Элла Чак - Зона горизонта

– Погибла? Ассистентка Моргун?

– Повесилась на телефонном проводе. Случай признали самоубийством на почве стресса. Никто его не расследовал. Улик не было. Никаких следов проникновения или взлома.

– А камеры? Ты говорил, они везде!

– Но не возле склада всякой рухляди, где был ее кабинет.

– Костя, – подошла на шаг ближе Смирнова, чтобы снова почуять разнотравья. Ее раздражало в самоуверенном безопаснике все, кроме аромата поля, как аэрография на ее машине. – Я хотела уволиться. Сегодня. После того, как прочитала инструкцию, как Шмарко обыскивал вещи Марины, после разбитых каменных ваз, пока она пять часов орала на Виктора, после твоих штрафов, после поручения, которое дала Моргун. Я хотела уйти еще в обед.

– И? Почему передумала?

– Тебе назло!

Он молчал. Серьезная маска безопасника не позволила Ане шутить дальше.

– Это все из-за Крючкова и…

– А он тут причем? – напрягся Костя.

– Он – как задача, которую нужно решить.

– Задача, – выдохнул Береговой, – тогда понятно.

Даже Ане была не до конца ясна задача айтишника. Бейсбол, детский крик, кровь на ее руках. А этому, видите ли, все понятно! Ничего ему не понятно! Он ее даже не знает!

Костя снял пиджак и накинул ей на плечи. Развернулся и пошел к машине.

– А прослушка – это серьезное нарушение закона? – крикнула она ему в спину.

– Статьи 137 и 138 статьи УК РФ, штраф, исправительные работы, срок до пяти лет. Смотря сколько, кому и где натыкать, – ответил он не оборачиваясь.

Найти склад номер сорок оказалось несложно. Почти все рифленые ворота были заперты, кроме одних. На ступеньках сидела девушка, которую Аня видела в приемной утром.

– Заходи, – кивнула она внутрь склада.

В приемной Аня ее толком не рассмотрела. Сейчас увидела девушку лет двадцати пяти. Длинная белая коса немного растрепалась. Зеленые глаза уже не красные, а сосредоточенные и печальные.

Из дверей склада божественно пахло розами, лилиями и пионами. Аня шагнула внутрь и оказалась в вытянутом прохладном помещении с широким проходом. С пола до потолка возвышались уложенные в коробки пестрые соцветия. Как художника, Анну всегда впечатляло буйство красок, текстур и орнаментов.

Под ногами разбросаны лепестки. Некоторые образовали кучи. Кроме Марины внутри работало двое помощников. Они стояли на стремянках и срезали секаторами увядшие бутоны. Потом их распотрошат на лепестки, которые раскупят для свадебных кульков, чтобы посыпать «забракованные» головы молодоженов.

Марина уселась на табуретку из нескольких пенопластовых квадратиков, стянутых проволокой, и приступила к обезглавливанию цветков. Она ловко прокручивала зажатые в кулаке лепестки и кидала их в холщовые черные мешки.

Аня решила присоединиться к увлекательному и весьма расслабляющему процессу. Бросила сумку на пол и уселась сверху. Она быстро вошла в ритм, чувствуя короткий влажный хруст лепестков в плодоножке. Будто сворачивала кому-то шею.

Ее бросило в жар. Сравнение получилось каким-то черным… Руки Ани вошли в раж. Первый мешок наполнился за полминуты.

– Береговой подвез меня до «Киевской», – начала Аня первой, видя, что Марина не может произнести ни слова.

– Он красавчик.

– Самовлюбленный пижон!

– И еще ловелас, – перекинула Марина косу.

Аня хрустнула очередной влажной розой.

– Он рассказал мне… про девушку, которая погибла.

– Про Вику?.. – остановились руки Марины.

– Только то, что она была ассистентом. И что ее нашли повешенной на первом этаже. В кабинете-кладовке.

– Да, – кивнула Марина, – на телефонном проводе. Она намотала один конец на ручку двери, а второй – вокруг своей шеи.

Марина вспоминала тот день, уставившись в ладошку, полную прохладных лепестков.

– Я работала в соседнем кабинете. Ассистентом в отделе продаж. Ее звали Соболева Вероника… Ей было двадцать. Училась на фармацевта, скромная и порядочная. Каким-то образом она целый месяц возле Моргун продержалась.

– Ей кто-то угрожал?

– Это, – посмотрела Марина на шею Ани. – С Вики, кроме телефонного провода, сняли сто одну штуку таких, – ткнула она пальцем в бусы из искусственного жемчуга.

– Они не мои…

Аня быстро расстегнула замок. Она представила сотню таких, и ее затошнило.

– Твои или нет, каждый день придется напяливать их. Знаешь, – заглянула она в карие глаза новенькой, – эти бусы, как акт послушания. Добровольное окольцовывание. Вероника мне рассказывала про какой-то вымерший город из сказки. Они эти бусы… в общем, это все только выдумка. Вика много книжек читала про всякую древность. Говорила – задание Моргун.

– С такими бусами половина британских студенток Кембриджа ходит. Может, Моргун в Лондоне училась и ей нравится ретро-стиль?

– Моргун питается эмоциями. Она паучиха! Заманила мух зарплатой выше рыночной и наслаждается. Я боялась ее. Каждый день приходила в приемную, надевала бусы и думала, не подвесят ли меня на проводе в конце дня.

– А Вероника делала что-нибудь незаконное для Моргун?

– Может быть, я не знаю, – пожала плечами Марина. – Все, что происходит в приемной, остается в приемной. В тот день, когда… это произошло, мы были на экскурсии в цехах у Рыбкиной. Там много было наших.

– Что за Рыбкина?

– Милая бабулька, седая, невысокая. На каблуках все время ходит и ласкательно каждое слово произносит: «девчули», «документики», «телефончики». Моргун к ней хорошо относится. Никогда не вызывает просто помучить. Рыбкина пришла на завод девчонкой в шестнадцать на конвейер. Потом выучилась. Она химиком была, а Вика – будущим фармацевтом. Я даже думала, Вика блатная – так часто они с Рыбкиной болтали. Она бегала к ней вместо обедов и все время формулы писала. В автобусе едет и чертит ромбики, палочки, тирешки.

– Значит, Вероника сходила на экскурсию и после этого…

– Да.

Марина откинула голову назад, упираясь в стену из желтых роз.

– Знаешь, Ань, я даже рада, что все закончилось. Что меня уволили из этого филиала ада.

Она нервно провела рукой по шее с фантомной ниткой бус. Аня поднялась на ноги и подхватила сумку:

– Спасибо, что нашла время передать дела, – и, решившись, спросила: – Слушай, а что в тех книгах было про бусы?

Марина свернула шею шести бутонам подряд. Она молчала. Произнести вслух свое знание было страшно. Вроде, пока молчишь… все ненастоящее. Все лишь фантазия.

– Это выдумки и все.

– Хочу узнать про них побольше, – сняла Аня бусы и сунула в карман пиджака Берегового.

Марина ответила:

– Ну, Вика рассказывала про царство какое-то древнее, название я не запомнила. Они надевали на шею сто штук таких бус.

– Зачем?

– Перед… перед…

– Перед чем, Марина?!