Фарид Джасим - Восхождение

– Доброе утро, сэр, это Хайдер…

Верещагин налил из термоса горячего чая, протянул бледному капитану, тот принял бумажный стакан трясущимися руками. Отхлебнул, обжегся, выматерился, но отпил еще. Приступ паники улегся, рациональное мышление стало постепенно возвращаться. Рядом с ним на раскладных походных стульях сидели два бойца. Лица еще бледнее, чем у командира, холодный пот катится по щекам, глаза вытаращены, взгляд блуждающий, бессмысленный. Они тоже получили по горячему напитку, глотали и морщились, пытаясь прийти в себя после пережитого.

– Так, успокоились? – полковник стоял перед ними, сложив руки на груди, и взирал сверху вниз из-под грозно нахмуренных лохматых бровей. – Теперь попробуем еще раз. Подробно, шаг за шагом, минута за минутой. Начинай, Малышев, рассказывай.

– Ну… я… мы… э-э… в общем, посадили их в машину, я тоже сел, начал предварительный допрос. Баба стала вешать мне какую-то хрень про полеты в космос и материнский корабль, который ждет где-то на орбите… э-э… а до этого про то, как объявился ее мертвый папаша, пришел к ней, позвал с собой…

– Это я понял. Что за парень был с ней?

– В первый раз его видел, какой-то швейцарец…

– Швейцарец?

– Или швед, не помню, – Малышев нервно дернул плечами, – но по-русски он не говорил. Зовут Эрик, баба сказала.

– Он тебя ударил?

Капитан замотал головой, но на всякий случай ощупал лицо.

– Нет, я же говорю, она несла всякую чушь, в конце концов мне это надоело, и я решил, что пора завязывать с балаганом и лучше будет отвезти их в управление, чтобы допросить как следует. Только я собрался вызвать вас по рации, ну… чтоб разрешения запросить, и тут все померкло перед глазами, а пришел в себя уже в траве.

Малышев умолк, стыдливо потупил взгляд в землю, словно нашаливший школьник. Верещагин молча вздохнул, перевел тяжелый взгляд на двух молодых лейтенантов.

– А вы что скажете?

Один из них взглянул снизу вверх, проговорил:

– Нечего рассказывать, товарищ полковник, просто стоял у машины, примерно в метре от левой двери, поглядывал за задержанными. Потом вдруг словно помутнение какое-то, я аж покачнулся, чуть не упал, и гляжу – нет машины, а товарищ капитан на траве лежит, шевелится. И… и все…

Его напарник рассказал почти слово в слово то же самое – практически идентичная картина. Верещагин в задумчивости почесал небритый подбородок. Ему все это ужасно не нравилось. Пропали не только два сверхважных объекта наблюдения, но и табельное оружие вместе с удостоверением, рацией и служебной машиной. Он обернулся, посмотрел на Черную Сферу. Та наконец замерла, оставив бесплодные попытки вырваться из гравитационных оков «Молотка». Ледовой потрудился на славу. Если регулярно подзаряжать батареи, то устройство гравизахвата может функционировать практически неограниченно долго. Времени найти способ вскрыть Сферу и попасть внутрь предостаточно. Если, конечно, ее хозяева не предпримут активных, решительных действий, чтобы вырваться. Неясно, есть ли кто-то внутри, но пока они себя никак не проявили.

Олег отошел в сторонку, закурил, не сводя задумчивого взгляда с застывшего неподвижно НЛО. Внутри тлело тревожное чувство, что он играет с огнем. Да, удалось поймать Сферу в ловушку, но что дальше? Нигде на ее поверхности не найдено ни малейших признаков двери, или иллюминаторов, или каких-либо устройств контроля и наблюдения. Черная поверхность абсолютно гладкая – ни швов, ни антенн, ни выступающих частей, хотя Олег, да и не только он, видел, как в шаре возникла дверь, из которой вышли двое людей, потом она затянулась и исчезла.

