Дмитрий Роюк - Театр надежд

По лицу Артура были видно, что он замыкает круг, он здесь не с краю, он главный. Пожилой писатель тяжело разглядывал всех стоящих, но в его выцветших от времени голубых глазах светился огонь надежды. Он дышал на полную грудь. Наконец-то он дожил до исторического момента – скоро о нем будут говорить все.

Насупившийся Марк Маяковский не мог скрыть добродушной улыбки. «Неужели здесь мне по-настоящему интересно?»

Полидорус стоял в центре и рассказывал общие правила пребывания в Театре Надежд.

Правило номер один:

Никто не должен знать в какую часть города направляется трупа.

Правило номер два:

Питание актеров – слава. Плохо сыграешь – остаешься без ужина.

Правило номер три:

Сориться только на сцене. Эмоции в стенах Театра Надежд, строго запрещены.

Правило номер четыре:

Никаких отношений. Все чувства только на сцене.

Правило номер пять:

Если ты чувствуешь, что срываешься, Театр Надежд обязательно тебе поможет.

– Чем же? – спросил Филипп, решив, что с этих правил он начнет свой репортаж.

Полидорус повернулся к Филиппу и, убрав черные, как у ворона волосы назад, сказал:

– Задача Театра играть себя. С помощью новой методики мы с вами освоим, как жить по собственным желаниям, получая то, что заслуживаем. И если Филипп я сойду сума, тебе придется надеть на меня смирительную рубаху и вытолкнуть на сцену.

Филипп пристально посмотрел на Полидоруса. «Интересно, какое у него имя на самом деле? И что он проворачивает на самом деле? Гипнотизирует и продает людей? Или простой коучер по самореализации? Если никто не знает, в какую часть греческого города нас повезут, то это может дать намек на то, что Театр Надежд – обычная декорация для дураков. Впрочем, вся жизнь – и есть декорация».

Вся трупа села в микроавтобус.

Артур залез на переднее сиденье и вставил в уши наушники. Он пребывал в состоянии полного недоумения. «Где вообще сам Миша? И что здесь, черт возьми, происходит?» Артур нервно нажал на play в загруженной медиатеке телефона, и постарался поймать релакс, чтобы потом принять взвешенное решение.

Микроавтобус уже почти тронулся с места, как вдруг на дорогу выскочила стюардесса. Аня была без багажа. И у нее был удручающий вид.

Полидорус вышел из машины, взял девушку за руку, и посадил в салон, рядом с Катей.

Машина тронулась в путь.

Проезжая старинные улицы, Аня засмотрелась в окно, обводя взглядом красоты, она вдруг почувствовала приступ нахлынувшего отчаяния. Сердце снова сжалось. «И зачем я на это решилась? – спрашивала она себя. Наверное, это единственное чего я хочу, после смерти Майкла». Аня поправила штору, и глубоко вздохнув, закрыла глаза.

Стас Хованский по-прежнему смотрел самоуверенно, прямо перед собой. Его забавляла эта поездка. «Интересно, – думал он, – как эти неудачники будут играть на сцене? Кто их вообще сюда позвал?» Поглядывая на Эндрю, молодого врача, он почувствовал легкий укол зависти к его бицепсу, и профессии доктора. Такой сопляк, а уже лечит, в частной клинике. Стас всего добился сам. Пришлось нелегко, но упорство помогло. Как говорил ему отец: чтобы добиться чего-то, нужно постоянно думать об этом, рассматривать предмет мечты с разных ракурсов. И Стас думал, глядя на себя в зеркало, что идеально бы, чтобы он продолжил род Хованских, в роли звезды. После того, как его не приняли ни в один театр Москвы и ни на одну съемочную площадку, Стасу пришлось рекламировать мужское белье. Он стыдился своей профессии, но смог быстро накопить деньги и создать свой бренд одежды, для элегантных женщин, понимающих в мужчинах. Стас был редкой особой, и считал, что принадлежит к касте избранных. Хоть так в его богемской тусовке никто не думал. Точнее думал, но не говорил об этом Стасу (в чем точно был уверен Стас). Хованский понимал всю суть его приглашения – он идеальный образ героя, и наконец-то его заметил не обычный режиссер, а гений постановки.

Роман угрюмо глядел на греческие улочки, чувствуя, как злой демон требует выпивки. Досадно, но он ужасно хотел выпить хотя бы стаканчик холодного пива. Да этот стаканчик никак бы ему не помешал. Наоборот помог бы сосредоточиться. Погрузиться в работу сценариста. Сглатывая громко слюну, он вертел головой, рассматривая актеров. Скоро Роману придется придумывать всем живые образы. От этой мысли вдруг стало тяжело. «Неужели я не справлюсь?».

Катя достала из брендовой сумочки небольшое зеркальце, и принялась подводить легкий макияж. Представляя, что через пару часов с ней будет работать профессиональный визажист, Катя вдохнула грудью воздух из открытого окна микроавтобуса, и загадочно улыбнулась. Makeup artist – художник по лицу, ее личный маэстро красоты.

Филипп что-то набрасывал в телефоне, в заметках и редко поглядывал в окно. Дорога к Театру Надежд его не интересовала. Нужно как можно ближе познакомиться с актерами и влиться в доверие. Главный театр – душа и сердце, тех, кто едет с ним в этом небольшом автобусе. Рассматривая непокорный затылок Артура, он решил, что даже со спины, эта особа – редкий случай невротика, сопряженного с гордостью самого дьявола. Филипп даже почувствовал набегающую дрожь по коже и помотал головой, чтобы отогнать странное предположение.

Эндрю ужасно волновался. Рядом сидел нарцисс Хованский. И, разумеется, ему было позволительно чувствовать себя лучше всех. «Да, он и впрямь Аполлон, – смирялся с мыслью Эндрю». Но вдруг в его голову пришла гениальная идея и его голубые глаза засветились редким злорадством.

Марк Маяковский, просто недоумевал, как исчез Виктор в аэропорте. Получив на счет деньги от Виктора, в виде залога, Марк тяготился тем, что хотел бы забрать хорошую сумму за работу. Виктора он знал давно. Но знал ли он на самом деле этого человека? Почему он направил именно его, Марка?

В какой-то момент каждый задумался о своем, о том, что все-таки пришлось оставить. Ни в одном пригласительном письме, не говорилось: сколько займет времени выступление, будет ли пробный вариант или сразу всех выкинут на сцену, как котят в море. После выступлений, какие откроются перспективы? На сколько вырастет их узнаваемость? Каждый едущий в этом микроавтобусе актер, был самого высокого мнения о себе, но длительность дороги поколебала самооценку. Если алкоголик Роман сдался почти сразу, то Артур и Хованский крепко держались почти до самого прибытия к берегу.

Когда показалось темно-сине-голубое море, Полидорус обернулся, и сказал: прошу обратить внимание, что мы прибываем. Кто не готов стать известным актером, остается в микроавтобусе. Остальные на выход.

Звук тормозных колодок вырвал Аню из глубокого сна. В салоне машины запахло морем и мечтами. Если так будет продолжаться, у Ани просто разорвет сердце. Она отодвинула штору и присмотрелась в синюю даль, набегающих волн к берегу. «Майкл, мой милый, Майкл».