Ларс Кеплер - Зеркальный человек

– О чем думаешь?

– Ни о чем. – Адам повернул к ней лицо с полуопущенными веками.

– С тобой все в порядке?

– Я просто пошутил. – Он улыбнулся Трейси.

– Повторим?..

Адам кивнул. Трейси погладила его плечи, поцеловала в лоб, в губы, опустилась на колени и расстегнула на нем черные джинсы.

Очень скоро он стал достаточно упругим, чтобы надеть презерватив.

Трейси была возбуждена, когда он вошел в нее. Лежа на спине, она сжимала его ягодицы, старалась получить удовольствие и несколько преувеличенно стонала.

Адам плавно скользил в ней.

Трейси задышала чаще, напрягла пальцы ног и бедра.

Адам остановился и одной рукой стиснул ей грудь.

– Не останавливайся, – прошептала Трейси, стараясь поймать его взгляд.

Адам взял с тумбочки игрушечный автобус и попытался сунуть его Трейси в рот. Автобус стукнул ее по зубам, и она отвернулась. Адам не унялся и прижал автобус ей к губам.

– Прекрати!

– Ладно, извини.

Они продолжили, но любовное настроение Трейси улетучилось. Ей просто хотелось, чтобы все закончилось, она даже притворилась, что кончает, лишь бы ускорить дело.

Кончив, Адам, весь в поту, скатился с нее, пробормотал что-то про завтрак и уснул, зажав автобус в кулаке.

И вот теперь Трейси лежала, глядя в потолок, и понимала, что ей абсолютно не хочется просыпаться в этой квартире рядом с Адамом.

Она вылезла из кровати и собрала свои вещи. В ванной она помочилась, умылась, оделась.

Когда Трейси вышла, Адам все еще спал, открыв рот и тяжело, пьяно дыша.

В окно лупил дождь.

В прихожей Трейси влезла в красные лодочки. Ноги все еще побаливали.

В стоявшей на столике синей керамической чаше лежали ключи Адама, кошелек и кольцо – Трейси видела его у Адама на мизинце.

Трейси взяла кольцо и стала рассматривать герб с волком и скрещенными мечами. Надела кольцо на безымянный палец, подошла к двери и обернулась к темной спальне.

Весь дом гудел под проливным дождем.

Трейси отперла дверь, вышла на лестничную клетку, закрыла дверь и заспешила вниз по лестнице.

Она не понимала, зачем украла кольцо. Она никогда не берет чужого, в последний раз воровала в детском саду – прихватила домой кусок пластмассового торта.

На улице лило как из ведра. Асфальт блестел.

По тротуарам неслись потоки, желоба извергали воду.

Ливневые колодцы затопило.

Пройдя пару метров, Трейси заметила, что по другой стороне улицы кто-то идет, не отставая от нее.

Фигура мелькнула между припаркованными машинами. Трейси ускорила шаг, чувствуя на икрах холодные брызги.

Шаги эхом отдавались между фасадами домов.

Трейси свернула на Кунгстенсгатан и побежала к парку возле Обсерватории.

В кустах громко шелестел дождь.

Все окна на той стороне улицы были темными.

Мужчина исчез.

Трейси пыталась успокоить себя, но, спускаясь по каменной лестнице к Сальтметаргатан, она еле дышала.

Темно, надо крепче держаться за перила.

Кольцо Адама царапало мокрый металл.

Спустившись, Трейси подняла взгляд.

Свет уличного фонаря слева от верхней части лестницы казался серым из-за дождя. Трейси поморгала, но понять, преследуют ее или нет, было невозможно.

Трейси, не раздумывая, зашагала к автобусной остановке коротким путем – мимо детской площадки за Высшей школой экономики.

Горел только дальний фонарь, но он все же немного рассеивал тьму.

Вода затекала за воротник, лилась по спине.

Грязные лужи на детской площадке пузырились под дождем.

Трейси уже пожалела, что пошла здесь.

В траве напротив массивного здания Школы мокли картонные коробки.

Капли дождя стучали по светло-серой крепости со стенкой для лазанья. Звук был такой, будто там заперли собаку, и вот она теперь сопит и тяжело задевает стены боками и задом.

Идя по мокрой земле, Трейси старалась обходить самую глубокую грязь, чтобы не загубить туфли.

Темные окна домика на детской площадке поблескивали черным.

Дождь шелестел в листве деревьев, капли со звоном срывались на металлические перила.

Трейси не сразу поняла, что происходит.

Ее охватил какой-то утробный страх, стало трудно дышать.

Тяжело переставляя ноги, она пошла медленнее, пытаясь осознать, что же она видит.

Сердце колотилось.

Время замедлилось.

Над лазалкой, как привидение, раскачивалась девушка.

На шее у девушки была проволока. Платье на груди пропиталось кровью.

Мокрые светлые волосы свисают вдоль щек, глаза распахнуты, посиневшие губы раскрыты.

Ноги девушки болтались в метре от земли, а то и больше. Черные кроссовки валялись под повешенной.

Трейси поставила сумочку на землю и стала искать телефон, чтобы вызвать полицию. Вдруг она увидела, что девушка пошевелилась.

У нее подергивались ноги.

Трейси ахнула и кинулась к повешенной. Поскользнулась в грязи, добежала до девушки и увидела, что проволока тянется от ее шеи через самую высокую точку лазалки и опускается с другой стороны.

– Я тебе помогу! – прокричала Трейси и побежала вокруг снаряда.

Проволочный трос тянулся из лебедки, прикрученной к одной из деревянных опор лазалки. Трейси схватилась за рукоятку, но та оказалась закреплена.

Трейси рванула ручку и зашарила в поисках защелки.

– Помогите! – изо всех сил закричала она.

Трейси попыталась снять защитный футляр, поскользнулась, ободрала костяшки и дернула за ручку в попытке сорвать лебедку с опоры, но лебедка сидела крепко.

Какая-то бездомная в меховой шапке остановилась поодаль и уставилась на Трейси пустым взглядом. Плечи она обернула черными пластиковыми пакетами, с шеи свисал на шнурке белый крысиный череп.

Трейси обежала лазалку и схватила девушку за ноги; приподняв ее, она почувствовала, что икры повешенной конвульсивно подергиваются.

– Помогите! Мне нужна помощь! – пронзительно прокричала Трейси бездомной.

Наступив на сброшенные кроссовки, она попыталась пристроить ноги девушки себе на плечи, чтобы та смогла растянуть проволоку на шее. Но девушка, безжизненная, застывшая, соскользнула у Трейси с плеч и качнулась в сторону.

Перила наверху лестницы скрипнули.

Трейси снова приподняла девушку и стояла под дождем, в темноте, пока девушка не прекратила дергаться. Из ее тела ушло последнее тепло. Наконец силы у Трейси иссякли, и она, рыдая, опустилась на землю. Девушка умерла.

Полиция оцепила приличный участок парковки при Обсерватории, и патрульные не пускали журналистов и любопытных к месту страшной находки.

Йона отвез Валерию в аэропорт и приехал к месту преступления. Машину он оставил у церкви Адольфа-Фредрика. Еще когда он подходил к ленте оцепления на Сальтмэтаргатан, к нему протолкался журналист с седыми усами и морщинистым лицом.