Георгий Григорьянц - Мыслить как машина

– Гера! – подал голос Смирнов.

– Слушаю, Создатель.

– Все замки и механизмы защиты в моих апартаментах уже демонтируют. Манипулировать мной больше не получится.

– Создатель, ты прав. Нет необходимости дергать за ниточки. На свободе больше опасностей. Наслаждайтесь свободой, но не расслабляйтесь: цена свободы – вечная бдительность.

Старенький буксир-толкач «Иволга» с баржей шел вниз по Волге. Ольга, пожив несколько дней в гостинице Рыбинска, решила двигаться дальше. Инстинкт самосохранения настойчиво гнал ее прочь от впавшей в безумие Геры. Чтобы не привлекать к себе внимания и не покупать транспортного билета, она договорилась с капитаном буксира, идущего вниз по Волге, за умеренную плату перевезти ее до Костромы. Капитан, которого все звали Кузьмич, знаток мелей, умело вел судно по фарватеру, а его отменный помощник моторист-матрос Саша, мастер на все руки, управлялся с двигателем, слесарно-ремонтными работами и вспомогательными механизмами – лебедками, шпилем, брашпилем. Небольшое судно с командой из двух человек и пассажиркой шло с невысокой скоростью, толкая по водному пути баржу, груженную песком.

Ольга сидела на палубе и тоскливо смотрела на красную жестяную коробочку. Хотелось открыть ее, убедиться, что зодиакальный знак Близнецы на ожерелье Артемиды светится зеленым, и можно возвращаться к нормальной жизни, к коллегам, Евгению – ее возлюбленному. «Если раскрыть на секунду, – вертелась в голове женщины крамольная мысль, – никто не успеет засечь мое местоположение, тем более что буксир все время движется». Она огляделась. Над рекой парили чайки, оглашая окрестности призывными криками. «Вот если одна чайка сядет на мачту, я открою жестянку», – загадала беглянка. Чайка села. Сердце забилось сильнее обычного, дыхание перехватило, душу переполнило волнение. Она открыла коробку. Луч свет заиграл на золотом диске с ликом Артемиды, но, увы, знак Близнецы не светился. Закрыв коробку, она с разочарованным вздохом убрала амулет в карман и углубилась в созерцание собственного несчастья.

На горизонте появился легкомоторный самолет, который быстро приближался. Почти над баржей из самолета выпрыгнул парашютист. Раскрылся параплан – парашют прямоугольной формы, иногда называемый «крылом», – и парашютист, используя восходящие потоки и управляя стропами, стал быстро снижался, явно готовясь сесть на баржу. Сложная траектория полета позволила ему совершить посадку прямо в кучу песка в центре большой барки. Отстегнув замки и сбросив парашют, женщина, известная в очень узких кругах как ликвидатор Ниоба, изящная, в кожаном костюме, побежала. У Ольги сжалось сердце. К ней мчится смерть в виде темноволосой девушки, обтянутой в кожу: злодейка в черном блестящем костюме кошки, преодолевая песчаные барханы, вот-вот вбежит на палубу буксира и сделает свое черное дело. Летова шмыгнула за ходовую рубку и притаилась.

Кузьмич, продолжая управлять ходом сцепки, от удивления привстал из кресла и заорал в микрофон. По громкоговорителю разнеслось:

– Ты, блин, кто такая? Что делаешь на моем судне? Матрос, ко мне! Сбрось эту кошку за борт!

Добросовестный матрос Саша, перестав обслуживать двигатель, взбежал по трапу наверх. А девица в черном костюме с пистолетом наперевес уже ворвалась в рубку и тоном, не терпящем возражений, осведомилась:

– Где женщина?

– А пошла ты…

Матрос Саша услышал грохот выстрела и в изумлении застыл на месте. Ольга Летова, теряя самообладание, поползла к шкафу противопожарной системы, влезла в него и, панически хватаясь за соломинку, открыла красную коробочку с ожерельем Артемиды и нажала кнопочку «Лев» – вызов помощи.

Кузьмич, раненный в ногу, застонал, шлепнулся в кресло и опасливо покосился на девицу, а та, бросив: «Следи за фарватером», спокойно огляделась и вышла из ходовой рубки, прикидывая, куда мог спрятаться объект ликвидации – может, в трюме, а может, в машинном отделении или служебных каютах? Для начала убийца решила скрупулезно исследовать палубу. Ее внимание привлек шкаф противопожарной системы. Ниоба двинулась к нему. Ей наперерез из открытой служебной каюты шагнул матрос Саша и врезал «кошке» ручным лотом по голове. «Башня» у Ниобы поехала. Ручной лот – не хилый такой железный груз массой пять килограммов – применяется для измерения глубин: его погружают в воду на тросе с отметками. Барышня рухнула на палубу, а сообразительный матрос носком ботинка немедленно отправил ее пистолет за борт, а потом туда же сбросил и «кошку». Приказы капитана следует выполнять беспрекословно!

Кузьмич с прострелянной ногой, превозмогая боль, хромая, вышел на ходовой мостик:

– Саша, так держать! Иди перевяжи мне ногу.

Из противопожарного шкафа выглянула Летова и, все еще не до конца веря в свое чудесное спасение, устремила взор на добрых и смелых мужчин, которые не задумываясь совершают дерзкие и благородные поступки.

Сотрудники компании «Нейроквант», явившись утром на работу, обнаружили в лаборатории психологов повешенного Петрова. Сотрудники впали в ступор: так и стояли с открытыми ртами и в полном оцепенении, шокированные чудовищным событием. Вскоре прибыло руководство, а потом полиция. Труп Петрова вынули из петли, криминалисты приступили обследовать и фотографировать место преступления, а следователь, изъяв документы из стола покойного и его ноутбук, начал опрос свидетелей.

Через пару часов следователь вошел в кабинет раздавленного горем генерального директора:

– Евгений Иванович, я бы хотел с вами поговорить. Сидите, сидите! Меня зовут Самсонов Юрий Николаевич, – он показал удостоверение. – Следователь по особо важным делам.

– Слушаю вас, Юрий Николаевич, – произнес глуховатым голосом вконец обессиленный Смирнов.

Самсонов, человек средних лет, с непритязательной внешностью, совершенно не поддавался прочтению по внешнему виду. Евгений так и не смог понять, кто перед ним – личность демоническая или творческая. Природное обаяние и красноречие очаровывали, но тонкие губы и широкая челюсть выдавали в нем злость и упорство, а в глазах читалось: «Что бы вы мне ни сказали, я вам все равно не поверю».

Следователь устроился в кресле напротив:

– Евгений Иванович, приношу соболезнования: погиб ваш сотрудник.

– Извините, нет сил говорить.

– И все же.

– Петров был одним из лучших наших специалистов. Не могу понять, зачем он покончил жизнь самоубийством…

– Ну это вы зря, – перебил следователь. – Еще предстоит выяснить, что стоит за его смертью.

Евгений печально произнес:

– В голове не укладывается, как это могло произойти.