Геннадий Рахманов - О. П. Г. Там море…

Парень ушёл с балкона. По прошествии нескольких минут он вышел из подъезда и прямиком направился к подросткам. Пашка, насилу отыскав минуту назад коробок под разросшимся кустом сирени, опять запустил его за спину.

– Доброго вечера, пацаны. – поздоровался незнакомец, – Ваша собака?

– Вечер добрый. Наша. – ответил Пашка.

Незнакомец присел на корточки и попытался заиграть со щенком. Тот, однако, оказался не расположен к играм. Попятившись вначале и прижавшись задом к ногам хозяина, щенок грозно оскалился.

– О, с характером. Как звать его?

– «Султан». Интересуетесь собаками? Можем уступить по сходной цене. – подключился Славик.

– И сколько вы хотите за него?

Подростки переглянулись. Весь день и вечер, они только тем и занимались, что предлагали хорошего чистокровного «немца» каждому встречному и поперечному. А тут что получается? Под самым носом завёлся любитель собак?

– Забирайте так… друзья не продаются. – ответил Пашка.

– Золотые слова парень. – незнакомец поднялся на ноги и хотел ещё что-то добавить, но в этот момент по двору прокатился какой-то нечеловеческий вопль.

Из темноты к уличному фонарю медленно продвигался человек в яркой куртке-спецовке железнодорожного рабочего. Человек шёл не просто медленно, он с трудом переставлял ноги и кое-как держал равновесие. Пашка увидев его, потупился.

– «Блин» вообще «никакой». – буркнул он представляя что сейчас начнется дома.

– Отец?

– Ага.

– Держи. – незнакомец протянул руку с жатым кулаком.

– Что это? – Пашка подставив свою ладонь, теперь рассматривал подарок в виде странной монеты.

– Доллар. Принято так. За животного отдать что-то нужно, тогда с ним всё будет в порядке. – пояснил незнакомец, – Ну всё, «Султан», пошли теперь со мной.

Незнакомец опять присев на корточки, ловко обманул в несколько движений бдительность щенка и, взяв его на руки, направился к своему подъезду. Человек в спецовке тем временем проследовал мимо фонаря и был уже на подходе к дому.

– Ладно, я тоже пойду, поздно уже. – встал со скамейки Славик.

Пашка остался один. Отец, наконец, преодолев последние метры, остановился напротив сына. Прищурившись, он стоял, молча, покачиваясь из стороны в сторону.

– Чо стоишь? Домой иди. Мать, наверное, ждёт… и скалка тоже…

– Не хами отцу… сломаю… в бараний рог…

– Ага… много вас таких, потом по весне оттаивает. – еле слышно буркнул Пашка.

Отец, по всей видимости, ничего не расслышал и, махнув рукой, двинулся в подъезд. С невероятным трудом взобравшись по нескольким ступенькам на площадку первого этажа, он, перебирая по стене руками, добрался до дверей квартиры.

Пашка ещё какое-то время, побыв на скамейке, тоже направился домой. С квартиры уже доносились первые фразы и предложения разгоравшегося семейного скандала. Настроение и так было на нуле, теперь же оно испортилось окончательно.

Захлопнув входную дверь на замок «собачку», Пашка прошёл мимо кухни, где мать обрабатывала отца, а старшая сестра Светлана пыталась её успокоить и угасить тем самым поднимавшийся шум.

Оказавшись в своей комнате, Пашка зажёг светильник-ночник. Комната была пуста, старшего брата ещё не было. Время от времени он не ночевал дома, так что это не было в новинку. И раз уж не вернулся до двенадцати ночи, то теперь точно не появится до самого обеда.

А страсти на кухне накалялись. Пашка, дабы не вникать в то, что там происходит, вставил в магнитофон первую, подвернувшуюся под руку кассету, и тихонько включил музыку. Не расстилая постели и не снимая с себя одежды, он улёгся на свою койку поверх покрывала. Подложив руки под голову, Пашка закрыл глаза и попытался расслабиться.

Внезапно из кухни послышался истошный материнский крик. Пашка очнулся от полудрёмы, но ещё не понимал происходящего. Следом за криком, послышался какой-то удар-не-удар, пощёчина-не-пощёчина, после чего, что-то тяжелое свалилось на пол. Свалилось так, что в рамах задребезжали стёкла.

Наконец окончательно проснувшись и поняв, что там что-то случилось, Пашка подскочил с койки и в один миг очутился на пороге кухни.

Мать сидела на корточках около Светки, а сама Светка сидела прямо на полу и, закрыв лицо руками, похоже рыдала. Понять это можно было только по вздрагивающим плечам сестры, так как она не издавала ни единого звука. Над ними обеими возвышался набычившийся и сжавший кулаки отец.

Скандалы такие нет-нет да случались, отец «закладывал» частенько. По большей части дальше ругани дело не шло, а если кому и доставалось, то самому виновнику скандала. Сегодня всё зашло слишком далеко.

– Батя, иди спать… – обозначил своё появление младший член семьи.

Отец поднял на него налитый кровью злобный взгляд. Отец и сын смотрели друг-другу в глаза и оба не шевелились. Светлана начала тихонько всхлипывать. Мать уже помалкивала и с опаской посматривала то на младшего сына, то на мужа…

– Иди спать… – повторил Пашка.

Отец сделал долгий пьяный выдох и, покачнувшись в сторону стола, шагнул к выходу. Пашка уступил дорогу и, пропустив его, двинулся следом. Опираясь о стены руками, отец смог добрался только до дивана. Пашка свернул к себе в комнату.

Теперь спать совсем не хотелось. Хоть ничего и не произошло меж ним и отцом, но он был весь напряжен. Пройдясь несколько раз по комнате, Пашка присел на свою койку и уставился на ночник. Теперь в квартире царила тишина.

Хлопнув по карманам спортивной «мастерки», он достал коробок с «травой», которую ещё днём стянул у старшего брата. Следом вынул пачку сигарет. В ней оставалось всего две штучки. Считай, всё раздал на дискотеке. Выпотрошив одну сигарету прямо в кадку с кустом апельсина, он потратил несколько минут на то, чтобы вогнать в неё «траву». Когда дело было сделано, Пашка прислушался. В квартире по-прежнему царила тишина. Тихонько поднявшись с кровати, он подошёл к окошку и встал за шторой.

Открыв форточку, Пашка взобрался на подоконник и, встав на колени закурил. Сизый дымок, выпущенный им из лёгких на улицу, густой массой повис в неподвижном сыром воздухе. Медленно меняя форму, он постепенно рассеивался, уходя чуть в сторону. Собравшись ещё разок затянуться да выкинуть, Пашка скорее почувствовал, нежели услышал, что двери его комнаты тихонько приоткрылись. Оглянувшись, и убрав мешавший обзору край ночной шторы, он увидел Светлану.

– Не спишь? – спросила она, – …мимо просто проходила, вижу, свет горит.

– Не. Чего-то не спится… – Пашка чуть было не закашлялся, насилу сдержался.

В комнату Светлана входить не стала, просто чуть шире приоткрыла дверь. Под глазом у неё пошла опухоль и начала темнеть кожа.

– Прямо в глаз попал… – как-то виновато и совершенно беззлобно проговорила она.