Татьяна Корсакова - Светочи Тьмы

– Что скажешь? – спросил он, ставя наполовину опустевшую бутылку прямо на чертеж.

Лицо парнишки исказилось болью. Август не сразу понял причину этакого терзания, а когда понял, несказанно удивился. Парнишка переживал, что вино может испачкать чертеж.

– Это виадук? – спросил он, не сводя взгляда с чертежа.

Кто бы из оставшихся в жизни Августа людей разобрал в этом хитросплетении линий виадук? Никто бы не разобрал! Да он бы никому и не показал. Просто парнишка оказался настырным и глазастым.

– Как звать? – спросил Август, убирая бутылку с чертежа.

– Леня… – Парнишка густо покраснел. – Леонид Ступин, господин Берг. – И тут же, словно в одночасье решившись на очень важный шаг, выпалил: – Я поклонник вашего таланта!

Получилось смешно и наивно. Август хохотнул.

– Разве я оперная певичка, чтоб иметь поклонников?

– Простите. – Леонид смутился, краски покинули его лицо. – Я неправильно выразился. Ваши работы… Я считаю их гениальными! Все до одной, мастер Берг!

Это было так наивно, так искренне и одновременно так странно, что впервые за долгие месяцы Августу стало любопытно.

– Где вы видели эти работы, юноша? – спросил он, делая еще один осторожный глоток из бутылки.

– В Перми! Тут, в Чернокаменске! В журналах по архитектуре! Агния Витольдовна выписывает их специально для меня! – принялся с жаром перечислять Леонид. – Вот этот маяк… – Он запрокинул голову вверх. – Это ведь настоящее произведение искусства!

– Агния Витольдовна – это твоя маменька? – Август не стал оборачиваться, парнишка интересовал его куда сильнее, чем дамочка.

– Это моя… благодетельница. – Леонид на секунду замешкался, подбирая правильное определение. На помощь к нему тут же пришел городской голова. Почувствовал интерес Августа старый лис!

– Графиня Горисветова великого сердца человек! – сказал он громко, чтобы дамочка непременно услышала его дифирамбы. – Она основала приют для талантливых сироток. – При слове «сиротки» он небрежно кивнул в сторону Леонида. – Собирает бедняжек по всему свету, дает им кров и пищу, развивает их гений! Понимаете, мастер Берг, кто просит вас об одолжении? – «Одолжение» он сказал едва слышным шепотом и многозначительно выпучил глаза.

– У вас какой гений, молодой человек? – От городского головы Август отмахнулся, с любопытством посмотрел на парнишку.

– У меня не гений… – Тот испуганно покачал головой, – у меня так… некоторые склонности.

– И эти склонности лежат в вашей папочке? Я правильно понимаю?

Мальчишка кивнул. Рука, сжимающая папочку, заметно дрожала. Так дрожали руки самого Августа после сильного перепоя, но дрожь парнишки явно была нервического характера.

– Покажите-ка! – Широким жестом он смахнул собственные чертежи на пол, освобождая место для папки Леонида. – Да побыстрее, молодой человек! У меня не так много времени!

Парнишка бросился выполнять приказ. Его руки больше не дрожали, а губы сжались в тонкую решительную линию. Он был готов выслушать приговор.

Август с кряхтением уселся за стол, потянулся за папкой, вытащил сначала один чертеж, потом другой… Он пересмотрел все, что лежало в папке. Он смотрел, а Леонид застыл за его спиной соляным столбом и, кажется, даже перестал дышать. Август тоже перестал, потому что на столе перед ним лежали свидетельства того, что судьба и в самом деле свела его с гением. Робкий юноша с пылающим взором оказался настоящим бриллиантом. И пусть этому бриллианту недостает хорошей огранки, но сияет и искрится он уже сейчас.

Август обернулся, снизу вверх посмотрел на Леонида, под его взглядом тот смертельно побледнел, даже покачнулся.

– Что, говоришь, хочет твоя патронесса? – спросил Август. Он уже знал, что сделает все, что захочет Агния Горисветова. Но сделает это не для нее и даже не для себя, а ради вот этого парнишки, в котором Август вдруг увидел самого себя, но юного и счастливого.

За спиной шумно и облегченно выдохнул городской голова, кинулся объяснять и зазывать Августа на божий свет. Идти к свету Август наотрез отказался, а Агния Горисветова наотрез отказалась воспользоваться его гостеприимством. Городской голова так и метался туда-сюда от света к тьме, передавая пожелания, выясняя требования. Наконец Август устал от этих метаний, да и принесенное вино успело закончиться. Но перед тем, как закончиться, оно сделало Августа добрее и сговорчивее настолько, что он любезно принял приглашение Агнии Витольдовны посетить Горисветово в ближайшие же дни. Сказать по правде, если бы не парнишка, Август не шелохнул бы и пальцем, но парнишка смотрел на него полным мольбы взглядом. Парнишке был нужен наставник, а Августу… А Август еще и сам не знал, что ему нужно. Просто что-то шелохнулось в душе, и ему вдруг захотелось оставить при себе это робкое чувство.

…Албасты появилась, когда незваные гости уплыли с острова. Сначала Август увидел извивающиеся в воздухе белые косы. Кончик одной косы ласково поскреб по холке урчащую кошку, вторая обвилась вокруг пустой бутылки. Август вздохнул, потянулся за ковшом с водой, сказал, напившись:

– Выходи.

Она выплыла из темноты. На сей раз юной и прекрасной девой. Такой прекрасной, что глаз не отвести. Кошка довольно гнула спину, льнула под ласковую девичью ладонь. Кажется, только одна кошка ее и любила. Сам он просто не боялся. Но для такого существа, как албасты, отсутствие страха уже было сродни любви.

– Гости? – Албасты уселась на лавку, длинные косы обвились вокруг ее узких щиколоток.

– В гости зовут. – Август подпер кулаком небритую щеку, уставился на оставленную Леонидом папку с чертежами.

– Мальчишка понравился. – Албасты не спрашивала. Албасты видела его насквозь.

– Не смей его обижать! – Август вскинулся, запоздало вспомнив, на что она способна. – Даже не думай!

Она рассмеялась, ее смех колокольчиком зазвенел в гулком пространстве маяка. Зазвенел и тут же оборвался.

– Я хотела на нее посмотреть. – А голос из молодого и звонкого сделался вдруг сиплым.

Августу не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что на лавке рядом с ним уже сидит не юная дева, а нездешняя тварь, на которую лучше вообще не смотреть.

– Она предпочитает свет. – Он пожал плечами, отпихнул носком сапога ползущую к нему змею, которая еще пару мгновений была длинной девичьей косой.

– Ой ли… – Змея с шипением уползла под лавку, а на плечо Августа легла когтистая рука. – Как же ты наивен, старик, – сказала албасты.

Она исчезла так же внезапно, как появилась, оставив после себя стужу и холодные дорожки росы на каменной стене маяка. А он еще очень долго слышал змеиное шипение из темноты…