Таня Свон - Театр кошмаров

– Бубенчик! – Ааррон не успел поймать щенка, когда тот неуклюже, но быстро бросился по коридору на кухню.

Тяжело вздохнув, Ронда поплелась за Аарроном, а тот в свою очередь – за щенком. Все вместе они оказались на кухне. Ааррон быстро поймал беглеца, но уходить с кухни никто не спешил.

От Ронды не укрылось, каким тоскливым взглядом окинул комнату Ааррон. Она нахмурилась и отвернулась к окну, боясь заразиться ностальгией. Но воспоминания, как инфекция, уже проникли и в ее голову.

Раньше они часто сидели за кухонным столом и на пару делали домашнее задание. Ааррон был старше Ронды и во многом ей помогал.

– Он смотрит на тебя влюбленными глазами! – вздыхала мама каждый раз, закрывая за Аарроном дверь. – Дай парню шанс.

– Мы просто друзья, мам! – повторяла Ронда так часто, что однажды просто устала пояснять все родителям, отталкивать Ааррона и врать самой себе.

Они давно были больше, чем друзья, но меньше, чем пара. Ааррон знал Ронду как облупленную, но отказывался видеть очевидное – она не хотела отношений.

Сначала это было простое подростковое смущение перед ровесниками и родственниками. Оно-то и послужило причиной, по которой Ронда отдалилась от Ааррона в выпускном классе. Они все еще общались, но перестали встречаться после занятий, ходить в кино и друг к другу в гости. Ронда бегала от Ааррона, пока он пытался удержать последнюю связывающую их ниточку. Но та лопнула, когда трагедия перевернула жизнь Ронды.

Смерть родителей заставила ее замкнуться и сбежать от всего, что связывало с утерянным счастьем. Школьные друзья, мечты, прошлая Ронда – все отошло на второй план.

– Тебе нужна помощь. Ты зациклилась на контроле, – словно прочитав мысли Ронды и вдруг посерьезнев, сказал Ааррон то, что всегда сидело в ее голове. – Думаешь, я не понимаю, почему ты взялась за это дело, которое тебе никто не поручал?

«Я хочу сделать мир лучше. Безопаснее. Я должна осуществить это ради Этель», – пронеслось в голове Ронды, и Ааррон улыбнулся одними уголками губ. Его голубые глаза остались такими же печальными и усталыми, окруженные тенями недосыпа.

Он понял, о чем она подумала. Всегда понимал.

– Ты ведь знаешь, каков ответ на твой вопрос. Он всегда был, есть и будет одинаков.

– Этель, – кивнул Ааррон, а Ронде стало больно лишь от одного звука ее имени.

– Она – единственный важный для меня человек.

В горле пересохло, будто Ронда проглотила мешок раскаленного на солнце песка. Он скрипел на зубах и забивал легкие.

– Ты сама в этом себя убедила, – бесцветно отозвался Ааррон и подхватил щенка на руки. – Ты замкнулась. Исчезла, хотя я…

«Не надо!» – чуть не вырвалось из сдавленного горла, но вместо этого с губ сорвался тихий хрип. На большее в легких не осталось воздуха.

– Я принес тебе Сира Бубенчика, – слишком резко выпалил Ааррон и впихнул щенка в руки Ронды.

Она едва успела подхватить малыша и застыла, пораженно глядя на живой теплый комочек. Совсем крохотный, щенок возился в руках Ронды, пока она боялась даже шевельнуться и ненароком навредить малютке. Она чувствовала, как под хрупкими ребрами щенка на кончиках ее пальцев бьется маленькое сердце.

– Зачем? – сорвалось с пересохших губ.

Ронда не решалась поднять глаза на Ааррона, а потому смотрела на щенка, что копошился на ее ладонях. Странно, но именно сейчас она остро ощутила, насколько все эти годы была одинока.

– Зоотерапия, – напомнил Ааррон и, не зная, куда себя деть, начал бродить из угла в угол по крохотной кухне. – Вообще-то Мередит отдала мне Сира Бубенчика для кое-кого другого… Для парня из соседнего дома. Я давно заметил, что у него какие-то проблемы, но спросить не решался. Думал вот собаку подарить. А то живет один в полузаброшенном здании, друзей нет… Но не важно. После сегодняшнего звонка я понял, что ты нуждаешься в помощи сильнее.

Ронда прижала щенка к груди, чтобы тот случайно не спрыгнул с рук, и обернулась на Ааррона. Он рассматривал рисунок, прикрепленный к стене: рыжая девочка с фотоаппаратом в руках. В углу корявым почерком значилось: «Профессия моей мечты. Ронда Уайлен. 10 лет».

Старый, грустный рисунок. Очередная ниточка в прошлое. Иллюзорная дверь, которая никогда не откроется.

Давно пора его снять.

– Что за звонок? – помялась с ноги на ногу Ронда, так и не решившись подойти и сдернуть свой старый рисунок со стены.

Тонкие пальцы Ааррона нырнули в жесткие короткие кудри на затылке. Он шумно вздохнул и устремил взгляд куда-то в потолок, словно размышляя над тем, стоит ли делиться правдой. Ронда его не торопила. Молча стояла у окна, давая понять, что готова его слушать.

– Ничего особенного, – наконец выдал он. – По работе звонил в ваш отдел и случайно узнал, что молодую стажерку отправили на вынужденный выходной.

– Ханс, – цокнула языком Ронда и покачала головой.

Не было сомнений, что наставник ляпнул о лечебном отстранении Ааррону не просто так. Наверняка детектив как-то узнал об их старой дружбе… Или даже о сделке, которую Ронда тайно заключила с патологоанатомом. Выходит, Ханс мог догадаться и о том, что Ронда не бросила дело, которое ей не поручали.

Есть ли вероятность, что выходной ей дали именно из-за этого, а разговор Ханса с Аарроном – не совпадение? Наставник надеется с помощью Ааррона вразумить свою подопечную? Или Ронда ищет подвох и сговор там, где его нет?

– В общем, я быстро понял, о ком речь. Понял и пошел к тебе, – он поднял на Ронду серьезный взгляд. От этого внутри все перевернулось, а на поверхность сознания всплыли воспоминания, которые Ронда годами хоронила в себе.

Обычно улыбчивый и открытый всему миру, Ааррон всегда становился суровым и серьезным, когда дело касалось Ронды. Он с начальной школы заступался за нее перед мальчишками, которые дергали Ронду за хвостики. Встречал ее после поздних вечеринок и провожал до дома даже тогда, когда она об этом не просила. Однажды Ааррон подрался с парнем Ронды за то, что тот высмеял ее подарок – подгоревшие кексы с изюмом. Ронда в слезах сидела в парке, когда Ааррон с разбитым носом и весь в чужой крови вдруг рухнул на скамейку рядом. Ничего не говоря, он достал пакет кексов, которые отобрал у неудачливого ухажера подруги, и умял их все до последнего.

– Вкусно, – только и сказал он.

Ронда таращилась на него широко распахнутыми глазами. Слезы иссохли, щеки зарумянились, но странное чувство, вспыхнувшее под ребрами несмелым огоньком, смутило. Неловкость стала первым, что Ронда испытала, когда поняла, что Ааррон в нее влюблен. Это же чувство навсегда осталось с ней, пеплом задушенных чувств окутав сердце.

Со школы между ними ничего не поменялось. Оба повзрослели, в чем-то изменились, но чувства остались прежними. Спокойная уверенность Ааррона против холодной отчужденности Ронды. Причины разные – результат тот же. Глухая невзаимность.