Ольга Гуляева - Другая сестра

Регина долго пристально смотрела на сестру, потупившую взгляд в пол, как будто взывая к ее совести. Но старания оказались тщетны. Было очевидно, что Аглая не сдвинется с места. А если каким-то чудом и согласится выйти завтра на работу, то все испортит.

– Пойду приготовлю, что надеть по такому случаю. – Регина лениво поднялась и поплелась в спальню.

Через несколько минут она вышла в легком элегантном брючном костюме серого цвета: удлиненный пиджак с завернутыми в три четверти рукавами и зауженные укороченные брючки по щиколотку. На ногах – элегантные желтые лаковые лодочки с полупрозрачными вставками, демонстрирующими утонченные сексуальные ступни. Обе сестры были миниатюрны, но очень хорошо сложены. Только одна это всячески скрывала под мешковатой бесформенной одеждой, а вторая – умело подчеркивала.

– Регина, корреспонденты так обычно не одеваются… – аккуратно заметила Аглая.

– А так, как ты, в столице вообще никто не одевается! – парировала сестра, любуясь отражением в напольном зеркале.

– Что ты будешь делать на этих шпильках, если тебя отправят снимать посевные работы в поле или на репортаж о высадке десанта?

– Хм… Возьму с собой кеды. Но эффектному появлению непременно быть! Я хочу увидеть их упавшие челюсти, когда они поймут, с кем связались!

– Будет нелепо, – устало, но смиренно проговорила Аглая. – Но допустим. Что дальше?

– Для начала доведу дело до конца по первоначальному сценарию, – ответила Регина, крутясь перед зеркалом и радуясь непривычному, но удачному образу.

– Что ты имеешь в виду?

– Они же собирались трахнуть меня, а не тебя.

– Зачем тебе это?

– Ты прекрасно знаешь, в чем моя проблема. Она никуда не делась. Этот крест мне нести всю жизнь.

– Не понимаю. Это и будет твоя месть?

– Конечно, нет, малышка! Это первый шаг. Вербовка, так сказать.

Аглая приуныла.

– Жаль, что они оказались такими мелкими сошками. Не в пример их богатому дружку – владельцу этого вашего канала.

Это началось лет в двенадцать. Регина с рьяным энтузиазмом приступила к изучению своего тела и своей сексуальности. Она искала потаенные точки и училась ими управлять.

Первый оргазм она испытала еще раньше, в одиннадцать лет, на контрольной по математике. Охваченная волнением и паникой, она так усердно ерзала по стулу и сжимала бедра, что волна наслаждения подкралась абсолютно неожиданно. В глазах потемнело, они даже закатились под веки, а рот слегка приоткрылся – в таком положении Регина замерла на несколько секунд, не обращая внимания на одноклассников и забыв про контрольную. Никто не заметил ее внутреннего извержения, а она потом ходила под впечатлением целый день. И впоследствии, научившись управлять процессом, частенько доводила себя до исступления в людных местах, сохраняя при этом самый невозмутимый вид.

В тринадцать лет она осознала, что удовольствие можно приумножить и продлить, если в процессе задействован мужчина. В пятнадцать ей захотелось экспериментов, и она их провела с двумя партнерами одновременно.

Новые горизонты наслаждения кружили Регине голову, среди сверстников она чувствовала себя особенной, наполненной тайным знанием, доступным далеко не каждому. Она внимательно приглядывалась к окружавшим ее девчонкам (подруг у нее не было), пытаясь понять, испытывают ли они хоть толику того, что открылось ей. Если да, то почему делают вид, что наслаждению нет места в их жизни? Даже ее приятельницы, с которыми она хоть как-то общалась, почти никогда не затрагивали тему секса и парней. Регина откровенно недоумевала: это кажется им постыдным или они действительно ничем таким не занимаются?

Главным феноменом в ее жизни была сестра-близняшка, как отражение, похожая на нее, но совершенно другая внутри. Если остальные могли скрывать свои похождения, то про Аглаю Регина знала точно: она почти никуда не ходит, с мальчиками не встречается, разговоры на интересные темы не поддерживает. А Регина никогда не отличалась скрытностью, поэтому Аглая в общих чертах имела представление о высоком либидо сестры и ее похождениях.

После странной встречи возле лифта, в тот же вечер Мика, вернувшись с сюжета, вместо того, чтобы пойти домой, поднялся в офис в надежде встретить Дэна, который прочитал все его сообщения, но не ответил. Вэлу он пока звонить не стал – все равно разговаривать было неудобно.

– Скажи мне, что я рехнулся. – Мика застал Дэна на пороге кабинета.

Тот, зажав под мышкой портфель, старательно закрывал кабинет на ключ. На лбу проступила испарина.

– Я не смог ничего сделать. Ксения приняла ее на работу.

– Ты видел ее? Это правда она?

– Да, это она. – Дэн стремительно направился к выходу сквозь полупустой опенспейс. – Извини, я опаздываю на консультацию. Клиент уже ждет.

– Я с тобой. Мне самому со дня на день понадобится психолог.

– Успеешь. Лучше составь компанию Валяну, он в «Карете». Уже, наверное, все пиво выдул. И будьте готовы, что завтра она снова появится в офисе.

Мика отпустил товарища и отправился в паб, где надеялся встретить Вэла. Впервые за весь апрель привычный холод не окутал вечерний город. Теплый воздух стоял неподвижно, как летом, опьяняя многообещающими запахами оттаявшей земли и пробирающихся по тонким ветвям деревьев молодых ростков. Но все это действовало на Мику удушающе, будто воздух остановился неспроста, а затаил в себе угрозу скорой расправы.

Дэн оказался прав насчет Вэла. Правда, Мика застал его уже расплачивающимся по счету.

– Ты уходишь?

– Да, маман позвонила. Набрала котомок на рынке, как всегда, больше собственного веса. Просит помочь дотащить до дома. Ну и с ужином помогу ей. Хочешь с нами?

Обычно Мика не мог сдержать улыбки умиления, когда Вэл говорил о своей маме – он с юных лет любил Лидию Васильевну и восхищался невозмутимостью друга, которого никогда не пугал ярлык маменькиного сынка, – но сейчас он с серьезным видом сказал:

– Нет, спасибо. Ты сегодня ничего необычного не заметил?

– И ты туда же?

– В смысле?

– Да вон Дэн гоняется за призраками.

– Я тоже ее видел.

– И я ее видел, – развел огромными лапищами Вэл. – Обычную перепуганную деваху, новую корреспондентку. Ничего особенного. И уж точно она не та, о ком вы подумали. Все, бывай. До завтра.

Получив дружеский прощальный шлепок по плечу, Мика опустился за стол и заказал пива. Быстро опустошив кружку светлого, весело пенящегося напитка, он отправился домой, где рухнул на продавленную кровать с деревянным изголовьем и крепко проспал до самого утра.

Новый день оказался еще теплее предыдущего. Мике пришлось покопаться на вешалке в поисках легких вещей, так как ветхий термометр, хлипко прикрученный к деревянной оконной раме, сообщил, что апрельское утро встречает жителей столицы двадцатиградусной жарой. Это был тот самый неуловимый период в году, когда одной погоды было достаточно для поднятия настроения. Но сегодня Мика хмуро оглядел себя в узком напольном зеркале: голубые джинсы, футболка с пальмовым принтом и ветровка цвета хаки.