрут сжал пальцы, чтобы не видеть остатков крови.

Это всего лишь иллюзия, самообман. За такое время кровь давно вымоется. Сейчас проведут ритуал, воины освободятся от связи с духами смерти.

Назгал поднял взгляд, чтобы рассмотреть священную чашу. Связь с Хранителем защитит смертного от внешнего мира. Всех проблем это не решит, но душа очистится. Освободит место для новых грехов.

Дверь хлопнула, Назгал опустил голову, даже закрыл глаза. Он услышал семенящие шаги священника и тяжелую, чуть шаркающую походку начальника. Ориентироваться вот так по звуку тяжело, ведь человек приучен пользоваться всеми органами чувств.

Священник направился к алтарю с чашей. Лагор к воинам.

– Встаньте, – произнес он, находясь в двух шагах от пехотинцев.

Воины поднялись. С колен они вставали без помощи рук, не охали, не ахали. Ни у кого не щелкали суставы. Лишь рекрут помог себе руками. В ногах его еще недостаточно сил.

Голову никто не поднимал, воины смотрели в пол, изображая покаяние.

– Пришло время освободить вас от связующей клятвы, – продолжал Лагор, – наш поход окончен. Отряду нет причины существовать. Мы достигли своих целей, видит Хранитель. Не все из наших добрались до дома, не все смогли разделить радость победы. Их души отправились к Хранителю раньше нас. Им повезло больше, чем нам.

Закончив, Лагор вздохнул, приложил руку к губам. Он отошел в сторону, взглянул на священника и кивнул.

Тот кивнул в ответ и налил в чашу освященное питье. Налил щедро, ведь лишь большим количеством жидкости можно смыть ту кровь, что принесли с собой воины. Лагор постарался, чтобы его воины закончили поход чистыми.

– Сегодня, в день Благого Раэба, – заговорил священник, – я присутствую при снятии обетов с отряда всадника Эснина Лагора. Всякий его пехотинец будет освобожден от связующей клятвы, волен идти собственным путем, избранным для него Хранителем нашим.

Священник спустился с возвышения, неся чашу перед собой на вытянутых руках. Священную бронзы он касался через белый платок, дабы не запачкать металл нечистыми мыслями. Ведь даже такие люди не без греха. С них больший спрос.

Начав читать очистительное заклятие на языке столь древнем, что из присутствующих его никто не знал, священник подходил к каждому воину. Он останавливался, просил назвать имя, признаться в проступках и желании очиститься. Хотя бы на искренность не проверял. До таких глупостей не было времени, а желания проверять искренность раскаяний священник не проявлял. Пожертвованное Лагором серебро помогло забыть о незначительной детали.

Лагору требовалось быстрее избавиться от воинов, снять с себя связующие оковы. Ведь клятва тяготила не только воинов, но и самого начальника. Он в ответе перед Хранителем за всех тех, кого вел с собой.

Назвавшись, изображая покаяние, каждый воин отпивал из чаши. Священник продолжал читать заклинание. Голос его уверенный, сильный. Произносимые слова обладали внутренней силой, скрытые непознаваемостью.

Два тяжелых глотка. Воин с трудом проглатывал жидкость и пытался отдышаться.

Речь священника успокаивала Назгала, но немного пугала реакция старших товарищей. Назгал украдкой следил за происходящим перед ним. В тайне надеялся, что до него очередь не дойдет. Он ведь не настоящий воин. Рекрут. Еще не успел нагрешить, не считая въевшейся в древко копья крови. Так не он убийца.

Заклинание не прерывалось, священник говорил на вдохе и выдохе. Редкое мастерство. Останавливал речь, вставая перед следующим воином. Так он повторил восемь раз. Лишь Борд с легкостью проглотил ритуальное питье. Опытному воину не раз приходилось употреблять подобное. От выпитого его лицо разрумянилось, а глаза заблестели. Он тяжело выдохнул и покачал головой, словно от удовольствия.

Обогнув старого воина, священник направился к рекруту. Заклинание переходило на последнюю фазу, чувствовалось приближающееся окончание речи. Священник остановился перед пареньком, поставил точку в тягучем песнопении.

– Назовись!

– Назгал. Отряд Эснина Лагора. Рекрут.

– На тебе есть кровь?

Хоть Назгал слышал восемь раз этот вопрос, обращенный к другим воинам, все же замешкался. В чем смысл вопроса? Кровь, что он пролил? Или кровь, что попала на него? А может, та кровь, пролитая из его жил?

– Есть, – лучше ответить как все.

– Ты раскаиваешься в сотворенных делах, осуждаемых Хранителем нашим?

– Искренне раскаиваюсь! – голос Назгала дрогнул, в нем появились слезливые нотки.

– Пей!

И Назгал выпил, единым махом, как делали остальные. Жидкость обожгла нутро, провалилась внутрь. В живот она упасть не смогла, застряла где-то по пути. Назгал закашлялся, глаза заслезились. Паренек прикрыл рот, боясь, что выплюнет ритуальное питье. Боялся, что Хранитель не принял его слов и теперь карает осуждаемым пламенем.

Глотка горела, в рот будто кусок пареной репы положили. Только вынутой из костра.

Но священник не оскорбился, не накинулся на паренька с бичеванием за грехи. Он только отступил на шаг, кивнул и даже улыбнулся.

– Очищение не дается легко, – это была первая фраза, что он употребил после заклинания, стремясь поддержать молодого. – Старайся не прибегать к этому столь часто, как старшие твои товарищи. Глянь на них, путь их труден и жесток. Жизнь не в трудах во славу Хранителя, а в горечах.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.