Виктория Калинина - Дело об исчезающих людях

Внизу на фоне чёрной земли отчётливо виднелся какой-то человек. Силуэт лежал на животе абсолютно неподвижно, а кругом царила такая тишина, что мне моментально захотелось оказаться где-нибудь не тут.

Всё в душе буквально орало, требуя развернуться и спрятаться, но я присела и аккуратно съехала в эту ложбину, стараясь не запутаться в корнях. Вдруг это отец и это его шаги я слышала? Он мог не заметить расщелину и случайно упасть.

Едва не упав ещё раз, я кое-как добралась до ровной земли и присела над человеком. И только тогда поняла, что ошиблась. Хоть это и оказался мужчина, но у отца волосы были тёмными, а передо мной лежал блондин.

– Эй, – я положила ладонь на его плечо, в душе радуясь, что больше не одна, – Вы в порядке?

Но незнакомец молчал и вовсе не отреагировал на прикосновение. Даже не вздрогнул от неожиданности или не вздохнул от боли после падения. Растерянность и паника снова стали подступать ближе, и я попыталась нащупать пульс, для чего пришлось сдвинуть воротник голубой спортивной куртки на его шее. Но загорелая кожа мужчины оказалась необычайно холодной. Даже ледяной.

Пульс не прощупывался совсем, но в голове от страха стало пусто. Казалось, будто единственный звук в этой ночной тишине – это то, как тяжело бухает в груди моё собственное сердце.

У него нет пульса. Он не дышит и не двигается.

Поверить в то, что я сижу рядом с мертвецом, оказалось ещё страшнее, чем брести в тёмном лесу одной. Тело не слушалось, словно вросло в землю, поэтому я так и осталась сидеть, неотрывно смотря на мёртвого мужчину, который казался моим ровесником.

И тут тишину прервал кашель, раздавшийся где-то позади меня. Паника моментально зашла на новый круг, и ступор прошёл.

Я дёрнулась, отскакивая влево к соседнему краю ложбины в надежде выбраться в другую часть леса, но ноги от долгого сидения затекли и предательски подкосились. Не сделав и пары шагов, я упала, ударившись боком о корни дуба, выпирающие из-под обвалившейся уже давно земли.

Кашель повторился, но звучал он теперь так, будто кто-то засмеялся хриплым лающим смехом, от которого в ночной полутьме сердце будто остановилось.

Едва дыша, я прислонилась спиной к стенке ложбины и кое-как села. Взгляд в панике метался по всему вокруг, пока не остановился на том уступе, с которого я и спустилась к лежащему мужчине.

Рядом с двумя повалившимися друг на друга деревьями стоял высокий чёрный волк. Его крепкое и мощное тело наводило на мысли, что проблем с пищей хищник давно уже не испытывал.

Зверь переступил с лапы на лапу и, поймав мой взгляд, снова то ли закашлялся, то ли… рассмеялся. Его мерцающие в лунном свете глаза от этого слегка сузились.

По коже прошёл такой холод, что волосы на голове зашевелились. Тело будто парализовало снова, и я замерла, не в силах пошевелиться. Звери не смеются, звери не смотрят так….

Волк, до этого не отводивший взгляда, вдруг дёрнул головой в направлении лежащего, будто приглашал посмотреть.

Тело трясло так, что сейчас я вполне могла бы прилечь рядом, но голова сама собой повернулась так, чтобы взгляд упал на мужчину. Волк хочет, чтобы я ему помогла?

Непослушными руками я кое-как попыталась опереться на землю и встать, но вышло плохо. Зверь по-прежнему сверлил меня взглядом, отчего по коже табуном бегали мурашки. Можно попытаться броситься вперёд, чтобы сбежать отсюда по ложбине, но она слишком узкая – волк легко спрыгнет мне на голову.

Я упёрлась ладонью в плечо мужчины и с трудом смогла перевернуть его на спину. Теперь он лежал, раскинув в стороны руки, будто кукла. На меня из полутьмы уставилось загорелое, но абсолютно безжизненное лицо с широко распахнутыми карими глазами.

Николай…. Парень, пропавший первым.

Я забыла, как дышать. В голове наступила странная тишина, которую прервало только прежнее хриплое рычание.

Бездумно оглянувшись, хотя шея будто окаменела, я увидела, что волк замер и медленно улыбнулся, по-человечески растянув уголки пасти. А затем бросился с уступа, вытягивая ко мне окровавленные лапы.

Я рывком села на кровати, задыхаясь от ужаса. Пальцы сами собой крепко сжали одеяло, пока взгляд метался по комнате. Каждый угол казался укромным убежищем для улыбающейся твари. И вот-вот она опять растянет уголки своей пасти в улыбку и бросится на меня.

Однако прошла минута, а никто так и не вылез из-под стола или из-за дверцы шкафа. Сердце всё ещё колотилось в груди так, что даже в ушах отдавались удары. И я с трудом перевела дыхание и вытерла лоб ладонью. Опять похищенный…. Странно, что моё подсознание каждый раз «убивает» похищенных какими-то дикими волками, а не теми похитителями, троих из которых я видела на фотороботах у Тимура.

Часы мерно тикали, и этот звук сливался с тихо стучащими по окну каплями воды. На улице уже вовсю лил дождь, отчего пережитый страх постепенно сменялся желанием завернуться в одеяло и никуда сегодня не ходить.

Трель мобильника в тишине комнаты раздалась так пронзительно громко, что я едва было не подскочила на кровати вместе с одеялом. Сердце вновь бешено заколотилось, но всё же мне удалось кое-как нащупать на тумбочке вибрирующий телефон. Свет от экрана тут же ослепил, отчего на звонок я ответила, толком не увидев имени звонившего.

– Есь, доброе утро! – жизнерадостно промурлыкала по телефону Лика, – До твоего будильника ещё пять минут, так что ты имеешь полное право меня убить. Но пожалуйста-пожалуйста, не могла бы ты закинуть мне на работу мою тетрадь? Я утром собиралась и не заметила, как она выпала из общей папки.

– И тебе доброго утра, – всё ещё немного хриплым голосом отозвалась я, – Ладно, постараюсь успеть завезти её тебе перед работой. Как тетрадь выглядит-то?

– Та зелёная с деревом на обложке, – с явным облегчением проговорила подруга, – Спасибо тебе большое!

– Не за что пока, – я усмехнулась и закончила звонок. День в одеяле отменяется. Теперь мне в любом случае надо вылезти из дома. И так-то работа сегодня есть, так ещё и подругу подведу, если она без тетради окажется.

Несмотря на то, что к моменту звонка я уже не спала, завтрак и сборы всё равно прошли в темпе улитки. Будучи полностью в своих мыслях, я даже чуть было не налила вместе с кофе в ту же кружку ещё и чай. Видимо, если бы тетрадь Лики не лежала прямо на полу в её комнате, у меня сегодня не было бы шансов её найти с первой попытки.

Зашнуровав высокие ботинки, я накинула поверх светлой рубашки и джинс зелёную куртку с капюшоном и выдвинулась из квартиры, на ходу заталкивая тетрадь Лики в ранец.