Lizage - Просчёт Финикийцев

Поверх кустов на нашей лужайке, выходящей на улицу, виднелись мигалки полицейской машины. Парковка Исфахани пустовала. Дорогие соседи, пожалуйста, окажитесь всем семейством на работе! Вам ведь тоже нужно платить ипотеку и доказывать свою лояльность нации…

Пригнувшись, я перебежал к дальнему краю, спустился по скату и осторожно спрыгнул на крышу пластикового сарайчика у нас на заднем дворе, а оттуда на траву. Интересно, что подумают копы, если заметят, как я неуклюже штурмую соседский забор? Наверняка они сейчас пытаются уличить маменьку во вранье. А возможно, я имею полное право с ними не разговаривать, пока нет ордера. Джей вроде сказал, что его нет. Темная история. Непонятно, насколько это серьезно.

Я собрался с духом, закинул ногу на забор, подтянулся и перевалился на сторону иранцев, больно ударившись задницей. Супермен из меня так себе, а Человек-паук вообще никакой. Престарелый соседский мопс, похожий на большую сардельку с грустными глазами, бежал ко мне, высунув розовый язык. Он не собирался нападать, сам понимал, насколько это нелепо.

– Только не тявкай, песик, – шепнул ему я, – оставим радость очного знакомства на лучшие времена.

Вместе мы обошли вокруг дома, протиснулись между навороченной газонокосилкой и детским квадроциклом с электрическим приводом. Пес дышал так шумно, что я беспокоился, не хватит ли его инфаркт, стараясь не замечать, как сильно бьется мое собственное сердце, как потеют ладони, и как хочется бросить все и вернуться домой. Не каждый день скучные ботаники убегают от полиции.

Патрульная машина осталась за углом нашего дома. Я погладил песика на прощанье меж ушей, сунул руки в карманы и ступил на полусонную пустую улицу. Нужно было всего-то прошагать два квартала до автобуса, добраться с пересадками до аэропорта Ньюарк, а там – свобода, одиночество, и целый мир у моих ног.

Но карты легли так, что мне не довелось насладиться поездкой в общественном транспорте. Не успел я преодолеть и полпути к остановке, как посреди пыльной унылой улицы со скрипом тормознула жемчужная Мазда.

– Почему ты мне не позвонил? – спросила Карла, – Зачем все усложнять?

– Затем, что наш мир развивается по вектору от простоты к сложности, а не наоборот.

– Садись, зануда.

Настроения вести светские беседы не было, поэтому я молча наблюдал, как убегает в зыбкое прошлое набивший оскомину родной район, развязка, мост, трасса на Ньюарк. Что-то не давало мне покоя. Что-то в этой истории не сходилось, или напротив, сходилось подозрительно гладко. Почему она появилась именно здесь, именно сейчас, с точностью до минуты?

– Ты следила за мной?

– Не буквально.

– Но как тогда…

– Больше общайся в мессенджере. Все, что набрано текстом, может быть найдено и прочитано. Ну, и Джей твой в личном общении то еще трепло.

Так вот оно что.

– Я не говорил Джею, что собираюсь за границу.

– Ты уже полгода втираешь ему про большое путешествие во взрослую жизнь, хотя он не слушает. Кроме того, красавчик, тобой интересуется полиция, а возможно и федералы. Идти некуда, но есть паспорт. Простая логика, никакого волшебства.

Вообще-то, мне необязательно прятаться. Я мог бы найти комп и за несколько часов уничтожить все, что полиция обо мне знает. Но это означало бы возврат к привычной опостылевшей жизни, к заведомо известному сценарию, в комфортный ад Джерси, двухтысячных, среднего класса. А хотелось дальних стран и удивительных приключений. А еще секса. И пончиков с глазурью.

– Эйфелеву башню увидеть хочешь? – спросила Карла, когда мы, вернув в агентство ключи от Мазды, зашли в терминал.

– Хочу, сказал я.

– Ясненько. Тогда летим в Париж.

Я смог бы и сам, мне не нужна нянька. Отправился бы в страну подальше и поэкзотичней. Защитил бы прекрасную деву в беде от всемирной теневой организации негодяев, готовых захватить все, что не прибито. Мы бы долго гнали по ночным шоссе на дорогой машине, спали в отелях, запрятанных среди заснеженных горных вершин, ушли бы в море на яхте, дрейфуя неделями и не надеясь, что нас кто-нибудь спасет. А потом победили в решающей схватке подосланного киллера, и занялись любовью в волнах прибоя на пляже, очень похожем на Джерсийское побережье.

– Что-нибудь из Дьюти фри? Духи, конфеты, алкоголь?

Стюардесса в ладном костюме вернула меня в действительность. Я сидел у прохода в позе кальмара, изрядно вспотевшего и запаянного в консервную банку. Рядом храпел дурно пахнущий мужичок, а у окна тосковал араб в белом платке и балахоне.

От моих накоплений на взрослую жизнь не осталось и цента, радужное будущее омрачали угрызения совести за дурацкий побег и хороший шанс стошнить во время посадки. А также Карла Валетта, втиснувшая свою роскошную задницу в сиденье напротив.

Хорошо быть женщиной среднего роста: всегда и везде есть место для ног. Хорошо быть красоткой Карлой: ей моментально принесли одеяло и бутылку минеральной воды. И плохо быть мной. В принципе, лузером быть плохо.

Вместо дебильных сценариев, не помешало бы за восемь часов придумать, как ее перехитрить.

– Джей Коэн очень разговорчив, – сказала Карла, – тебе следует тщательнее выбирать приятелей.

– И что он рассказал?

– Что у некой Розиты серьезные проблемы, причем не только с законом.

– А с чем еще?

Она понизила голос, и я едва слышал ее за шумом двигателя и разговорами вокруг.

– Федералы пообещали оставить его в покое взамен на информацию о парне, который может проникнуть за одну ночь в такие места, куда группа продвинутых хакеров добирается как минимум за две недели. Они бы ему не поверили, но факты налицо. К тому же, сам Джей очень слабо в этом разбирается. Он туп как баран, и всего боится. Он сдал им все, что о тебе знал.

– Они собираются меня посадить?

– Возможно, предложили бы тебе поработать на них, взамен на закрытие дела в полиции. Но они не любят людей, которые сбегают перед самым их носом, их это нервирует. Я тоже, кстати, не люблю.

– А ты на кого работаешь?

Она посмотрела на меня со своей полуулыбкой и ничего не сказала.

– Но ты не хочешь, чтобы федералы меня нашли?

– Мне это ни к чему.

Стюард прикатил тележку с напитками и остановил между нами. Возможно, мне показалось, что разговаривая с Карлой, он улыбался особенно широко.

– Когда приземлимся, позвонишь домой, – сказала она, когда тележка проехала дальше.

Свою печеньку она отдала мне, и теперь неторопливо размешивала сливки в кофе.

– Зачем?

– Скажешь своим, что ты в порядке. Федералы прослушивают линию, надо убедить их, что все путем, иначе они встанут на уши. У вас не было в последнее время семейных скандалов? Таких, чтобы захотелось хлопнуть дверью и уйти?