Михаил Шрай - Не ставший героем

– Ты просто устал. Много работал, бегал. – Убеждает он себя в зеркало, укладывая чёлку в хохолок.

Своё лицо ему нравится. Его массивные черты и высокий лоб, крупный нос с горбинкой правильно посажен, темно-карие глаза блестят открытостью. Такой парень мог бы добиться расположения многих дам. Губы его пухлые и выразительные, глядя на которые с трудом верится, что они не знали искренних поцелуев. Он задерживается на короткий миг, чтобы оценить себя в зеркале. Но после отворачивается на выход и выключает свет.

Мальчик уже сидел на постели, когда человек в чёрном вернулся. Ни волос, ни тату, ни бородки, ни стиля в одежде. Что можно запомнить о таком похитителе? Его рост?

– Здравствуй. – У него нет даже голоса. – Рад, что ты попил. Принести тебе ещё воды?

Мужчина переносит кресло от компьютера ближе к кровати. Не совсем близко. На расстояние, какое допустила бы и цепь. В его руках есть блокнот. Откидной. Он в нём что-то пишет. Ставит оглавление. «Саша, День 1».

– Полагаю, у тебя много вопросов. Прежде всего, думаю, о твоей безопасности. Ты ведь и сам понимаешь уже кое-что, ведь так? – под металлические объяснения мальчик трясся спиной к стене, обхватив свои ноги руками. – Спешу тебя успокоить, никто здесь не притронется к тебе без твоего личного на то согласия. В Комнате действуют правила, и на них не может быть исключений. Вот некоторые из них. Правило первое: не грубить. В Комнате проявляют уважение. Ты проявляешь его ко мне, а я – к тебе. Я прошу прощения за то, каким неприглядным способом ты был сюда доставлен, это была вынужденная мера, и отныне подобного не повторится. Теперь твои желания имеют тот же вес и ту же силу, что и мои. Второе правило: не нападать. Личная неприкосновенность в Комнате свята. Я не коснусь тебя без твоего согласия, не подвергну опасности, не наврежу через хитрость. Я жду того же самого от тебя в ответ. – Зачитывал механизированный голос, словно с листа, но говорил при этом по памяти, пока его фигура неподвижно сидела в кресле. – Правило третье: не игнорировать. Игнорирование расценивается как насилие, а насилие это крайняя форма нападения. Если нападаешь ты, – своим первым движением за всё это время он поднял выше голову, – Нападу я. Любой, кто нарушит правило, самолично подписывается этим на ответное нарушение. Правило четыре: не нарушать данных слов, договорённостей, обещаний. Не хочешь говорить о чём-то – признаёшься, не можешь сдержать слово – его не даёшь. Нарушаешь договорённость – отвечаешь за это. По всей справедливости Комнаты. Правило пятое: не лгать. Ложь способна убить. – К пятому правилу он не добавил развёрнутого объяснения.

На этом часть его монолога закончилась. Некоторое время он терпеливо ждал, но подросток не торопился с ним контактировать, и это оказалось его незапланированным ходом.

– Ты игнорируешь? Боюсь, ты либо меня не расслышал, либо очень плохо к себе относишься…

– Нет… – заикаясь, мальчик подал голос.

Очень тихо, буквально себе в воротник и сразу прижался к стене сильнее.

– Очень хорошо. – Кивнул сам себе похититель. – Я вижу, что ты меня услышал. Спасибо, что ответил мне. Я это очень ценю. – В его блокноте появилась первая заметка. – Давай мы с тобой познакомимся? Меня можешь звать Мистер Икс, Исполнитель или Тот Самый. Я не могу сообщать тебе своё настоящее имя, как и открыть своё лицо или свой голос. Я делаю это для твоей безопасности. Когда завершится Эксперимент, это поможет тебе вернуться домой. Ты не возражаешь, что я обращаюсь к тебе на «ты»?

В ответ парень лишь помотал головой. Плечи его были подняты, а руки так напряжены, что кончики пальцев совсем побелели.

– Как я могу обращаться к тебе?

– Са… Саша.

