Андерс Рослунд - Сладких снов

Пять ступенек вверх и лифт, который выглядел намного старше самого Гренса. При одном только взгляде на дверь с металлической решеткой у комиссара перехватило дыхание. Пришлось подниматься по лестнице, этаж за этажом. Позвонив наконец в дверь, Гренс в полной мере ощутил проблему прямо противоположного характера, – дыхание стало слишком частым.

– Доброе утро, комиссар.

Потертые джинсы, застиранная рубаха и на удивление бодрый вид.

– Доброе утро, Билли. Уже проснулся?

– Я еще не ложился, комиссар. Засиделся за компьютером.

– Прошу тебя, не называй меня комиссаром. Ты уже, наверное, понял, что я здесь как частное лицо. Войти можно?

Квартира оказалась небольшой и совсем не такой, какой Гренс ожидал ее увидеть. Ни пустых банок из-под колы и энергетических напитков, ни коробок из-под пиццы или индийской кухни навынос. Везде чистота и порядок, мебель в комнатах выглядела дорогой. Тем не менее это была квартира обитателя виртуального мира: комиссар почувствовал это сразу. Ее святыней был стол с компьютерным оборудованием возле окна в гостиной.

– И как же мне вас называть?

– Эверт.

– Странно как-то…

– Меня звали так, сколько себя помню. Странно, не спорю, но выбора у нас нет. Меня зовут так, как меня зовут.

– Вы не производите впечатления человека, которому нравится, когда малознакомые люди обращаются к нему по имени, – вот что я имел в виду.

Они сели. Юный айти-гений перед компьютером, пожилой комиссар на табуретке, справа от него.

– Прежде чем мы начнем, я хотел бы кое о чем тебя предупредить, – сказал Гренс и сам не заметил, как понизил голос. – Фотографии, с которыми мы будем работать, связаны с самым отвратительным, что только может быть в человеке.

Комиссар выложил на стол распечатанный снимок, и молодой человек сделал то же движение, что когда-то и он сам, – отпрянул, словно для того, чтобы сделать увиденное менее реальным.

– Здесь, на обратной стороне, какие-то цифры и буквы, их нацарапал тот, кто передал мне этот снимок. По мне, все это абракадабра и не более того. Но для тебя они, наверное, что-то значат.

Гренс перевернул листок, на что Билли отреагировал движением ровно противоположного характера – приблизил лицо к листку и расслабился.

– Это адрес из неиндексированного Интернета.

– Вот как?

– Даркнет, комиссар. Простите, но я буду называть вас именно так. Язык не поворачивается по-другому.

– Дарк… мне это ни о чем не говорит.

– Серьезно?

– Серьезно.

– Но… не понимаю, как вы можете работать в полиции, этой штуке бог знает сколько лет.

– В том-то и проблема, Билли. Мне тоже бог знает сколько лет.

Билли улыбнулся, почти ласково.

– Криптосеть под прикрытием обычного Интернета. Для официальных поисковых систем эта часть Сети полностью вне зоны досягаемости. Сайты со скрытыми IP-адресами, на которые нельзя выйти, просто погуглив в Интернете. Но даже если вы каким-то образом наткнетесь на ссылки, нечего и думать проникнуть туда без специального браузера.

– Наверное, поэтому я и сижу здесь.

– Наверное, поэтому вы здесь и сидите.

Когда Эверт Гренс садился за компьютер, то слишком сильно бил по клавишам, как это делают все прошедшие школу печатных машинок. Для Билли такой проблемы явно не существовало. Его пальцы так и танцевали по клавиатуре, как будто составляли с ней одно целое.

– Чтобы открыть Даркнет, нужно специальное программное оборудование. Обеспечение анонимности, так это называется. И здесь у меня есть несколько вариантов на выбор… Вот, видите, комиссар?