Он бросил окурок на землю, затоптал, вернулся к подчиненным.

– Надо объявлять план перехват, запряжем полицию, – предложил один из сотрудников.

– Не надо, – буркнул полковник, – сами найдем. В угнанной машине маячок, наш спецназ уже в пути. – Затем подумал, добавил жестко: – Все, разбор полетов окончен, всем вернуться на свои боевые посты согласно инструкциям, а вы трое, – он указал на Малышева и двух лейтенантов, – по домам, отдыхать до завтрашнего утра.

Бойцы бегом разбежались по своим постам, а пострадавшие понуро поплелись в сторону разбитого неподалеку палаточного лагеря. Олег дождался, пока останется один, и достал из кармана сотовый.

– Здорово, Вадим! – произнес Верещагин, когда абонент ответил на звонок. – Приезжай, здесь стало интересно. Парк Есенина… ага… жду.

Полковник отключился и вытащил из опустевшей пачки последнюю сигарету.

– И куда теперь? – хмуро спросил Эрик, заглушив мотор. Стало тихо, салон наполнился мягким серебряным светом. Софья, которая переползла на переднее сидение, ковырялась в навигаторе, встроенном в панель управления автомобиля.

Они припарковались на пустой парковке небольшого супермаркета на окраине Питера. Эрик долго петлял по улицам и проспектам, переулкам и городским шоссе, и вот теперь они здесь. Встали, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

– Ни к кому из моих родственников или знакомых нельзя, – уверенно заявила Софья, не отрывая глаза от экрана. – За всеми наверняка слежка, раз спецслужбы меня знают.

– Это и так понятно, – буркнул Эрик. Мысли лихорадочно метались, перебирая вариант за вариантом.

– Из личных вещей у меня с собой лишь телефон, да несколько кредитных карт.

– У меня примерно тот же набор, отправился в космос налегке, – невесело усмехнулся Эрик.

– Кто ж знал, что так выйдет, – Софья просматривала карту навигатора, пытаясь определить, где именно они находятся.

– От всего этого добра придется избавиться, по телефонам и карточкам нас могут отследить. Да и машину лучше всего бросить, ее уже, наверное, полиция ищет.

– И не сомневайся. Ладно, бросаем все и уходим, пока еще можем. Хотя понятия не имею куда.

В последнее мгновение Эрику пришла в голову шальная мысль.

– Глянь-ка в карту, нет ли поблизости какого-то отеля?

– Ты спятил? Как платить будем?

– Ты глянь, глянь.

Софья покачала головой, но все же сделала, как ее просили. Через пару секунд объявила:

– Вот, вижу неподалеку отель «Невский рассвет», три звезды. Примерно минут пятнадцать пешком вон по той дороге на север.

– Великолепно! – обрадованно воскликнул Эрик. – То, что надо. Идем!

– Идиотская затея, но я пока ничего лучше придумать не могу, так что идем.

Она открыла дверь и вылезла из машины. Оставив на сиденье рацию, но рассовав по карманам пистолет и удостоверение, Эрик тоже покинул машину. Они оставили парковку и территорию супермаркета и вышли на пустынную улицу.

Раннее питерское утро встретило беглецов свежестью и прохладой, редкие облака не заслоняли поднимающееся над крышами домов солнце, птицы встречали новый день радостным гомоном и заливистым пением. Магазины и учреждения были еще закрыты, и редкие прохожие – в основном собачники со своими питомцами или бегуны-спортсмены – бросали удивленные, а порой и неприязненные взгляды на рыжего небритого мужчину и лохматую беременную женщину, которые устало и неторопливо брели по тротуару. Мимо проносились одинокие машины, проехал полупустой автобус. Первые несколько минут Эрик и Софья шагали бодро и споро, но вскоре Софья начала уставать, и им пришлось сбавить шаг. Пройдя еще десяток-другой метров, она остановилась, ойкнула и схватилась за низ живота, слегка согнулась.