Татьяна Корсакова - Свечная башня

Обернуться все-таки пришлось. Как ни крути, а судьба снова забросила ее в Горисветово. Но это было уже совсем другое место! Крутое, элитное, статусное! Да и сама Мирослава стала другим человеком. Спасибо силе воли, природному упрямству и психологу. Кстати, интересно, одобрил бы психолог ее реванш, посчитал бы его закрытием очередного маленького гештальта? Или счел бы шагом назад на долгом пути Мирославиного становления? С психологом они не общались уже почти год, с тех самых пор, как Мирослава приняла приглашение Всеволода Мстиславовича и перебралась в Горисветово. Это только поначалу было боязно, а сейчас она вполне справлялась самостоятельно. До недавнего времени справлялась, до падения в чертов овраг…

– Ничего не было, – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Что? – послышалось за ее спиной.

– Ничего! – Она и думать забыла про хакера Фроста. А он тут как тут, крадется следом, подслушивает.

– А, ну тогда ладно, раз ничего. – Еще и иронизирует.

– Господин Фрост… – Мирослава остановилась и обернулась. Смотреть на хакера пришлось снизу вверх, но она давно научилась не только говорить, но и смотреть так, чтобы люди сразу понимали, кто тут главный.

Хакер не понял, он тоже смотрел на Мирославу и по-идиотски лыбился.

– Можно просто Фрост, – сказал он с ухмылкой. Наверное, тоже тренировался выглядеть идиотом. Не факт, что он им был, но иногда очень полезно казаться не более, а менее значимым, чем ты есть на самом деле. Мирослава это понимала, хоть и редко, но все же пользовалась этим трюком.

– Лучше по имени-отчеству, – отчеканила она, давая понять, что вместе с поисковой операцией закончились и фамильярности.

– Кому лучше? – спросил он.

– Всем! – А голос снова осип. Мирослава была уверена, что от злости. От чего же еще? – Вам ко мне следует обращаться Мирослава Сергеевна, а я в свою очередь буду называть вас…

– Фростом, – перебил он ее. Вот просто взял и оборвал почти на полуслове. – Ты меня будешь называть Фростом. Кстати, это не фамилия, поэтому предлагаю обойтись без «господина». А я буду звать тебя Мирославой. Так мне, знаешь ли, привычнее.

Привычнее! И когда только успел привыкнуть?!

– Нет, – сказала Мирослава. Говорить «нет» она училась долго и мучительно, но теперь психолог мог бы ей гордиться. Освоила в совершенстве!

– Нет – что? – спросил Фрост.

– Нет, мы не перейдем на этот уровень общения.

– Поживем – увидим.

Вот как у него получалось быть одновременно легкомысленным и напористым? Наверное, тоже оставляет бабки у какого-нибудь модного психотерапевта. Или у него нет бабок на модного, а есть на онлайн-курсы от инфоцыган из Интернета?

– В любом случае, нам как-то нужно общаться.

Фрост улыбнулся белозубой и очень недешевой улыбкой. Все-таки не онлайн-курсы, а дорогая психотерапия. Или какая-нибудь хрень по личностному росту. Чтобы рост личностный не отставал от роста физического, так сказать.

– Нам больше не нужно общаться!

Мирослава была в этом почти уверена. Одно из правил ее новой и успешной жизни гласило, что друзья только путаются под ногами, а знакомства нужно заводить лишь полезные. Общение с хакером Фростом не казалось ей полезным вложением.

– Но я вам все равно очень признательна.

Еще одно правило: не нужно обижать человека без особой на то необходимости. Иногда человек может пригодиться в будущем. Это правило еще ни разу не сработало, но Мирослава не отступала от однажды взятого курса.

– Знаешь что? – сказал Фрост, по-прежнему глядя на нее сверху вниз, но уже не улыбаясь.

– Не знаю и знать не хочу.

– Но раз уж ты начала этот разговор…

Вот уйти бы прямо сейчас. Попрощаться, еще раз поблагодарить и летящей походкой отвалить. Только не получится летящей, а ковыляющей как-то не очень хочется. Пусть даже этот настырный хакер ей никто и звать его «никак».

– Я тебя понимаю, статус, имидж, реноме и все дела.

– Блеснул словарным запасом?

– Чем богаты. Но я не закончил.

Он все-таки посещал не просто дорогого, а очень дорогого психотерапевта или мега-популярного коуча, потому что у него получалось то, что не получалось у остальных. Он удерживал Мирославино внимание, не пытаясь удержать ее физически. А ведь многие мужчины в ее жизни начинали с обратного: сначала физический контакт, потом все остальное.

– Тогда ускорься, мне нужно возвращаться.

– Вернемся вместе. Мой байк все равно остался в овраге.

И даже тут получалось, что возвращается он не ради нее, а ради своего байка. Молодец!

– Ты мне никто. – А вот это неожиданное заявление! Еще никто не начинал дискуссию с Мирославой со спорного утверждения, что она никто. – И я тебе тоже. В том смысле, что нас не связывают условности и трудовой договор. Я даже не числюсь в штате вашей чудесной школы, поэтому вот это все нам с тобой ни к чему.

– Вот это все? – Мирослава даже головой покрутила по сторонам в поисках «вот этого всего».

– Субординация, детка! Субординация над нами не довлеет, поэтому общаться мы с тобой можем по-простому, без выкрутасов с именем, отчеством и всякими «господами». Поняла?

– Я не детка.

– Ты не детка, но ты меня поняла? Моргни дважды, если поняла.

Он издевался! Каким-то удивительным образом он не только нарушил ее личные границы, но еще и сумел подкрасться так близко, что она пропустила удар, позволила случиться тому, что не случалось с ней уже много лет.

– Идиот!

И впервые не нашла разумных аргументов, а опустилась до банального оскорбления.

– Ясно, но могла бы просто моргнуть.

Разговор он оборвал первым. Тоже немыслимое дело! Словно бы все про нее понял и все для себя решил. Интересно, что решил? Что она высокомерная дура?

Мирослава вперила испепеляющий взгляд в его спину. Спина выдержала, даже грубая кожа на косухе не оплавилась от ее ярости.

Дальше шли молча. Шли молча, а Мирославе хотелось поговорить, завершить этот дурацкий разговор, самой поставить в нем точку. Но хакер Фрост уже расставил все знаки препинания и не нуждался в продолжении. Он даже не подал Мирославе руку, когда по узкой тропе они спускались обратно в овраг. А она, как неуклюжая дура, поскользнулась и съехала по склону на заднице. Теперь ко всем унижениям добавилась еще и перепачканная юбка. Виной всему были чертовы туфли, неудобные даже без каблуков. Чертовы туфли и Фрост, который посчитал ее достаточно самостоятельной и недостаточно женщиной, чтобы поддержать в трудную минуту. И когда Мирослава, тихо чертыхаясь, пыталась вертикализироваться, он не бросился ей помогать. Она бы конечно отказалась, но все равно было обидно.

Наверное, из-за обиды она и не почувствовала это сразу….

Тихий, едва различимый шепот… Детская считалочка… И легкое прикосновение к плечу…