Джон Харт - Чужая воля

Но чувака уже не было, и Тиру это особо не печалило. Выбравшись из постели, она раздернула занавески и выглянула на улицу, на серый дождь и серое небо. Ей уже хотелось выпить.

Нет, решила она. Только не сегодня.

Натянув на себя одежду, беспорядочно разбросанную по полу, Тира на цыпочках прокралась из комнаты в коридор. Ее любимая закусочная находилась всего в двух кварталах от дома, но теперь это расстояние показалось многими милями. Даже после кофе, яичницы и кукурузной каши с сыром она так окончательно и не ощутила себя человеком. Но дождь понемногу стихал. Робко проглядывало солнце.

Тира была все еще не в состоянии иметь дело с Сарой.

Более разумным представлялось заглянуть в кино. Кинотеатр располагался еще в шести кварталах, но она поспела аккурат к первому сеансу, остановившись перед афишами, чтобы определиться с выбором.

«КРЕСТНЫЙ ОТЕЦ».

«ИЗБАВЛЕНИЕ» [10] « Избавление » (англ. Deliverance ) – фильм ужасов 1972 г. На группу молодых мужчин, отправившихся в поход на каноэ, нападают одичавшие деревенщины, которые подвергают гомосексуальному насилию и убивают двоих из них, после чего начинается натуральная бойня в диких лесах. Самая знаменитая цитата из фильма, практически ставшая пословицей: «Греби быстрее, я слышу банджо!» .

Выбрала второе, поскольку Бёрт Рейнольдс выглядел просто отпадно . Когда фильм кончился, она купила шоколадный батончик с банкой колы и посмотрела и вторую картину. Внутри было прохладно. Темно. Пусть даже так, но все равно потребовалась пара бокальчиков винца в местном бистро, прежде чем она была готова опять попробовать с Сарой. Та была так несправедлива! Тира просто пыталась сделать ее жизнь хоть чуточку интереснее.

«Почти никаких наркотиков…»

«Да и с бухлом пора чуток притормозить …»

Она даже подумывала позвонить копам по поводу припаркованных машин, в которые врезалась. Сколько их там было? Пять? Шесть? Блин, да она могла раздолбать хоть пятнадцать! Да еще и убить кого-нибудь.

«Блин…»

Тира бросила деньги на стойку.

«Сара имеет полное право злиться».

Повторяя себе, что наконец-то готова ко всему, Тира направилась в сторону кондоминиума, но в результате четыре или пять раз обошла вокруг собственного квартала, не решаясь зайти внутрь. Солнце уже клонилось к закату, когда она остановилась и подняла взгляд на освещенное окно Сары. Занавески были задернуты, но подруга явно была там.

– О’кей, – сказала себе Тира. – Еще одна попытка.

Всю дорогу до двери Сары она старалась держать нервы в узде.

– Сара? Лапочка? Я знаю, что ты там.

– Уходи, Тира.

Она стучалась еще крепче целую минуту. В конце концов принялась уже колотить изо всех сил.

– Да господи, Сара, я пытаюсь извиниться! Открой дверь. Ладно тебе… – Прекратив дубасить в дверь, Тира раскинула пальцы по гладкой деревянной поверхности. – Ну почему ты не хочешь поговорить со мной?

Никто не понял бы ее нужду, но Сара была тем чутким прибором, при помощи которого она оценивала все, в чем успела напортачить в жизни: плохие приятели, просранная работа… С подобным молчаливым неодобрением до сих пор пришлось столкнуться всего лишь раз, когда Тира перегнула палку с употреблением наркотиков и сделала попытку зарабатывать на жизнь, продавая их. Она хорошо помнила ту ссору, перебранку.

«Твои родители – богачи! Попроси денег у них!»

Но как Тира сумела бы объяснить, откуда у нее все эти долги? И какого сорта людям она задолжала? Ее отец владел своим собственным предприятием и вдобавок вел службы в местной церкви. Достаточно паршиво уже и то, что она бросила колледж…

– Мне нужно умолять, Сара? Ты этого хочешь? Так я буду умолять. Клянусь, что буду!

– Ты не стала бы меня умолять, даже если б вся твоя жизнь зависела от этого! Ты слишком гордая, упертая и испорченная!

Тира прикрыла рот, подавляя внезапный всхлип, когда наконец повернулся ключ в замке и появилась щель с лицом Сары за ней.

– Ты могла убить кого-нибудь, неужели сама не понимаешь?

– Понимаю, лапушка. Честное слово, понимаю.

Сара открыла дверь на всю ширь. В пижаме, старом халате поверх.

– Ты сейчас трезвая?

– Ну разумеется! В смысле, два бокальчика вина… – Тара на пальцах показала, какие они были маленькие. Ей хотелось увидеть улыбку – хотя бы намек на улыбку. Улыбка означала прощение. Прощение означало, что она не потеряла свою единственную подругу.

– Я уже видела, как ты занимаешься всякой придурочной херней, Тира…

– Знаю, что видела.

– Тот байкер в прошлом году… Мухлежка с чеками… Героин…

– Теперь все это в прошлом, клянусь! – Подняв руку, Тира истово перекрестилась. Сара смягчилась, но выглядела усталой. Наверняка в том числе и из-за Тиры. – Я была плохой соседкой, я знаю. Я слишком много тратила. Слишком шумно развлекалась. Не давала тебе спать.

– Ты не плохая , – медленно произнесла Сара. – Все это потому, что у тебя просто ужасные взгляды на жизнь, ты не видишь границ и никак не учитываешь мнение окружающих.

– Позволить мне загладить вину.

– И каким же образом?

– Пончики! С помадкой.

– Ну что ж, разве что если с помадкой…

Наконец появилась улыбка, и Тира захлопала в ладоши от радости.

– Да! Вот это план! Можем посидеть допоздна, посмотреть телик – все, что захочешь.

– Хотя никакой выпивки.

– Вот те крест! – Тира опять размашисто перекрестилась. – Двадцать минут, хорошо? Мне нужно в душ. Я вся грязная.

– А я пока сделаю чай.

Прошмыгнув в свою комнату, Тира подумала, что вот теперь можно и немного всплакнуть. Приняла душ, потом натянула расклешенные джинсы, футболку без лифчика. В кухне Сара обняла ее – как следует, крепко.

– Ты же знаешь, что я люблю тебя. Просто ты постоянно делаешь не тот выбор.

– С сегодняшнего дня с этим покончено. Богом клянусь. Начинаю новую жизнь. – Из-под ресниц выскользнула слеза; Тира не стала ее смахивать. – Сейчас сгоняю за пончиками.

– Бери сразу дюжину, – сказала Сара.

– Дюжину. Заметано.

– И себе тоже возьми…

Сара послала ей воздушный поцелуй, и Тира умчалась к выходу, не чувствуя под собой ног, что с ней уже очень давно не случалось.

Перебирая ключи, она двинулась по подъездной дорожке. «Мерседес» был слишком уж покорежен, чтобы на него рассчитывать, так что Тира пробралась за руль «жука» Сары – маленького бледно-кремового «Фольксвагена» с красными виниловыми сиденьями. Заблокировала дверцу, завела машину и, едва включив фары, тут же увидела прямо перед собой недокуренный косяк – всего половинку, а может, даже и треть. Кончик его почернел и разлохматился, когда Сара раздавила его в пепельнице несколько дней, а то и недель назад. Тира виновато присмотрелась сквозь ветровое стекло.