Виктор Точинов - Темные игры полуночи

Он вздохнул, но отступать не стал – и через два часа, взмокший, стал обладателем пузырька со святой водой. Восковых свечек Славик, поразмыслив, решил не покупать – кто его знает, как среагирует на церковный воск пентаграмма…

На Кузнечном рынке ждало разочарование – воск был исключительно в виде наполненых медом сотов. Славик уже раздумывал над идеей отжать их в домашних условиях, но тут какая-то сердобольная старушка из рыночной толпы просвятила его, рассказав про магазин на Невском, торгующим всеми продуктами пчеловодства… Быстренько отделавшись от бабки, настроившейся было на долгую лекцию о великой пользе прополиса, он торопливо зашагал в сторону улицы Марата.

…В магазин медтехники, притаившийся за Музеем Арктики, он зашел совсем за другим – не хотелось возиться с крохотными клинками, думал найти каких маленьких скальпелей, или ланцетиков, или еще чего в этом роде… Не нашел ничего подходящего по размеру, развернулся к выходу, но зацепился взглядом за слово «воск» на соседней витрине.

Восков тут было несколько видов, на любой вкус – Славик выбрал базисный, его упаковка была самой увесистой, должно было хватить и на свечи, и на фигурку…

Субстанция, приобретенная им, называлась воском по традиции, с тех давних времен, когда стоматологи действительно употребляли настоящий пчелиный воск для своих зубопротезных дел. Теперь, когда количество действующих ульев в стране значительно уступало количеству беззубых ртов, пчелы к производству этого «воска» отношения не имели. Славик не знал таких тонкостей.

И это стало его второй ошибкой…

Крестил фигурку он в ванной.

В книжке ничего об этом не говорилось, но Славик заподозрил, что в присутствии пентаграммы этот обряд может и не сработать. Нареченная рабом божьим Валерием (в просторечии Филей) и окропленная святой водой фигурка с торчащими во все стороны рыжеватыми волосами была надежно заперта в ящик стола, рядом лежали пять черных свечей…

На часах был третий час ночи, глаза у Славика, несколько ночей не спавшего, начали слипаться – и он завалился в кровать, все равно пособие рекомендовало начать действо ровно в полночь.

Следующий день был воскресеньем. Светка с отпрысками уехала к своим родителям, Славик остался в квартире один. А может и не совсем один – в голове у него вели совсем не дружелюбный, просто яростный спор два совершенно разных Славика…

– Нет, ты точно придурок… Готовый клиент для Кащенко… Какой херней ты занимался целую неделю, а? Прочитал изгрызенную мышами книжицу и произвел себя в чародеи, да? Мерлин Черноморович Зарубин, потомственный колдун и белый маг с дипломом лечит импотенцию по фотографии… – первый Славик был саркастичен и напорист.

Второй Славик отбивался, как умел:

– Ну и что? Ну не получится ничего, так в чем убыток? В девяносто пяти рублях, что этот воск стоил?

– А крыша твоя уехавшая, что, не убыток? Будешь в дурдоме на полу пентаграммки рисовать, замазку из окон выковыривать и фигурку главврача лепить – да только не поможет…

– Значит те, из лесу, шизики? – осторожно поинтересовался второй Славик.

– Ясный день, шизики. И ты таким станешь. Ты уже почти стал – когда фигурку крестил, ведь верил, а? Верил, факт. А если Филька чисто случайно ногу подвернет или кипятком обварится, что тогда? Вот тогда ты и съедешь окончательно…

– В лесу, значит, шизики… – раздумчиво повторил Славик-II. – А ту, что в комнате, тоже шизики сделали? Найди и покажи мне такого шизофреника…

– Ну, мало ли чего шизоиды сделать могут… – Славика-I, похоже, слегка поколебала логика оппонента. И он решил зайти с другой стороны. – Ну хорошо, на секунду представь – штука работает. Так ведь это тогда оружие, куда там твоей помповушке… А даже из дробовика, если не знать, с какой стороны за него браться, яйца себе или другим отстрелить недолго…

– Вот на Филе и потренируемся, если что – хрен с его яйцами, невелика потеря… А потом, – тон Славика-II стал неожиданно стал вкрадчивым, – не ты ли сам тут как-то раздумывал, как бы избавиться от Светки, сохранив детей, а?

– Ты что, козел? да разве я в этом смысле?! – Славик-I был так возмущен, что даже не заметил, как сам оказался в обороне.

– Не знаю, не знаю… Но с волосами, ногтями, слюной и даже кровью тут проблем точно не будет. Разве что со спермой… Но это как посмотреть, что-то она по ночам совсем никакая стала, может и ходит к кому, пока дети в саду, а ты на работе…

– А ну, хватит!!! – рявкнул на дуэт спорщиков Славик первый и единственный. Наружу полезли мысли скрываемые, даже от себя хранимые в тайне… И Славик пошел в комнату, где была пентаграмма – ночь опять предстояла бессонная, надо подремать часика три-четыре…

Без пяти полночь Вячеслав Анатольевич Зарубин приступил к сеансу черной магии.

Пентаграмма, слегка развернутая против обычного своего положения, блестела на ковре (Славик долго возился с компасом, точно ориентируя ее по сторонам света). Блестела гораздо сильнее, чем в тот день, когда попала в дом Славика – он, смотря на нее ежедневно, не заметил этого постепенного изменения.

Черные свечи, пока незажженные, крепились по углам; ровно в центре возвышалась подставка – медный треножник, принесенный позавчера из вагончика. Охранительный круг Славик не стал рисовать, все равно письмена, которыми его следовало украсить, стали жертвою прожорливых мышей… Пора было начинать.

– А может не надо? – последний раз слабо пискнул в голове потерпевший окончательное поражение Славик-рационалист…

Он встал и выключил свет – стало совсем темно, небо было затянуто тучами, а окно выходило на пустырь, через который совсем не доходил свет дальних фонарей… Славик торопливо чиркнул зажигалкой и по очереди, против часовой стрелки, поджег черные свечи. Они горели неровно, пламя вздрагивало, искаженные тени плясали на стенах безмолвный и мрачный танец.

Он осторожно взял в левую руку куклу-Филю и медленно, нараспев, стал читать заклинание – по шпаргалке, которую держал в правой…

Заклинание было на совершенно незнакомом языке и тоже слегка попорчено мышами, но все слова повторялись в нем много раз и Славик самонадеянно считал, что восстановил его достаточно точно… Эхо? – небывалое дело, ему казалось, что в заставленной мебелью комнате слова повторяет эхо – звонкое, с металлическим оттенком, эхо… С последним словом заклинанания Славик опустил фигурку на треножник – она лежала, распластав крестообразно руки и выставив вверх розовый восковой детородный орган…

Именно в него должно было нанести первый удар…