Джеймс Паттерсон - Лондонские мосты

Но самое главное – он порочен. Ему нравится причинять людям боль, заставлять их страдать. Нравится наблюдать за чужими страданиями. Он дает время подумать о том, что произойдет дальше. Отчасти это объясняется тем, что Волк понимает: нам трудно выполнить его требования, мы не можем, не хотим уступить без боя. И он знает, как трудно его поймать. В конце концов, бен Ладен ведь тоже пока на свободе.

И еще одно. Он сказал, что целью был директор ФБР, что произошла ошибка. По-моему, здесь что-то не так. Волк не мог допустить подобной ошибки в самом начале игры, а если бы и допустил, то не признался бы в ней. Нет, мне в это не верится.

Я взглянул на Бернса – как он отнесется к моим словам? – но директор только махнул рукой.

– Ты считаешь, что реальной целью был именно Том Уэйр?

– Полагаю... да, целью был Уэйр. Такую крупную ошибку Волк себе позволить не мог. Он пытался обмануть нас.

– Зачем? У кого есть предположения?

Бернс пробежал взглядом по лицам присутствующих.

Никто не ответил, и я продолжил:

– Если целью был именно Уэйр, то это наша лучшая ниточка. Почему директор ЦРУ представлял для Волка такую угрозу? Не удивлюсь, если Уэйр и Волк знали друг друга, встречались когда-то, только Уэйр и сам этого не сознавал. Если так, то перед нами встает вопрос: где и когда пересеклись пути Томаса Уэйра и этого русского? Мы должны найти ответ.

– И сделать это как можно скорее, – добавил Бернс. – Так что не будем терять время, займемся делом.

Человек, звонивший от имени Волка, имел определенные инструкции и знал, что должен следовать им без малейших отступлений. Его должны увидеть в Вашингтоне. В этом заключалась его работа, такова была его роль в большой игре.

Волка должны увидеть, тогда они зашевелятся.

Он знал – пройдет совсем немного времени и телефонный звонок в штаб-квартиру ФБР будет прослежен до отеля "Четыре сезона" на Пенсильвания-авеню. Это предусматривалось планом, который до сих пор работал без сбоев.

Вот почему он неторопливо прошел по фойе на глазах у консьержа и двух швейцаров. Конечно, его заметили – высокий светловолосый мужчина, с бородой, в длинном кашемировом пальто. Все детали тоже были предусмотрены планом.

Потом он не спеша прогулялся по М-стрит, обращая внимание на меню в витринах ресторанов и образцы модной одежды в магазинах Джорджтауна.

Он даже позволил себе усмехнуться, увидев несущиеся к "Четырем сезонам" патрульные машины.

Показав себя, мужчина сел наконец в белый "шевроле", который ожидал его на углу М-стрит и авеню Томаса Джефферсона.

Фургон, набрав скорость, устремился в направлении аэропорта. Помимо водителя, в машине был еще один человек, сидевший рядом с тем, кто звонил из отеля.

– Все прошло хорошо? – поинтересовался водитель, когда и М-стрит, и весь начавшийся там переполох остались далеко позади.

Бородатый пожал плечами:

– Конечно. Теперь у них есть подробный словесный портрет. Есть за что зацепиться, есть надежда. Я сделал то, что от меня требовалось.

– Отлично, – сказал второй пассажир и, вытащив "беретту", выстрелил соседу в правый висок.

Бородатый умер еще до того, как услышал звук выстрела.

Теперь у полиции и ФБР был словесный портрет Волка, вот только никто из живущих на земле не подходил под это описание.

То, что произошло потом, сбило нас всех с толку. Специалисты, отслеживавшие звонок, быстро установили, что он был сделан из отеля "Четыре сезона". Мало того, Волка видели в фойе отеля. Составленный на основании опроса очевидцев словесный портрет был разослан во все полицейские службы мира. Волк допустил ошибку? Прокололся? Не знаю. Мне в это не верилось. Раньше он всегда звонил по сотовому, но на сей раз почему-то воспользовался телефоном отеля. Почему?

Дома, куда я вернулся в половине десятого вечера, меня ожидал еще один сюрприз. В гостиной вместе с Наной сидела доктор Кайла Коулс. Уютно устроившись на диване, женщины увлеченно обсуждали что-то явно не предназначавшееся для моих ушей, а увидев меня, тут же замолчали. Не скрою, поздний визит врача показался мне тревожным знаком.

– Все в порядке? – спросил я. – Что случилось?

– Кайла просто оказалась в нашем районе, вот и заглянула на минутку, – ответила Нана. – Так ведь, доктор Коулс? Никаких проблем. Если не считать того, что ты пропустил ужин.

– Ну, вообще-то дело в том, что Нана не очень хорошо себя чувствует, – заговорила Кайла. – Вот я и зашла проведать. На всякий случай.

– Перестаньте, Кайла, не преувеличивайте, – запротестовала, как обычно, Нана. – Я чувствую себя нормально, а легкое недомогание – неизбежная часть жизни. В мои-то годы...

Доктор мило улыбнулась и кивнула. Потом вздохнула:

– Извините. Расскажите сами, Нана.

– Рассказывать-то не о чем. На прошлой неделе мне и впрямь немного нездоровилось. Ты же знаешь, Алекс, со мной такое случается. Ничего особенного. Вот если бы надо было присматривать еще и за Алексом-младшим, тогда, может, и были бы основания тревожиться.

– Ты меня пугаешь, – сказал я.

Кайла снова улыбнулась и покачала головой.

– Не беспокойтесь, Алекс. Я действительно была неподалеку и решила заглянуть. Мы измерили давление. Похоже, никаких отклонений нет. Я бы хотела, чтобы Нане сделали анализ крови.

– Хорошо-хорошо, я сама этим займусь. А теперь давайте поговорим о погоде.

Я укоризненно покачал головой, адресуя упрек им обеим, и посмотрел на Кайлу.

– Вам не кажется, что вы слишком много работаете?

– Вы только посмотрите, кто это говорит! – Она улыбнулась, и в комнате как будто стало светлее. – К сожалению, работать действительно приходится много. Не хочу утомлять вас цифрами, но даже здесь, в столице такой богатой страны, немало людей, которые не могут позволить себе хорошего врача. Вы бы посмотрели, какие очереди в больнице Святого Антония, да и в других.

Мне всегда нравилась Кайла, и, признаюсь, я даже немного побаивался ее. Почему? Мы разговаривали, а вопрос этот не выходил у меня из головы. Я заметил, что она похудела – неудивительно, все время на ногах, а район у нее большой, – и это пошло ей на пользу. И откуда только такие мысли?

– Что ты стоишь? – уловив мое смущение, сказала Нана. – Садись, поговори с нами.

– Пора. – Кайла со вздохом поднялась с дивана. – Уже поздно.

– Ну вот, получается, я испортил вам вечер...

Мне вдруг захотелось, чтобы Кайла не уходила. Потянуло поговорить о чем-то обыденном, простом, а не о Волке и угрозах террористов.

– Вы ничего не испортили, Алекс. Не корите себя. Но мне еще нужно успеть побывать в двух домах.

Я посмотрел на часы:

– В такое-то время? И когда же вы закончите? Знаете, что я вам скажу – вы просто сумасшедшая.