Семён Субботин - Дубль два

Джулию совсем не задела такая просьба капитана, она поправила длинные светлые волосы за уши, подошла к кофемашине и выставила нужный режим на две чашки. В отдел её приняли всего полгода назад, но за прошедшее время она успела так или иначе принять участие в четырёх полных расследованиях. Выполняя роль универсального эксперта в мини-лаборатории и консультанта по вопросам анатомии человека, частично помогла схватить и осудить нескольких опаснейших преступников, лично с ними не пересекаясь и находясь в глубоком тылу, под надёжным прикрытием её мужчин.

– Доброе утро всем! Я совсем не опоздал, это ваши часы вечно куда-то спешат! – Уильям Коннор вбежал в конторское здание управления ровно за минуту до апокалипсиса, который бы непременно случился, но он его успешно предотвратил, судя по его внешнему виду.

Растрёпанные светлые волосы срочно требовали нескольких минут работы расчёски, модный галстук был наспех завязан на ходу и как попало, а воротник белой рубашки предательски торчал вверх с одной стороны. Неряшливость и невнимательность вообще-то не были свойственны бывшему лучшему ученику полицейской академии Торонто, но видимо этим утром что-то дало сбой в его стабильности и обычном графике.

– Лейтенант Коннор, как мы бескрайне рады, что вы всё-таки решили почтить нас своим присутствием! – шеф не упустил возможности подколоть молодого напарника, – Мне кажется, что твой драгоценный Мустанг на стоянке совсем не выглядит, как загнанная лошадь, которую хочется пристрелить. Смотрю, пылинки с него до сих пор сдуваешь.

Бэн выглядывал в ближайшее к себе окно, выходящее к автомобильной парковке управления. Красный зверь, занявший законное подписанное для него место, блестел на солнце своей новенькой заводской краской. Уильям использовал его мощный потенциал только на одну четверть, пытаясь укротить бесчисленный табун под капотом, а не выпустить его на трассе на волю.

– Шеф, стыдно признаться, но я пока что сам его боюсь. Мы потихоньку привыкаем друг к другу, – Коннор вытер выступивший пот со лба и наконец-то скинул с себя лёгкую летнюю куртку.

Только что будучи суровым, капитан и его симпатичный стажёр переглянулись между собой и прыснули от смеха.

– Смейтесь, сколько влезет, но вы просто мне завидуете! – Уильям поддержал утреннюю зарядку позитивом для отдела своей миловидной улыбкой.

Светловолосый тридцатилетний парень в очках, невысокого роста и подтянутого телосложения, он определённо нравился новенькой Джулии. Умный, начитанный и образованный, гораздо более опытный и расположенный ближе к капитанской заначке мудрости. От конкретных и бесповоротных действий её останавливал лишь тот факт, что лейтенант был устойчиво и категорически влюблён в жену, о чём он упоминал при любом удобном случае. С другой стороны, она была рада, что возможный служебный роман не помешает начинающейся карьере в сыскном деле.

Не сказать, что Коннор также не заметил привлекательную молодую блондинку, не лишённую обаяния и сарказма, но раз и навсегда для себя решил, что женщина, ждущая его дома после каждой длинной и опасной смены для него куда важней и интересней.

– Прошу отдел собраться на утренний брифинг, – капитан расположился в своём кабинете прямо в любимом продавленном кресле, поправил убелённую сединой бороду и закурил очередную сигарету.

Пожарная сигнализация на всём этаже была выключена по его личному указанию, якобы в связи с “работой с хрупкими, редкими и гидрофобными материалами”.

Четвёртый этаж, принадлежавший специальному отряду по раскрытию особо тяжких преступлений, включал в себя три кабинета – по одному на каждого сотрудника, мини-лабораторию с непрозрачными затонированными стёклами, общую уборную, подсобку под техническую утварь и небольшое помещение, объединяющее комнату для отдыха и кухню.

Уильям Коннор и Джулия Майлз присели в мягкие кожаные кресла, расположенные напротив стола капитана. Ровно в 8-00 троица была собрана и в полной боевой готовности.

– Три дня. Я прошу всего лишь три дня покоя. После Вегаса готов пахать хоть целый год без выходных, – капитан нажал на кнопку ВКЛ, чем приступил к нелюбимому ритуалу запуска персонального компьютера.

Загрузка рабочего стола и базы данных, казалось, длилась целую вечность.

– Твою мать… Я что, многого прошу? Есть один запрос на наше участие… Этого ещё не хватало…Похоже, что у нас завёлся каннибал.

* * * * *

Рыболовецкий траулер “Мэйфлауэр” в том прохладном ноябре завершал свой седьмой выход в море, закрывая вполне удачный текущий сезон. Большие трюмы с уловом и колотым льдом были заполнены уже наполовину, а значит скоро и этот рейс подойдёт к концу. Большая банка – морской залив, образованный островами Ньюфаундленда и Лабрадора, Новой Шотландии и Принца Эдуарда, благосклонно встретила и проводила команду небольшого судна до этого момента вот уже шесть раз подряд. Для безбедного и сытного отдыха под конец года на общем собрании было решено совершить замыкающий рейс. “Последним” или “крайним” такие мероприятия называть было нельзя, моряки в целом и, в частности эти конкретные, были очень суеверными людьми.

Капитан Тэд Филиппс на протяжении десяти лет собирал свою команду лучших из лучших, зрелых мужчин и парней помоложе, которым безмерно доверял и на которых мог положиться в любой ситуации. Промысел канадской трески и прочей водной живности был делом далеко не из лёгких, но каждый второй из членов его маленького морского отряда был потомственным рыбаком во втором или даже в третьем поколении. Несмотря на тщетные старания и предупреждения родственников, многие молодые люди зачем-то решали продолжать семейное дело, поддерживая клановые и преемственные традиции, вместо того, чтобы поискать себе применение в любом другом направлении.

В этот раз, заправив баки горючим доверху в родном Сент-Джонсе, капитан взял уверенный курс на залив Святого Лаврентия. Опыт прошлых лет, встроенное чутьё и намётанный глаз подсказывали ему, что бесконечные косяки серебристых скумбрий и сардин ждут – не дождутся его драгоценный “Мэйфлауэр” именно в том открытом и безлюдном на сотни километров месте.

Команда из десяти человек, включая самого капитана, представляла из себя разношёрстную братию возрастом от двадцати пяти до шестидесяти лет. Боцман и судовой повар, а также семеро разнорабочих смелых ребят – больше и не нужно для успешного промысла на тридцатиметровом траулере среднего класса.

Пол Бертани был самым зрелым участником компании, седовласый и рыжебородый крепкий мужчина, вечно одетый слишком легко и не по погоде, не признающий непромокающий плащ даже в самый сильный дождь или лютый шторм.