Его страх не был животным, не был всепоглощающим. Куда больше его описанию подошло бы слово опасение. Он опасался, и делал это так исключительно, что забыл наблюдать за собой. Разум его был слишком занят. Контролировал Комнату, изучал похитителя, его позу, движения рук, его вздохи, положение головы. Стараясь быть на этом не пойманным, он сверлил взглядом откидной блокнот, и невольно метал взгляд на дверь. Непроизвольно и слишком часто. Дверь оставалась запертой, но Саша снова и снова на неё поглядывал, после чего тут же прятал голову, будто себя ругал.

– Хорошо, Саша. – Мужчина отложил на тележку блокнот и придвинулся ближе, но лишь на полсантиметра, оставаясь на кресле. – Я понимаю, что тебе нужно время. Я не изверг, и твоё замешательство более чем естественно. Я оставлю тебя пока одного, осознать всё это. Завтра я вернусь, может сегодня. А пока я обрисую тебе, знаешь… – между предложениями и даже просто словами он то и дело растягивал паузы, подбирая наиболее выразительное. – Сперва, хочу, чтобы тебя не пугала цепь. В твоём распоряжении будет вся Комната. Это теперь твоя Комната. Цепь только для первого дня. Чтобы ты не наделал глупостей. Как только я увижу, что с тобой можно сотрудничать, ты сразу получишь свободу, идёт? – с лёгким опозданием парень закивал ему, и тогда похититель продолжил. – Отлично. Эксперимент, в котором ты участвуешь, не причинит тебе вреда. Это полностью безопасно, и ты можешь быть спокоен за всё, что здесь видишь. Его суть я не могу тебе сообщать. Надеюсь на твоё понимание. Однажды он закончится. И ты вернёшься домой. Ты поэтому не старайся узнать слишком много обо мне, хорошо? – в этот раз похититель не собирался дожидаться активного ответа, но мальчик всё равно быстро закивал головой. – Хорошо. Вот и договорились. У тебя за спиной есть Доска Желаний. – Побудил он мальчика слегка развернуться. – Да, прямо над тобой. Ты можешь записывать туда то, чего тебе хочется. Может, пиццу или игровую приставку. Пока я не знаю твоих увлечений, но ты помоги мне, и Комната будет такой, как ты сам решишь. Здесь у тебя всё есть. Желание можешь обменивать за Палочки. Позволь, я… – медленно он поднялся на ноги и подвинулся к Доске как бы в обход, небольшим полукругом огибая ребёнка.

Саша отстранился в ответ, и неспешными движениями похититель протянулся к мелу на полочке. Он провёл одну линию на поверхности и с поднятыми руками вернулся на место.

– Ну, вот. – Довольно сообщил его измененный голос. – Одна Палочка у тебя уже есть. Твоё желание. Напишешь, когда поймёшь, что это. Конечно,… Ты можешь пытаться сбежать. В этом нет нужды, поскольку Комната безопасна и даёт тебе всё необходимое, но она для тебя ещё незнакома, поэтому… Конечно, такое может случиться. Ругать я тебя не стану, если так произойдёт. Но если тебе оно интересно, побег абсолютно невозможен. Эксперимент организован с толком, поэтому ты бы просто потратил своё время. Ты умный, Саша… Но ты такой не один. Комната изолирована от Старого Мира, поэтому, чем скорее ты примешь её, тем будет лучше. Ах, да! Не хотелось бы говорить о наказаниях, но справедливости ради я должен коснуться и их. Разумеется, я не могу бить тебя или… Я даже не хочу. Это совершенно глупое занятие. В Комнате другие правила. Верно? – отзвучавшее механическое урчание, вероятно, без звукоисказителя прозвучало бы как смех. – Ты не обязан уважать меня. Ведь твои чувства – это твоё личное дело. Как и мои чувства – моё дело. Только вот веду я себя уважительно, и от тебя требую того же. Точно также и с наказанием. Если твоё поведение будет неуважительным, я буду вводить наказания. То есть ограничения. Они подразделяются в зависимости от тяжести нарушения. От лишения доступа к определённой литературе, кино на несколько дней до лишения электричества или питания на неутонченное время. – С клокочущим треском, которое, вероятнее всего внутри маски было лишь глубоким вздохом, человек продолжил. – В стене аквариум, кстати. Там живёт игуана, это подарок. Чтобы тебе не было одиноко. Думаю, на сегодня это всё. Может у тебя появились вопросы?