Тереза Дрисколл - До самой смерти

Я каждый раз натянуто смеюсь и надеюсь, что это шутка.

Льщу. Упрашиваю. Предлагаю приготовить грибы, «как он один умеет».

Сейчас Пьер мурлычет под нос песенку. Пить еще не начал. И то и другое хороший знак.

Времени предостаточно. Нед приедет пораньше. Хейлы будут поздно. Я издалека вижу трактор Джонатана Хейла на их самом большом поле. Они приехали на юг всего несколько месяцев назад и еще не оставили фермерские амбиции, не поняли, что здешнее солнце обращает любые надежды в пыль.

Подожду, когда Джонатан посмотрит на часы и отправится в душ – смывать с себя жаркий день и пыль надежд. Он поднимется в дом, тогда и я пойду. Проверю сервировку стола, посмотрю, что за вино подал Пьер, и надо убедиться, что в грибах нет фуа-гра.

Буду вести себя хорошо.

Я разыскивала Кэрол и раньше. Тайком от Салли. Правда, не слишком усердно, не как сейчас. Осторожные попытки, которые я тут же бросала, если они не приносили плодов. Находила отговорки. Дети. Работа. Адам. Это ее выбор. Имеет право.

А сейчас?

За неделю я исчерпала все возможности и лишь подтвердила то, что всегда знала в глубине души. Кэрол нарочно прячется, и ничего уже не «обойдется». Вместе с обителью Святого Колмана разрушатся и наши жизни.

В баре «У Джулио» я подбираю слова, чтобы рассказать об этом Салли, и вдруг…

– А! Мисс Худини! Вот ты где!

Черт!

– Бет, ты мои сообщения читаешь?

– А что?

– Как у нас с однополыми родителями? Найдем?

Посетители бара оборачиваются. Это моя начальница Стелла. А речь о скандальном телевизионном проекте «Откровенный разговор». Стелла утверждает, что мы сводим вместе шесть героев, чтобы они проявили эмпатию и поделились своими бедами, а на деле выходит малобюджетное безобразие в лучших традициях низкопробных ток-шоу, которые, к слову сказать, давно устарели. На основных каналах их не увидишь.

– Как там трансвестит?

– Я над этим работаю, Стелла.

– Хорошо-хорошо. Слушай, я знаю, ты сомневаешься насчет формата. Да и все думают, что лучше снимать идиотское реалити. Но я тебе точно говорю – ток-шоу снова входят в моду! Поверь, Бет, люди хотят развивать эмпатию! Эмпатию, понимаешь?

Я с тоской смотрю на пустой стул напротив.

– Не волнуйся, дорогуша, я ненадолго. Поем и побегу. Но ты со мной обязательно свяжись! Насчет трансвестита. Завтра крайний срок!

– Конечно, Стелла! Обещаю. Делаю все что могу.

– Ну и ладненько. Буон аппетито!

Стелла возвращается к планшету, ее столик вскоре ломится от еды, которую Стелла принимается жадно поедать. Не то что герои шоу – их рассаживают вокруг непомерно большого кофейного стола, уставленного десертами, которые им запрещено даже трогать.

«Десерты не есть!» – предупреждаем мы в начале каждой съемки. Еще не закончилось судебное разбирательство после пилотного выпуска – тогда одна гостья подавилась пирожным, а помощник режиссера неумело применил прием Хеймлиха [3] Прием Хеймлиха – способ спасти от удушья человека, чьи дыхательные пути чем-либо механически закупорены: захват сзади под диафрагму и толчки переплетенными руками в брюшину. и сломал ей два ребра.

Смотрю, как Стелла запихивает в рот фирменную говядину в сливочном соусе от Джулио. Я бы и работу мою туда же запихнула! Однако не надо забываться. У этой должности есть козырь, которым не размениваются. Мне удобно . Работаю в основном дома. Съемки приходится терпеть лишь пару раз в месяц. Да и деньги не лишние.

– От Кэрол нет вестей?

Джулио временно избавляет меня от необходимости отвечать, поставив перед нами джин с тоником. Вопросительно смотрит, мотнув головой в сторону Стеллы.

– Злобная начальница. Мы зовем ее Круэлла [4] Круэлла де Виль – эксцентричная злодейка, впервые появившаяся в диснеевском мультфильме «101 далматинец». , – шепотом поясняю я.

Джулио понимающе подмигивает, дает знак официанту налить мне полный стакан за счет заведения и удаляется на кухню.

Я смотрю на часы, потом на нашу фотографию со дня рождения – вглядываюсь до рези в глазах – и мысленно уплываю в прошлое.

Другой ресторан. Другая вечеринка. Свечи. Загадай желание, Бет! Закрой глаза!

Торт, правда, не розовый, как на фото в рамке. Шоколадный. И форма более замысловатая. Графство Эссекс. Мой тридцатый день рождения. Тогда мы в последний раз виделись с Кэрол. Неужели столько времени прошло?.. Сэм был совсем малышом, Гарри – младенцем. Мы закатили праздник, несмотря на отсутствие денег. Шарики, растяжки. И конечно, итальянская кухня. Мне, однако, не весело, потому что уже почти полночь, а Кэрол все нет.

Рассеянно слушаю, как Адам пытается меня развеселить. Салли утешает:

– Может быть, съемная машина сломалась? Или самолет задержали?

– Она бы позвонила…

Я подхожу к двери и поглядываю на дорогу сквозь щель в жалюзи. Голова раскалывается от ресторанного шума. Жалюзи пыльные, и всякий раз, когда я раздвигаю пластинки для лучшего обзора, поднимается пыль, и у меня першит в горле.

– Надо кому-нибудь позвонить! Ее маме? Или в больницу? Она обещала приехать, Адам!

– Знаю, дорогая, но она едет из Франции. Мало ли что…

– Она обещала…

Пыль щекочет горло.

Салли нарочито бодро объявляет:

– Бет, у нас для тебя сюрприз!

Меня отводят от двери и выносят огромный торт в форме пианино – настоящий шедевр из бисквитного теста и крема. Меня очень трогает забота Салли – я как-то упомянула, что снова хочу брать уроки игры.

Фотографируемся с тортом – я делаю вид, что бью по клавишам, Салли рядом, широко улыбается. Когда фотографию проявили и повесили в рамочку над бабушкиным подержанным пианино, чьи клавиши так и остались пыльными и нетронутыми, я увидела, насколько искусственна наша с Салли радость. Как натянуты улыбки. Как непривычно отмечать нечто важное без Кэрол.

В половине первого я снова дежурю у входной двери и вижу их первая. К ресторану подъезжает блестящий «БМВ» с открытым верхом, аккуратно паркуется – колеса идеально выровнены вплотную к бортику.

За рулем новый мужчина Кэрол – Нед, мы видели его всего пару раз. Высокий и очень улыбчивый. Очевидно, еще и небедный. На мгновение я чувствую прилив радости. Представляю, как они вбегут с извинениями, последуют объятия, поцелуи, шампанское. Сделаем еще одну фотографию с тортом. Однако они не бегут. Сидят в машине. Не суетятся. Не торопятся. Просто сидят.

Потом Кэрол, не зная, что за ней наблюдают, тяжело вздыхает, прежде чем открыть дверцу. Я столько раз вспоминала этот момент – тоже со вздохом. Пыталась найти оправдание. Объяснение. Ошибки быть не могло. Так вздыхают перед экзаменом по вождению или собеседованием. Когда собираются с силами перед чем-то неприятным, но неизбежным.