Джон Гришэм - Время милосердия

– Кстати, она берет пятьсот долларов, – добавил Джейк уже около двери.

– За двухчасовую консультацию?

– Так она сказала. Я пообещал, что мы, то есть штат – ведь мы с вами действуем сейчас от имени штата, – заплатим. В связи с этим возникает также тема моего гонорара.

– Об этом потом, Джейк. Меня ждут адвокаты.

– Благодарю, судья. Я позвоню Лоуэллу и Оззи. Представляю, как они будут возмущены! Вероятно, прибегут к вам жаловаться.

– Это часть моей работы. Как-нибудь справлюсь.

– Я скажу шерифу, что вы хотите, чтобы он отвез мальчишку в Тупело. Ему это не понравится.

– Пусть.

– Еще я готовлю ходатайство о передаче данного дела в суд по делам несовершеннолетних.

– Дождись обвинительного заключения.

– Хорошо.

– И не тяни с ходатайством.

– Это потому, что вы не собираетесь тянуть с его рассмотрением.

– Не собираюсь, Джейк.

– Спасибо за откровенность.

– Пожалуйста.

В восемь часов утра в четверг надзиратель отвел Дрю Гэмбла в темную комнатушку и заявил, что ему пора принять душ. Раньше Дрю отказывался от душа, но дальше тянуть с этим было бы вредно. Ему выдали мыло и полотенце и велели поторапливаться – на мытье в окружной тюрьме отводилось пять минут. Прозвучало также предупреждение, что горячая вода будет литься только первые две минуты. Дрю закрыл дверь, разделся и выбросил из помещения свою грязную одежду, которую надзиратель отнес в стирку. После мытья Дрю получил оранжевый комбинезон самого маленького размера, какой нашелся, и пару старых резиновых шлепанцев того же цвета. Его вернули в камеру, где он отверг завтрак – яичницу с беконом – и довольствовался арахисом и содовой. Как обычно, парень не реагировал на любые попытки заговорить с ним. Сначала надзиратели решили, что он что-то напряженно обдумывает, но потом поняли, что в нем еле теплится сознание. «Свет горит, но дома никого», – шепнул один другому.

Джейк подъехал к девяти часам с двумя дюжинами пончиков для раздачи по всей тюрьме – то была попытка заработать очки у бывших друзей, теперь смотревших на него косо. Раздать удалось всего несколько штук, большая часть пончиков осталась у Джейка. Положив одну коробку на стойку дежурного, он отправился в камеру Дрю. К его удивлению, тот сжевал целых два пончика. Сахар, вероятно, послужил ему подзарядкой, и он промямлил:

– Сегодня что-нибудь будет, Джейк?

– Да. Ты поедешь в Тупело, к врачу.

– Я что, больной?

– Послушаем, что скажет врач. Она задаст тебе вопросы про тебя самого и про твою семью, где вы жили и все такое. Отвечай правду, покажи, на что ты способен.

– Она типа мозгоправа?

Джейк не ждал подобного термина.

– Психиатр.

– Я и говорю. Я уже два раза с такими встречался.

– Неужели? Где?

– Однажды я сидел в тюрьме, в камере для несовершеннолетних, там меня раз в неделю показывали мозгоправу. Напрасная трата времени, вот что это такое.

– Я два раза тебя спрашивал, бывал ли ты в суде, ты отвечал, что нет.

– Не помню, чтобы вы спрашивали. Извините.

– За что ты туда попал?

Дрю откусил от пончика и обдумал вопрос.

– Вы ведь мой адвокат, да?

– Я уже пятый день подряд сюда хожу и с тобой общаюсь. Так может поступать только твой адвокат.

– Я хочу увидеть маму.

Джейк глубоко вздохнул и напомнил себе о терпении; в каждый его приход сюда это было важнее всего – терпение.

– Твою маму вчера прооперировали, собрали ей челюсть, теперь она поправляется. Сейчас тебе к ней нельзя, но я уверен, что ей позволят тебя навестить.

– Я думал, что она умерла.

– Знаю, что ты так думал, Дрю. – Услышав голоса в коридоре, Джейк посмотрел на часы. – План такой. Шериф повезет тебя в Тупело. Будешь сидеть сзади, скорее всего, один. Чтобы никому в машине ни слова не говорил, понятно?

– Вы не поедете?

– Я буду ехать за вами. Пойду с тобой к доктору. Просто ничего не говори шерифу и его помощникам, хорошо?

– Они будут со мной разговаривать?

– Сомневаюсь.

Дверь открылась, вошел Оззи, за его спиной маячил Мосс Джуниор. Джейк встал и поприветствовал обоих, те промолчали. Мосс Джуниор снял с ремня наручники и обратился к Дрю:

– Встань, пожалуйста.

– Обязательно ему быть в наручниках? – заметил Джейк. – Он никуда не денется.

– Мы свое дело знаем, Джейк, так же как ты свое, – язвительно произнес Оззи.

– Почему ему нельзя поехать в обычной одежде? Послушай, Оззи, его ждет психиатрическое освидетельствование, оранжевый комбинезон делу не поможет.

– Отстань, Джейк!

– Не отстану. Придется звонить судье Нузу.

– Звони кому хочешь.

– Нет у него другой одежды, – вставил надзиратель. – Та, что была, сейчас в стирке.

– У вас дети не имеют другой одежды? – спросил Джейк, пристально глядя на надзирателя.

– Он не ребенок, Джейк, – завил Оззи. – Им уже занимался окружной суд, я проверил.

– Вся его одежда сгорела, – добавил Мосс Джуниор. – Вместе со шмотками матери и сестры.

Дрю поежился и часто задышал. Джейк посмотрел на него, потом на Мосса Джуниора.

– Нельзя было без этого обойтись?

– Ты спросил о сменной одежде. Ее нет.

– Поехали! – велел Оззи.

Ни в одном учреждении не обходится без утечек информации. Оззи уже случалось от этого страдать. Меньше всего ему хотелось, чтобы на первой полосе газеты появилась фотография, на которой он тайком увозит обвиняемого в убийстве к психиатру. Его машина стояла за «тюрьмой», охранявшие ее Луни и Суэйз были готовы стрелять на поражение в любого репортера. Отъезд произошел организованно. Стараясь не отставать от шерифа в своем саабе, Джейк едва видел выступавший над спинкой заднего сиденья светлый затылок Дрю.

Кабинет доктора Рукер находился за одной из десятка одинаковых дверей в административном здании в центре Тупело. Оззи вырулил за здание, там его уже ждали два патрульных автомобиля из департамента шерифа округа Ли. Он остановился, вылез и, оставив Мосса Джуниора в машине караулить обвиняемого, отправился вместе с местными коллегами проверить, все ли в порядке. Джейк сидел в автомобиле, это все, что ему оставалось. Перед отъездом он позвонил Порсии, справлявшейся в больнице о состоянии Джози Гэмбл, но ничего не выяснившей и ждавшей звонка медсестры.

Через полчаса Мосс Джуниор вылез из машины и закурил. Джейк подошел к нему поболтать. Дрю лежал на заднем сиденье, поджав колени к груди. Кивнув в его сторону, Джейк спросил:

– Много он вам рассказал?

– Вообще ничего. Мы не настаивали. Парень не в себе, Джейк.

– Слышал, как он ноет? Сидит с закрытыми глазами и то ли ноет, то ли скулит, словно совсем сбрендил.

– Да.

Мосс выдохнул дым и перенес центр тяжести с одной ноги на другую.

– Как думаешь, он не вывернется, потому что псих?