Эд Макбейн - Часовые свободы

— Нет, — последовал чей-то ответ.

И опять тишина. И шаги. Она думала, что вот-вот с ней случится обморок. Ей с трудом удавалось сдерживать дыхание, и она была уверена, что лишится чувств, едва кто-то отдернет занавес.

— Она должна быть где-то здесь, — предположил первый мужчина.

Они сейчас вплотную подошли к ней. Она забилась в угол на самом краешке сиденья, перепуганная и вся собравшаяся в комочек, едва дыша, почему-то вспоминая, что Люк говорил о том, что хотел бы, чтобы на его месте оказался кто-то другой, что не хочет нападать из засады и, возможно, даже убивать, и о том, как ему не хочется выходить отсюда.

Но он все же ушел.

Чувствуя, как липкий комок подкатился к горлу, она соскользнула с сиденья и впотьмах начала шарить вокруг себя в поисках чего-то режущего — ножа, стеклянной посуды, которую могла бы разбить и использовать потом острый кусок стекла в качестве оружия, как вдруг занавес резко отдернулся.

Свет из корабельного офиса хлынул вдруг в офицерскую кают-компанию. Высокий бледный мужчина, с шапкой темных волос, заглянул за него, улыбнулся и сказал:

— Сеньорита! У нас на мостике нашлась одна вещица, принадлежащая вам!

Они сняли поклажу с мулов, и теперь большие деревянные ящики стояли возле самой воды, дожидаясь, когда их начнут грузить. Все еще лил дождь, поэтому ящики были под брезентом. Эл-Фелиз и его люди, укрывшись своими пончо, сидели на корточках на берегу костра, пили кофе и жевали холодную свинину. Лодка была пришвартована вдоль ветхого дока, который, покосившись, криво вдавался в воду. Ангел то и дело обеспокоенно поглядывал на лодку.

— Терпение, амиго! — посоветовал Эл-Фелиз.

— Когда же мы начнем погрузку?

— Скоро! Когда поедим.

— Я хочу попасть туда.

— У нас еще есть два дня, — сообщил Эл-Фелиз. Он ухмыльнулся и сплюнул на песок. — Если мы будем слишком спешить, то нагоним эту леди. Ты этого хочешь?

— Какую еще леди? — опешил Ангел.

— Какую? Ураган Флору! А это та еще леди! — Эл-Фелиз рассмеялся. — Она и так нас уже достала, разве нет? Поэтому вряд ли стоит наступать ей на пятки. — Он тряхнул обеими руками, показав куда-то вдаль, затем вытер с лица капли дождя, после чего поднял свою кружку для кофе и протянул ее одному из своих людей. Тот наполнил ее. Эл-Фелиз отпил немного, кинул взгляд на Ангела, все еще не сводившего глаз с лодки. — Спокойней, — вновь произнес он. — Тише едешь — дальше будешь!

Ангел злобно хрюкнул, и Эл-Фелиз опять разразился смехом.

— Амиго, — произнес он мягко и наставительно, — мы не можем следовать вплотную за ураганом.

— А мы вовсе и не должны следовать за ним, — упрямился Ангел. — Можем обогнуть мыс к югу, а затем через Карибский бассейн.

— Мимо Гуантанамо?

— Нет, если пристанем к полуострову.

— Но мы не должны высаживаться на полуострове, — заметил Эл-Фелиз. — Нам надо пристать к северному побережью.

— По первоначальному плану — должны на полуострове.

— Это было еще до Флоры.

— И мы так еще и не знаем о степени причиненного там ущерба.

— Но мы не хотим испытывать судьбу. Центр Флоры прошел через полуостров. Разумно предположить, по меньшей мере, что пострадали побережье и доки. Кроме того, — Эл-Фелиз пожал плечами, — им было уже сообщено, что прибытие намечено на севере. Нельзя же опять менять план.

— Почему Флора должна обязательно нагрянуть? — недовольно спросил Ангел и с досадой хлопнул кулаком о ладонь.

— Потому что нагрянет, — философски заметил Эл-Фелиз с улыбкой на лице. — Мой друг, ты обладаешь необходимой энергией, преданностью делу, решимостью истинного фанатика, но...

— Фанатика? — возмущенно переспросил Ангел.

— Да, фанатика, а ты как думал? Но у тебя и нетерпение и упорство фанатика. Еще кофе! — попросил Эл-Фелиз и опять протянул кружку. — Ты отказываешься верить, что Флора может заставить нас изменить свои планы. Отказываешься верить, что она все еще лютует вон там. — Он показал в направлении ожидаемого урагана пальцем. — И в то, что будет чрезвычайно опасно, если мы станем следовать за ним вплотную. Ты отказываешься признать тот факт, что случай, обстоятельства и непредвиденные инциденты вынуждают иногда человека изменить свои намерения, а иногда даже повлиять на ход истории... Грасиас! — поблагодарил Эл-Фелиз человека, наливавшего ему в кружку кофе. Он отпил глоток. — Наберись терпения, друг! Лодка будет нагружена к девяти часам. Нас не ждут раньше вторника, да и то после заката солнца.

— Нам следовало бы нагрузить ее на другом конце острова. Могли бы...

— Снова здорово! На другом конце острова есть Гуантанамо. И это непреложный факт! И Флора — факт! И Гуантанамо — факт! Прими все это как данность, — произнес он и допил одним большим глотком остаток кофе. — Мы оставим Ла-Фе вечером в девять. Нам надлежит проследовать к северной стороне острова и плыть вдоль линии побережья, держась от него на расстоянии тридцати или сорока миль, миновать Гавану и Матанзас и многие другие пункты, пока не проследуем мимо Баракуа. На предельной скорости нам понадобится два дня, чтобы достигнуть места назначения. Но зато будем оставаться позади Флоры и вдали от зорких глаз на Гаунтанамо. Вот тебе и еще факты, Ангел. Таков наш план!

На берегу ветер яростно набрасывался на брезентовые покрытия, стремясь сорвать их с ящиков. Ангел вскочил на ноги и бросился к брезенту, когда тот взмыл в воздух, подобно огромной летучей мыши. Он вцепился в его край руками и прижал вздувающийся пузырями брезент к песку, рассерженный, потащил его обратно к клади. Ветер, как по заказу, тут же подогнал дождевые струи к оголившимся стенкам ящиков из грубо обструганных досок, пока Ангел пытался снова и снова укрыть штабель брезентом. На стенках ящиков на испанском броскими черными буквами были нанесены с помощью трафарета два слова с грозным предостережением: ОПАСНО! ДИНАМИТ!

Беда с этим надувательством состоит в том, думала Сондра Лэски, что нельзя пожаловаться администрации гостиницы даже на протекающий кран.

Роджер Каммингс был просто человеческим существом, личностью, подобной тем, которые во множестве прогуливаются по улицам Вашингтона и других городов мира. И, будучи мужчиной, не мог не заметить пару хорошеньких женских ножек, появляющихся подле магазина «Рисование и гравировка» во все дни недели, кроме суббот, воскресений и праздников. И опять же, будучи всего лишь человеком, не мог удержаться от соблазна завязать случайное знакомство. А кто бы на его месте поступил иначе? И нет ничего удивительного в том, что, подобно многим другим мужикам — все мы всего лишь человеки! — оказался способен бросить девушку одну посреди болота, кишащего москитами и крокодилами, а то и обнаженными индейцами Флориды с темноволосыми челками на голове.