Глеб Соколов - Дело Томмазо Кампанелла

– Да, Жора-Людоед, ты несколько раз, когда вот-вот, казалось, милиция должна была схватить тебя, как в самом надежном и безопасном из всех возможных мест прятался на этой квартире от уголовного розыска. В этой-то квартире ты и познакомился с сынком Лассаля, который там изредка бывал. На сынка Лассаля яркий Жора-Людоед произвел сильное впечатление. В тот момент, как, впрочем, наверное, и сейчас, в голове сынка Лассаля царила полная смута: настроения его часто менялись, и так же часто сменяли в его голове одна другую идеи насчет того, чем ему, сынку Лассаля, заняться в жизни. Его неустойчивые душевные состояния чаще всего скатывались в сторону мрачного и угрюмого озлобления. Познакомившись с Жорой-Людоедом, сынок Лассаля стал очень часто бывать на квартире старухи Юнниковой, ища встречи с известным вором. Неизвестно, какой черт попутал Жору-Людоеда рассказать про тюремный паспорт молодой актрисе Юнниковой, и трудно сказать, какие отношения могли связывать ее и сынка Лассаля, но она поделилась этой тайной с ним. Однажды, идя в квартиру, сынок Лассаля, еще будучи на лестнице, увидал, что туда входят люди в штатском. В этот момент в квартире помимо самой старухи Юнниковой не должно было никого быть, но Жора-Людоед должен был вот-вот прийти. Выскочив на улицу, сынок Лассаля увидал вылезающего из такси Жору-Людоеда. Он коротко рассказал Жоре-Людоеду о непрошеных гостях, и оба кинулись в ближайшую подворотню. Люди в штатском сквозь отодвинутую занавеску увидали исчезающих беглецов и бросились в погоню. В соседнем дворе Жора-Людоед выкинул из стоявших там «жигулей» водителя-пенсионера, и они с сынком Лассаля помчались на этой машине по темным московским улицам. На свою беду на выезде из одного из переулков они столкнулись с грузовичком, развозившим продукты по магазинчикам. От удара Жора-Людоед потерял сознание, а вот сынок Лассаля – нет. Мигом обшарив карманы бесчувственного Жоры-Людоеда, сынок Лассаля, вытащил тюремный паспорт и кинулся во дворы наутек. Я не знаю, что было дальше с Жорой-Людоедом, но, скорее всего, он пришел в себя и каким-то образом умудрился удрать с места аварии от водителя поврежденного грузовичка.

– Он-то и откачал меня, а я сунул ему под нос пистолет и убежал… – признался Жора-Людоед, которого рассказ незнакомца, неизвестно откуда знавшего такие подробности из его, Жоры-Людоеда, жизни, наталкивал на то, чтобы быть откровенным и не скрывать более ничего. – Но что же было дальше?

– Дальше сынок Лассаля решил начать совершенно новую жизнь. Надо сказать, что сынок великого артиста Лассаля уже некоторое время был обуян одним, ну что ли, настроением, которое никак не давало ему покоя. Как я уже говорил, он уже некоторое время находился в смутном душевном состоянии и желал немедленно изменить свою жизнь в сторону получения необыкновенных и ярких впечатлений. В этом, по его мнению, ему должен был помочь тюремный паспорт. Как раз в этот момент его пригласила съездить с ней на гастроли старуха Юнникова, которая полагала, что эта поездка поможет сынку Лассаля отвлечься от того милицейского разбирательства, которое началось сразу после того, как Жора-Людоед с помощью сынка Лассаля благополучно избежал засады. Сынка Лассаля даже забирали в тюрьму, но тюремный паспорт он за двадцать минут до своего ареста успел благоразумно спрятать все в той же квартире старухи Юнниковой.

– Я искал тюремный паспорт в квартире Юнниковой. Но гораздо позже, уже после того, как она вернулась из Риги, – тихо проговорил Жора-Людоед.

– Поскольку спрятанный паспорт не перешел к другому владельцу, а для того чтобы лишиться покровительства паспорта необходимо, чтобы он оказался в чьем-нибудь кармане, сынок Юнниковой буквально через несколько дней вышел из тюремной камеры, – продолжал свой рассказ Паспорт-Тюремный. – Старуха Юнникова никому не говорила об этой истории, но сама ужасно переживала и даже плохо себя чувствовала. Выйдя из камеры, еще перед поездкой в Ригу, сынок Лассаля попытался совершить несколько краж, но неудачно. Зато повезло ему в Риге, где он украл портфель у одного шведа и протратил оказавшуюся в портфеле не такую уж большую сумму на съем номера в хорошей гостинице и на два дня непрерывного кабацкого загула. На обратном пути из Риги у сынка Лассаля возник конфликт с одним из пассажиров рейса на Москву. В аэропорту Москвы этот пассажир попытался устроить драку с сынком Лассаля, и один из хористов, прозываемый Господин Радио, вовремя вызвал милицию. Тогда же Господин Радио, совершенно не зная истории тюремного паспорта, вытащил его из сумки сынка Лассаля, чтобы пролистать, а потом, при определенных обстоятельствах, сунул его себе в карман. Обнаружив пропажу, сынок Лассаля принялся разыскивать своего попутчика и через некоторое время нашел его в «Хорине», но Господин Радио не признался в краже тюремного паспорта (про который он не знал, что он тюремный), а запихнул его в карман хористу, прозываемому Томмазо Кампанелла.

– Да, точно! – воскликнул Жора-Людоед. – Томмазо Кампанелла!.. Я думал, что тюремный паспорт сейчас у него.

– Нет, – проговорил Паспорт-Тюремный. – Томмазо Кампанелла избавился от тюремного паспорта. Он уже успел встретиться с великим артистом Лассалем и, рассказав ему историю тюремного паспорта, отдал его.

– Странно, – удивился Жора-Людоед. – Я никак не могу объяснить то, что великий артист Лассаль, зная о том, что такое тюремный паспорт, мог сознательно взять его себе!

– Возможно, я и ошибаюсь, и великий артист Лассаль на самом деле и не знал о том, что на самом деле представляет из себя тюремный паспорт. Но он его у Томмазо Кампанелла взял.

Жора-Людоед и Жак больше не проявляли к Томмазо Кампанелла никакого интереса. Все внимание воров было направлено теперь на Паспорт-Тремный, и хориновский герой, никем не остановленный, бросил всех троих стоять возле подъезда «Хорина», а сам неторопливым шагом пошел со двора прочь.

– Ну а теперь, мил человек, расскажи нам, кто ты сам такой и откуда ты все это так хорошо знаешь, будто сам при всех этих событиях в шкафу прятался, – с угрозой в голосе проговорил Жора-Людоед.

– Я – Паспорт-Тюремный! – ответил тот. В этот момент в сопровождении милиции в дальнем конце двора появился Господин Радио. Еще издали увидав милиционеров, Жора-Людоед и Жак бросили у подъезда самого необыкновенного в мире театра Паспорта-Тюремного, так и не успевшего толком завершить свой рассказ и объяснить, для чего он вообще его начал. Воры поспешили скрыться в одной из подворотен. Сразу после их ухода, не дожидаясь пока к тому месту, где он стоял, подойдут милиционеры, в другую подворотню торопливо направился и Паспорт-Тюремный. Однако милиционеры, казалось, вовсе не обратили внимания на людей, столь торопливо постаравшихся избегнуть встречи с ними. Похоже, сопровождаемые Господином Радио, они спешили совсем по другому делу.