Татьяна Алая - Собственность Макса

Но ей дали приказание помыться. Поэтому девушка, немного отдышавшись, деревянными руками сняла белье и легла в ванну. Причем она вдруг поняла, что ей практически безразлично, войдет Макс в ванну сейчас или нет, увидит он ее голой или нет. На нее напали полная апатия и безразличие. Затем Кесси машинально начал мыться. Даже лежать в воде подольше, как она так любила, не хотелось. Девушка механически намылилась, уткнувшись в одну точку помылась, включая волосы, которые до этого свисали сосульками от грязи, вылезла из ванной, а уже одеваясь, нашла на одежде зубную щетку. С тем же безразличным видом она почистила зубы, затем взяла в руки ошейник, и вздрогнув, надела его на себя, застегнув так, чтобы тот хотя бы не так сильно натирал.

– Я готова, – громко произнесла она, чтобы ее услышали из ванной, но ответа не последовало. Тогда она просто встала по стойке смирно и стала ждать, удивляясь, как покорно себя ведет.

Но как только у нее только промелькнула мысль самой выйти и пойти в каморку самостоятельно, она тут же вспомнила ощущение нехватки кислорода в легких, как темнеет в глазах, и вздрогнув, осталась стоять на прежнем месте. Через непонятный промежуток времени, когда она уже подумала, что это никогда не случится, в дверь вошел Макс и удовлетворенно хмыкнул, оглядев ее с головы до ног.

– А в тебе есть разум, – довольным голосом произнес он. – Ну раз ты, наконец, проявила хоть немного благоразумия, то заслужила поощрение, – неожиданно добавил парень.

На этом он взял ее за руку, не так чтоб грубо, но и без нежности тоже, и повел в ту самую коморку, где она уже провела столько времени. А когда Кесси обреченно села на пол, он вышел и через пару минут неожиданно вернулся и поставил перед ней на пол тарелку с супом и вторую тарелку с куском пиццы.

– Держи, сегодня ты заслужила свою еду, – произнес холодно он.

На этом Макс тут же вышел и закрыл за собой дверь на ключ.

У Кесси тут же свело желудок от запаха настоящей еды.

С того случая в ванной в ней как будто что-то сломалось. Кесси постоянно стала боятся расстроить его. Это было на уровне подсознания. Макс же стал чаще заходить к ней в комнату, отдавал какие-то бессмысленные приказы, говорил, что делать, и она действительно как послушная собачка все выполняла. А когда он уже выходил, ругалась и злилась на себя, но стоило ей представить, как в легких заканчивается воздух, как все остальное становилось неважным. Девушка в тот момент, когда прощалась в ванной с жизнью, несмотря ни на что ощутила в себе огромное желание жить.

«Что же мне делать? Как быть дальше?» – мучилась Кесси, сидя днями и ночами на полу на своей подстилке.

Но время тянулось все так же тоскливо, одиноко и однообразно, а главное – бесконечно долго. Бессмысленно уставившись в одну точку, она сидела днями и не знала, что творится за пределами ее коморки. Ее прежняя жизнь, воспоминания о ней становились все более смазанными и воспринимались теперь девушкой как некая мечта и сказка. А может, как жизнь другого человека, фильм о ком-то.

Однажды в комнату вошел Макс, держа в руках книги.

– На, держи, может пригодиться, – сказал он и почти бросил ей на пол свою ношу.

Это оказались ее учебники, которые были в тот день в ее рюкзаке.

– Может не будешь такой тупой, – сказал он зло и тут же вышел.

Но не смотря на его слова и все тот же ненавистно-пренебрежительный тон, Кесси вдруг испытала благодарность. Искреннюю и восторженную. Ее саму так поразило это чувство, что она оторопело еще некоторое время продолжала сидеть на полу, не пытаясь сделать и движения в сторону книг. Но затем она все-таки добралась до них и стала читать. И это были самые счастливые минуты в ее жизни за последнее неопределенное время. Она проглатывала с упоением все то, что читала с таким наслаждением, как путник, шедший по пустыне и набредший на оазис, где ему дали напиться воды. После бесчисленных дней бесполезного блуждания, а, скорее, томления в безызвестности, по этой коморке, когда девушка не могла ни о чем думать, как о родителях и своей судьбе, Кесси смогла, наконец, отвлечься.

«Я никогда не думала, что это так замечательно и интересно!» – размышляла она невольно, хотя так всегда ненавидела все предметы в школе и не очень, прямо скажем, любила учиться. Насколько приятней было потусить с друзьями! Но сейчас…

– Но это все так далеко и уже неправа, – вздохнула она как-то отстранено, решив не отвлекаться, пока ей дают возможность читать.

Когда Макс вошел к ней вечером и принес ужин, как делал это с того дня, как в первый раз был доволен ею, и это были уже не хлеб и вода, но суп и хлеб, а иногда что-то вкусненькое, как пицца или паста, то был удивлен, что она сидит за учебниками. Именно в этот момент он понял, что Кесси как никто лучше подходит к исполнению его задумки.

– Вот, держи, – сказал юноша, ставя перед ней еду на пол, – Я хочу, чтобы ты вечером пошла со мной кое-куда. Я принесу тебе одежду.

Кесси испуганно вскинула на него взгляд, потому что даже не заметила, как он пришла, боясь, что может не угодить ему этим, но не заметив его гнева, расслабилась.

– Да, конечно, – выдохнула она.

– Только тебе надо помыться. Поешь и иди в ванну, – приказал Макс, хмыкнул и вышел.

Через достаточно недолгий промежуток времени в коморку зашел амбал забрать посуду и неожиданно сказал Кесси, что скоро босс принесет ей другую одежду, причем совершенно другую.

– Босс сказал, это тебе будет на вечер, – пробасил он.

Кесси сглотнула и вдруг осторожно спросила:

– Я должна помыться. Это ты должен меня проводить в ванну?

Амбал похабно растянул губы в усмешке, и сверля ее, одетую в шорты и майку, совершенно похотливым взглядом, ответил:

– Я могу, но, если ты покажешь мне все свои прелести и дашь трахнуть тебя.

Кесси вздрогнула и невольно отползла от него подальше, а тот вдруг добавил:

– Босс ничего мне не сказал по этому поводу. Может, тебе стоит у него самого выяснить?

Затем он хмыкнул немного разочарованно, на что девушка подумала, что сказанное им только что было, скорее, чтобы развлечься ее реакцией, но тот уже вышел из каморки. Кесси, оставшись одна, ела и судорожно думала. Все варианты действий выполнить требование Макса казались ей рискованным, один страшнее другого по своим последствиям для нее. Если она не выполнит – наказание, если она пойдет туда сама – даже предугадать не может его реакцию, но тоже вполне возможно наказание, если спросит у него – почти точно наказание.

«Мамочки, что же мне делать то?» – почти плача пыталась решить этот столь сложный сейчас для нее вопрос девушка, но никто не мог помочь ей это сделать. Никто, кроме нее самой.