Эбби Дэвис - Культ

В амбаре все принялись за работу. Возле стен через каждые несколько футов расставили кремовые свечи, чтобы обеспечить достаточно света и как можно больше тепла. Девочкам раздали красную и серебристую мишуру, чтобы украсить волосы, а мальчикам венки из плюща. Все были в белых церемониальных балахонах под кофтами из овечьей шерсти, которые скоро снимут. Пока взрослые укладывали алый ковер на застеленный соломой пол, дети вешали украшения на рождественскую елку. Любовь сделала шар из пустого куриного яйца, которое осторожно расписала десятью красными сердечками. Она обвязала раскрашенную скорлупу тонкой веревочкой, потом встала на цыпочки и привязала ее к самой высокой ветке, надеясь, что Дядюшка Спаситель заметит ее украшение первым, если она привяжет его на такое видное место. Довольная работой, она развернулась и посмотрела на маму. В отличие от других матерей Милость стояла поодаль, вжимаясь худым телом в тени амбара, растирая предплечья ладонями. Она словно хотела исчезнуть. Другие матери болтали с гордостью и восхищением. Подарок был идеей учительницы Надежды, и Любовь считала его великолепным. Дядюшка Спаситель так много сделал для каждого – он такой бескорыстный, такой чистый и добрый, – он заслужил это. И нуждался в этом.

Она повернулась спиной к маме и стала рассматривать группу детей. Они все выглядели такими же взволнованными, как Любовь, но Смирение хмурилась, совсем как мама. Любовь прищурилась. Смирение не хотела этого делать, но она избалованная, неблагодарная и эгоистичная. Когда Надежда впервые предложила идею женщинам и девочкам на встрече книжного клуба в прошлом месяце, Смирение отреагировала именно так, как Любовь и ожидала.

Она отрешилась от уродливого лица Смирения. Ее глупая сестра не испортит этот момент.

Дрожащими пальцами Любовь затянула свой хвостик алой мишурой и улыбнулась. В животе трепетало от восторга; она представила лицо Дядюшки Спасителя, когда он увидит сюрприз. Сначала он будет поражен, потом доволен – больше, чем доволен – на седьмом небе от счастья! Она улыбнулась, вспомнив, какой сюрприз он устроил ей на восьмой день рождения. Это был самый счастливый день в ее жизни. Когда она впервые увидела своего златогривого мальчика, ей показалось, что ее сердце лопнет от любви – не к жеребенку, а к Дядюшке Спасителю. Юпитер был идеальным, совсем как ее дядя, который точно знал, чего она хочет, и дал ей это, вот так просто. Он самый лучший взрослый в мире. Самый чистый и самый умный.

– А теперь, дети, пожалуйста, постройтесь ровно, – сказала Надежда своим учительским голосом.

Все построились. Любовь постаралась встать впереди. Она хотела увидеть реакцию Дядюшки Спасителя вблизи. Она осмотрелась. Смирение со своим вечным унылым видом держалась позади. Любовь нахмурилась на нее, потом переключилась на Благородство, который вкатывал изумительный подарок Дядюшке Спасителю. Любовь уставилась на его большие коричневые руки. Он был очень крупным мужчиной, даже крупнее Дядюшки Спасителя, хотя, конечно, не таким умным или хорошим. Никто не был таким гениальным или славным, как ее дядя.

Дети ахнули от изумления при виде деревянной скульптуры; это была превосходная копия настоящего Дядюшки Спасителя. У нее даже была его густая борода.

Благородство отошел и улыбнулся женщинам.

– Надеюсь, ему понравится.

– Он будет в восторге, – присвистнул кто-то.

– Он будет в еще большем восторге от того, что последует дальше, – мрачно сказала Смирение.

Все оглянулись на ее сестру. Любовь откинула волосы и сказала:

– Не обращайте на нее внимания. Она эгоистка.

Дети неловко замялись, но никто не возразил. Они уже знали, что не стоит стоять у нее на пути. Любовь улыбнулась про себя. Они все ее боятся, она чувствовала это глубоко в душе, как густую, липкую патоку, пропитывающую бисквит. Это знание согревало ее и приводило в восторг. Они знают, что она любимица Дядюшки Спасителя, поэтому не может сказать или сделать что-то плохое. Она усмехнулась Смирению, потом повернулась вперед, не в силах остановить дрожь в ногах – не от страха или необходимости пописать, а от чистого нетерпения.

В амбар входили остальные члены общины и вставали позади, за рядом детей. Мама пряталась за ними, сливающаяся со стеной бессмысленная тень. Учительница Надежда достала поросячьими пальчиками иголку из своего швейного набора. Любовь считала ее похожей на свинку со вздернутым носом и пухлыми розовыми щеками, но она хороший человек и замечательная учительница. Надежда взяла маленькую голубую чашку Петри и встала на колени в начале ряда около Любови.

Декорации готовы. Если бы не мороз, все было бы идеально.

Одетая лишь в белый балахон, Любовь не могла сдержать дрожь. Она потерла ладони и попыталась угомонить трясущиеся ноги, желая быть спокойной и хладнокровной, как Дядюшка Спаситель. К ее удивлению, Милосердие, младшая дочь Благородства, всего на год младше нее, расплакалась.

Благородство резко повернул свою большую голову и сердито глянул на дочь. Милосердие всхлипнула и попыталась успокоиться, но не смогла.

Любовь нахмурилась и прошипела:

– Перестань реветь. Ты все испортишь. Ты разве не хочешь, чтобы Дядюшка Спаситель был счастлив?

Милосердие оглянулась на других детей, но все смотрели себе под ноги. Она посмотрела на отца, который отвел глаза.

– Любовь права, – резко сказал Благородство, – не будь ребенком. Это всего лишь маленький укол. Боль пройдет меньше, чем через секунду.

Милосердие посмотрела на иголку в руке Надежды и вздрогнула. Она попыталась попятиться, но Благородство схватил ее запястье своей большой рукой.

– Предупреждаю, Милосердие. Не смей. Ты позоришь меня.

Девочка всхлипнула и проглотила слезы.

– Прости, отец. Я неблагодарная. Я уже успокоилась.

– Если бы только все дети были как ты, Любовь, – громко сказала Надежда.

Любовь улыбнулась комплименту. Она знает, что лучше других детей, но приятно услышать это от кого-то еще.

– Идет! – крикнул кто-то.

В амбаре воцарилась тишина. Все головы повернулись к двери. В следующее мгновение там показался Дядюшка Спаситель, одетый в шерстяную кофту и длинные кальсоны. При виде собравшихся его лицо просияло.

– Привет всем. Какой приятный сюрприз. – Его взгляд упал на шеренгу детей и переместился к деревянной скульптуре. – Ох… ого.

– Счастливого Рождества, Дядюшка Спаситель! – закричали все хором, отчего огоньки свечей затрепетали.

Дядюшка Спаситель подошел к своей статуе. Провел ладонями по гладкой, хорошо обработанной поверхности. Долго вглядывался в свое деревянное отражение, потом медленно повернулся. В его глазах блестели слезы. Сердце Любови быстро забилось. Она посмотрел на нее, потом на всех остальных.