Кейси Доуз - Шанс

– Всегда открыто? Подожди.. – оборачиваюсь – то есть ты не запер дверь?

Равнодушно жмет плечами:

– Зачем?

– Не знаю.. – но едва нахожусь с ответом, как мы проходим в его гостиную.

Которая, конечно же, значительно больше и роскошнее той, в которой часом ранее я пытался писать.

«Умница, Генри! Теперь ты смотришь правде в лицо. Именно что «пытался», но уж никак не писал, жалкое ты ничтожество».

– Садись – веселится Ронни, кивая на диван и множество огромных роскошных кресел. Сам же подходит к стеклянному столику и берет открытую бутылку знаменитого дорогого

(..у меня коллекция виски дома..)

виски. Пожалуй, в стоимости оно сейчас будет, как четверть от моего пальто. Хотя, учитывая, как верно сказал Ронни – «давнишнесть» коллекции, то цена его сейчас, уж точно, значительно упала от той, за которую я его брал. Так что, скорее всего, стоимость этой бутылки равняется аккурат половине нынешней стоимости моего самого дорогого атрибута одежды.

Класс.

Шоу «почувствуй себя нищебродом» начинается.

– Будешь? – Ронни чуть поднимает бутылку, как бы акцентируя мое внимание на том, о чем речь.

– Нет, спасибо. Я с утра не очень..

Он подмигивает (все-таки наполняя один из пустых стаканов) и шутливо заявляет:

– Быть похмельным в соло нехорошо – протягивает мне наполненный на три четверти стакан – держи.

Приходится взять:

– Спасибо. Но я.. не сказать, что похмельный. Я же раньше ушел.

– Да – смеется Бри, разом отпив половину своего – мы с Белль вчера здорово покутили. Впрочем, почему нет?

– Почему нет – соглашаюсь я.

Пей я с утра в воскресенье выпивку этой стоимостью, в таком пентхаусе, да имея за собой репутацию самого успешного сценариста ужасов своего времени (и это в неполные-то тридцать лет)– тоже не видел бы ничего плохого в том, чтобы «покутить» с подругой в местном баре до беспамятства, а с утра заглушать похмелье дорогим виски.

Ронни Бри плюхается на диван, едва не разлив остатки жидкости в стакане, и, откинувшись на подушки, поворачивает голову на меня:

– Если не похмелиться, то зачем пришел?

Даже как-то теряюсь:

– Ну, ты же сказал «заглядывай»..

– Расслабься, чувак – усмехается он – я же шучу. Конечно клево, что подтянулся. Мне одному тут скучно.

– Я думал, ты работаешь, когда не пьешь.

– Это да – соглашается он и поднимает руку со стаканом – но сейчас-то я пью.

Чтоб мне так жить.

Видимо, это читается по моему лицу, потому что он вновь смеется, вальяжно умостившись на диване и свесив одну ногу на ворсистый серый ковер. Лишь сейчас замечаю, что весь его дом в принципе (по крайней мере ту часть, что я видел, и эта гостиная) сделан в темных тонах. Темно-серый, темно-коричневая древесина, серый ковер, светло-серые стены, темно-серый диван. Самый светлый – это темно-бежевый, и встречается он только на паре подушек (впрочем, как раз обделённых вниманием).

Пару раз верчу головой, давая ему заметить, что разглядываю гостиную, после чего говорю:

– Заметил, ты любишь темные тона? Одежда, дом..

Он задумчиво складывает губы трубочкой, словно сам только сейчас отметив, что целиком и полностью окружен темными цветами:

– Ну.. никогда не любил ляпистого – заявляет, скривившись – мне нравится однородность.

– Почему не светлая однородность?

– Не знаю, она отвлекает – он скептично оглядывает бежевые подушки, словно только их заметив – белое, яркое.. оно отвлекает глаз. А нейтральные тона как бы нивелируются. Не замечаются зрением, будто игнорируются, понимаешь?

Неопределенно киваю, ожидая дальнейших объяснений. Но Ронни лишь, в свойственной ему манере, небрежно жмет плечами, как бы говоря «вот и я о том же», после чего доканчивает так же в один глоток остатки порции. Поднимается и вновь идет к бутылке, чуть кивнув на мой по-прежнему полный стакан:

– Ты его тянуть до Рождества собрался?

Тут же делаю глоток, решив, что пора переходить к основной сути, пока Бри меня заново не споил. Если я вернусь без знаний о сигнализации и даже без замка (который должен купить на обратном пути) – Альма меня просто убьет. Хотя нет, сначала устроит тотальный мозготрах, а потом убьет.

В какой-то момент понимаю, что по-нехорошему завидую Ронни Бри. Он, считай, мой ровесник – но при этом как сильно различаются наши жизни! У нас обоих воскресение, мы оба сценаристы и оба сейчас находимся в одном городе. Только он встречает воскресенье в собственном пентхаусе со стаканом дорогущего виски в руке, едва накинув шелковый халат на плечи и никем не попрекаемый. А я сижу в это же время с курткой в пакете, мыслями о сигнализации и том, чтобы не забыть купить дверной замок, и опасаюсь даже выпить до конца стакан виски, потому что могу сильно опьянеть и позабыть половину вещей, которые обещал Альме.

В какой момент наши, казалось бы, такие одинаковые жизни и амбиции так несправедливо распределились?

– Слушай, хотел у тебя спросить – делаю еще один глоток, чтобы он не придрался ко мне – я тут узнал, что в Провинстауне нет мастера по установке сигнализаций, но можно заказать из соседнего города. Но там типо очередь и все дела. Ты не можешь этого мастера попросить, ну как былой клиент, чтобы он поставил мне завтра или хотя бы до середины недели? Просто понимаешь, к нам ночью вломился бомж, и я не хочу, чтобы он заново это устроил. Грела бы мысль, чтобы хотя бы проснемся от этого из-за воя сирены и..

– Погоди, чувак – устало хмурится Ронни Бри, небрежно выставив ладонь в знаке «стоп», будто потеряв суть разговора.

Он как раз наполняет до краев свой стакан, но вместо того, чтобы вернуться на диван, садится на соседнее от меня кресло, перевесив ноги через бортик и теперь может смотреть на меня в упор, не поворачивая головы:

– Ты, блядь, о чем вообще? – изгибает бровь и делает очередной глоток.

– О сигнализации. И мастере.

– Это клево – кивает он, чуть приподняв стакан, как будто «за тост» – только причем здесь я? У меня нет сигнализации.

Я опешиваю. На мгновение кажется, что он водит меня за нос. Хмурюсь в ответ:

– Нет?

– Не-а.

– А у Белль?

– Тоже.

Негодующе взмахиваю руками:

– Но как? У вас ведь такие особняки.

Жмет плечами и вновь отпивает из стакана.

– И к вам ни разу не вламывались?

– Никогда.

– Почему?

Тут он бросает на меня короткий лукавый взгляд и игриво подмигивает:

– Кто его знает.. – и резко подтянувшись на кресле, чуть склоняется ко мне – знаешь, я бы на твоем месте не зацикливался на бомжах. Какая они проблема?

– Большая – фыркаю.

А между тем замечаю, что его совершенно не удивил этот момент моего рассказа о «взломе моего дома бомжом». Он даже не задал никаких вопросов, хотя вопросов-то должно возникнуть порядком.