Гренс взглянул на монитор. Точнее, на мониторы, потому что работало их сразу четыре штуки. Не прошло и нескольких минут, как абракадабра Гуннара Вернера вывела их на ту же самую фотографию. Точнее, на ее цифровой оригинал, который Гренс видел впервые.

– Могу я спросить одну вещь, комиссар?

– Да?

– Почему мы сидим здесь, а не в отделении полиции?

– Потому что это единственная возможность довести расследование до ума.

– Полагаю, это не грозит мне никакими неприятностями в дальнейшем? Ну… Это я на случай, если кому-то придет в голову поинтересоваться, зачем я это скачиваю и ради чего захожу на такие сайты.

– Если кто-то из нас и рискует, то это я, обещаю тебе.

– Можно в письменной форме? Ну, что вы берете на себя полную ответственность и все такое…

– Если хочешь закончить прямо сейчас, так и скажи. Я не стану тебя ни о чем спрашивать, тем более уговаривать. Но если будешь и дальше мне помогать, давай обойдемся без формальностей.

Оба как по команде перевели взгляд на мужчину с поводком в одной руке и с табличкой в другой. Первая фотография в серии из девяти.

– То есть существует еще восемь? – спросил Билли.

– Именно так я это и понял, – ответил Гренс.

– И он предлагает нам взглянуть на остальные.

– Похоже на то.

– Педофилия, комиссар?

– Я и сам хотел бы выяснить.

Вскоре ни у того, ни у другого не осталось сил смотреть на обнаженную девочку. Гренс подошел к окну с видом на пестрые крыши Сёдера, а Билли отправился на тесную, как каморка, кухню и включил кофеварку.

– Кофе, комиссар?

– Только если мы продолжим.

– Мы продолжим.

Юный голос вдруг зазвучал старше.

– Потому что я хочу, чтобы вы поймали этого черта. И всех тех, кто с ним заодно.

Билли поставил между клавиатурой и экранами две огромные дымящиеся фарфоровые чашки – по пол-литра кофе в каждой – и ткнул пальцем в запись на обратной стороне бумаги.

– Эта абракадабра, как вы выразились, комиссар, – уникальный шифр, своего рода название этой картинки в Сети. Лично я в таких случаях поступаю просто – меняю в шифре пару знаков и таким образом шифрую следующий объект в серии. Поэтому сейчас я буду варьировать эту последовательность.

Так Билли и сделал – заменил одну из единиц на двойку.

– …почти уверен, что рано или поздно это приведет нас к следующей, и…

Билли осекся на середине фразы.

Ни он, ни Гренс не могли больше ни говорить, ни слушать, потому что на мониторе и в самом деле появилась следующая картинка.

– Вот, смотрите, комиссар, предыдущую фотографию он выложил четырнадцатого июля. А эту на следующий день, пятнадцатого. И создал слайд-шоу. Теперь мы поменяем еще одну цифру, и…

Сразу несколько изображений заполнили экран. Взрослый мужчина насиловал девочку-подростка, и этот процесс был представлен поэтапно: от кадра к кадру. Как в анонсе.

– Это все, комиссар, что было в этой рассылке.

– Можешь это сохранить?

– Уже сделано.

Пол-литровые чашки со сваренным кофе стояли пустые.

Эверт Гренс опустил флешку во внутренний карман пиджака.

– Когда я был маленький, комиссар, мы копировали VHS-кассеты, а потом шли на почту и отправляли их в запечатанных конвертах с адресом и марками, так что тот, кому это предназначалось, мог получить посылку только через несколько дней. Я только хочу сказать, мне нет и двадцати восьми, то есть я не такой старый. Но что теперь? С этой флешки вы загрузите снимки быстрее, чем успеете сказать «Меня зовут Эверт Гренс», и разошлете их на множество файлообменников и облачных сервисов по всему миру. Я очень люблю Интернет. Но тот, кто все это сотворил, едва ли представлял себе возможные последствия своего изобретения.