Стивен Хантер - Игра снайперов

Гольд кивнул.

– Давайте я наведу справки, – наконец сказал он. – И перезвоню вам через день-другой. А вы пока развлекитесь, отдохните. Я запишу все на счет «Моссада».

– Спасибо за любезность, но предпочту платить за себя сам, чтобы оставаться материально незаинтересованным лицом. Могу позволить себе это. Зачем оставлять все богатство детям?

– Ха! – Гольд на мгновение прищурился. – И правда, зачем?

Два дня Свэггер вдыхал ароматы Тель-Авива, любовался видами, восхищался женщинами, наслаждался вездесущей атмосферой праздника, проводя время под девизом «Живи сегодняшним днем». Такое настроение, как он помнил, царило в Сайгоне, когда все понимали, что конец близок, и веселились на полную катушку. Наверное, в Трое дело обстояло примерно так же. Свэггеру нравилось пить гранатовый сок с содовой на веранде гостиницы: с одной стороны синело Средиземное море, с другой – виднелись невысокие горы, утыканные тысячами жилых домов, и над всем этим величаво садилось солнце. Сирены он слышал нечасто, взрывы – и того реже. Лицо его загорело, и походка сделалась разболтанной, как у местных.

Вечером третьего дня зазвонил телефон.

– Завтра в девять за вами заедут, – сказал незнакомец и повесил трубку.

И действительно, в девять утра у гостиницы остановился черный «ситроен» с мальчишкой-водителем.

– Мистер Свэггер?

– Он самый.

– Прошу.

Поколесив по улицам, автомобиль выехал в пригород. Через некоторое время Боб увидел матово-черное здание кубической формы, неумолимое, как декорация из научно-фантастического фильма. Он понял, что перед ним штаб-квартира «Моссада», шестиэтажная стеклянная постройка, рядом с которой всегда чувствуешь на себе чей-то взгляд, но знать не знаешь, что творится внутри.

Охранники тщательно изучили его документы, просветили все тело и даже проверили бирки на одежде. Мальчишка не отходил от него ни на шаг. Наконец он привел Свэггера в обшарпанный конференц-зал на шестом этаже, где ждали Гольд и другие официальные лица.

Гольд не потрудился их представить: разве важно, как кого зовут? Здесь были мужчины с бородой и без бороды, но лица у всех были одинаково угрюмыми. Похоже, за последние несколько лет эти люди разучились улыбаться. У каждого в руках была папка. Гольд, судя по всему, руководил всем.

– Сержант Свэггер, сейчас мы с коллегами зададим вам несколько вопросов. Это необходимо, чтобы убедиться в вашей честности и эффективно спланировать дальнейшую работу. Некоторые вопросы покажутся вам неприятными и даже возмутительными. Не исключаю, что они действительно будут такими. Я попросил коллег распределить между собой роли адвокатов и прокуроров. Мы не намерены проявлять неуважение, поэтому прошу не обижаться на наши выпады. Особенно на выпады Коэна.

– А кто из вас Коэн? – спросил Боб.

– Коэн – это я, – ответил невысокий мужчина с дерзким взглядом и неопрятной эспаньолкой.

– По некоей загадочной причине наш директор терпит Коэна, невзирая на его ущербное чувство юмора. Возможно, держит его в качестве примера для остальных: мол, смотрите, во что может превратиться человеческое существо. Итак, начнем. Коэн?

– Эта миссис Макдауэлл… вы ее пялите? – спросил Коэн, и Свэггер сразу понял, во что вляпался.

– Нет, – ответил он.

– Когда-нибудь представляли ее обнаженной?

– Вы шутите?

– Какая у нее грудь, большая или маленькая?

– Понятия не имею.

– Вы бы назвали ее чувственной женщиной?

– Как по-вашему, горе – это что-то чувственное?

– Сколько людей вы убили?

– Ох. Слишком много. Не считал. Но любой из них имел возможность убить меня. И убил бы.

– Вам нравится убивать?

– Мне нравится стрелять. Это мое призвание.

– Вы помешаны на оружии?

– Я уважаю свои винтовки, и они служат мне верой и правдой. У нас в семье принято защищать общество с оружием в руках, и кроме того – я много об этом думал и пришел к однозначному выводу: стрельба приносит мне удовлетворение. Это дело моей жизни, и когда я подолгу не стреляю, мне кажется, что чего-то не хватает. Но я не занимаюсь сексом со своими винтовками.

– Вы затеваете все это, чтобы вдоволь настреляться, верно?

– Об этом я тоже думал. Возможно, вы правы. Но после службы в Корпусе морской пехоты я всегда и везде старался исправить ошибку или восстановить в правах кого-нибудь вроде себя, если этот человек совершил подвиг, о котором все забыли.

– Вы маньяк-убийца?

– Нет, я не псих. Меня всегда интересовало огнестрельное оружие и его возможности – а они, как и мои собственные, лучше всего раскрываются в самых чрезвычайных обстоятельствах. У меня нет потребности убивать, и я никогда не мечтал о том, что застрелю кого-нибудь.

Вопросы сыпались один за другим и на первый взгляд не были связаны между собой. Свэггеру казалось, что он попал под перекрестный огонь. Как и предупреждал Гольд, самые неприятные вопросы задавал Коэн.

– Кто такой, по-вашему, снайпер: убийца или солдат?

– Солдат. Я никогда не убивал безоружных людей, я не получаю удовольствия от убийства, и мне за это не платят. Деньги мне приносит ветеринария, лечение лошадей. Обожаю этих животных. У моей супруги есть способности к бизнесу, а у меня – хорошая репутация, поэтому мы процветаем. Я человек обеспеченный, деньги мне не нужны.

– Миссис Макдауэлл вас чем-то зацепила. Чем именно?

– Своей болью. Мне доводилось терять близких людей в подобных обстоятельствах. Никто из них не заслуживал такой смерти, но иногда это случается – по недоброму капризу судьбы. В общем, ее боль мне знакома.

– Вы не считаете, что эти чувства могли затуманить вам разум?

– Нет, не считаю. Эта отважная женщина вполне реальна, как и ее боль. К тому же все, что она рассказала, – чистая правда.

– Зачем вы здесь?

– Я опасаюсь, что если она не увидит свет в конце тоннеля, то покончит с собой. Понимаю, что мы дошли – то есть она дошла – до той точки, где уже не обойтись без помощи государства. Нам нужны ресурсы, которыми мы не располагаем, и доступ к информации, которого у нас нет. Мы сделали все, что могли. Отправляясь в другую страну, миссис Макдауэлл всякий раз рисковала жизнью. Еще одно путешествие – и ее труп выудят из речки.

– Такое чувство, что это вы нас нанимаете, а не наоборот.

– Мне нужен Джуба. Остальное не имеет значения.

– Если мы решим работать с вами, – сказал Гольд, – вы должны будете принять наше условие: Джуба принадлежит нам, и наша цель не в том, чтобы всадить пулю ему в голову. Пользы от этого немного, если не вспоминать про Ветхий Завет…

– …В который не верит никто из присутствующих, – подхватил Коэн. На сей раз послышались смешки.

– Наша цель в том, – продолжил Гольд, – чтобы побеседовать с ним по душам. Узнать о его прошлом. Джуба – загадочная персона, он способен раскрыть множество секретов. В случае успеха нашего предприятия мы будем его судить, после чего он отправится за решетку и проведет остаток жизни в израильской тюрьме. Если вы застрелите его без веских на то оснований, то пойдете под суд за убийство. Он пролил море еврейской крови, но мы не жаждем расправы. Мы жаждем правосудия. Понятно ли это?