Ханс Русенфельдт - Волчье лето

– Все связаны с Susia – мотоциклетной бандой у нас, на севере, занимающейся всякими нехорошими делами. Помимо прочего.

– Что случилось? – спросил Александр.

– Они начали друг в друга стрелять. Этот парень… – Сами показал на один из снимков, где парень лет двадцати лежал перед черной «Вольво XC90», – один из финнов, так и не воспользовался оружием, стреляли все остальные, так что, мы полагаем, он погиб первым.

Сами ткнул пальцем в другую фотографию. Мужчина, значительно старше предыдущего, вокруг глаза – большая татуировка в стиле «трайбл», от шеи осталась лишь большая зияющая рана.

– Вот этот парень, Пентти, которого хоронили сегодня, расстрелял из автомата этого русского и ранил вот этого, прежде чем ему самому прострелили шею.

Он придвинул к себе еще две фотографии из оставшихся – двое мужчин, не старше тридцати, убиты и лежат на земле.

– Третий финн успевает спрятаться в канаве. Он убил русского, которого ранил Пентти, а потом его тоже застрелили.

– А девушка и вот он? – Ханна показала на две последние фотографии. Худощавый мужчина, на вид самый молодой в банде и девушка лет 25 с зияющей раной в виске.

– Он финн, она русская. Они стреляли друг в друга, но застрелил ее не он. А стрелок, который завалил трех других финнов.

– Вы же сказали, что она русская?

– Да.

– Не понимаю. Ее застрелил Вадим? – спросил Ларч, облекая в слова мысли всех остальных.

– В некотором роде. – Сами замолчал и обвел взглядом всех присутствующих. – У всех четверых были ранения, не соответствующие ни одному найденному на месте оружию, – продолжал Сами, сделав паузу, чтобы, как могло показаться, дать время Моргану для перевода, но и для эффектности. – Повреждения от нарезного оружия. ВСС Винторез.

– Снайпер, – констатировал П-У, интересовавшийся военной историей и знавший почти все об оружии и войне со времен шведского великодержавия.

– Ага, а Вадим служил в армии в качестве стрелка, близко подружился с тем парнем.

Он достал из папки еще одну фотографию. В отличие от других, мужчина на ней был жив в момент съемки и выглядел примерно ровесником Вадима.

– Евгений Антипин. Мы думаем, что Вадим рассказал о сделке и что тот был там, прятался в лесу и застрелил финнов и русскую.

– Что делал Вадим, когда это все случилось?

– Бросился в какое-то укрытие, наверное, – сказал Сами, пожав плечами. – Получилось, судя по всему, так себе, вы разве не говорили, что у него была пуля в заднице?

– Да.

– То есть он подстроил все так, чтобы и финны, и русские погибли, а потом… взял наркотики и деньги, – подытожил Гордон всю имеющуюся информацию.

– Мы руководствуемся этой теорией, да.

– Значит, вам не хватает двоих? – поинтересовался Александр, поднимая фотографию Антипина и рассматривая ее.

– И откуда вы знаете, что Антипин замешан? – добавила Ханна, прежде чем Сами успел ответить.

Он взглянул на них с легкой улыбкой, как будто ожидал оба вопроса и готов был представить им необычный поворот.

– Мы нашли его с пулей в голове в сгоревшем «Мерсе» с российской регистрацией у Мууролы на следующий день после бойни. Винторез лежал в машине.

– И вы можете связать «Мерседес» со стрельбой? – спросил Гордон.

– Пули в нем совпали с пулями из оружия финнов, так что «Мерседес» там точно был.

– Подождите, – сказала Ханна, подняв руку. – Я правильно поняла? Тарасов берет с собой на сделку снайпера, убеждается, что все мертвы, забирает наркотики и деньги, убивает дружка-снайпера, едет в Швецию и тут погибает под колесами.

– Похоже, что так, – кивнул Сами. – Я надавил на ребят из Susia, попытался разузнать, кого мы ищем, но, похоже, вы раскрыли это дело.

Гордон посмотрел на кивающего Александра. Сами прав: с момента, как они нашли Вадима Тарасова, стрельба около Рованиеми с полицейской точки зрения была раскрыта. Больше некого было искать или пытаться осудить в связи с бойней в Финляндии. Все причастные погибли и, хотя Сами был им полезен, но целесообразность его присутствия на встрече сразу стала менее понятна.

– Так что теперь вам нужно найти только наркотики и деньги, – сказал Сами, засовывая в рот зубочистку и откидываясь на спинку стула.

– О какой сумме идет речь? – спросил Людвиг, глядя на Сами с вопросительным кивком.

– Согласно нашим данным, мотоциклетный клуб Susia собирался совершить покупку на триста тысяч евро.

Людвиг не удержался и присвистнул. Все понимали, что это означает. Кто-то один или несколько человек имели в распоряжении наркотики на сумму в почти 30 миллионов шведских крон.

– Но если вернуться назад, – сказала Ханна и снова повернулась к Сами. – Тарасов должен был поменять автомобиль в… там где он сжег «Мерс»…

– В Муурола, – помог ей Сами.

– Точно, Муурола. Вы знаете, на какой?

– У нас есть актуальный список украденных автомобилей в этом районе, – сказал Сами, схватив лежавшую перед ним папку и открыв ее.

– Там есть «Хонда»? В Лулео сообщили, что найденные нами на месте остатки краски принадлежат «Хонде».

Сами молча просматривал список. Он занимал всего страницу, так что если Сами не имеет проблем с чтением, то затянувшаяся пауза нужна лишь для драматического эффекта, подумал Гордон и откашлялся.

– Темно-синяя «Хонда CR-V» 2015 года объявлена украденной вечером накануне стрельбы, – наконец сказал Ритола.

Настроение в комнате поменялось, это могло привести к чему-то. После утренней пресс-конференции звонков поступило слишком мало, ни одно предложение не требовало дальнейшего разбирательства. Они раскрыли слишком мало деталей, дали слишком размытую информацию. Теперь они смогут спросить об определенной машине, цвете и модели. Куда-то она должна была деться после аварии, и нельзя недооценивать, как люди в деревушках отслеживают, кто к ним приезжает или выезжает, или даже просто проезжает мимо.

– Мы знаем, о каком типе наркотиков идет речь? – спросил Гордон.

– Точно нет, но кажется, что-то синтетическое. Скорее всего амфетамин.

– Не самая наша большая проблема, но она присутствует, конечно, – зачем-то сообщил Гордон. Александр хорошо знал статистику большинства полицейских районов в регионе, Хапаранда – не исключение.

– Если тут кто-то наткнется на амфетамин стоимостью тридцать миллионов, – продолжал Сами. – Как он поступит? С кем свяжется? Где окажутся наркотики?

Вопросы повисли в тишине, никто не хотел рассказывать мрачную и немного унизительную правду.

– Мы точно не знаем, – наконец ответил Гордон. – Мы, к сожалению, плохо осведомлены о том, кто сейчас всем этим заправляет.

– Но это ведь не важно, – включилась Ханна, будто пытаясь его прикрыть. – Если их найдет обычный испуганный швед, то он понятия не имеет, что с ними делать.