Фарид Джасим - Квантовый мост

Возникший знак засиял фиолетовым, разграничив две вселенные. Свет иного мира оказался настолько ярок, что нейроны, ощутив его прикосновение, содрогнулись и все как один, будто солдаты в строю, перешли в активное состояние.

Инга подпрыгнула в постели и выкрикнула что-то невнятное. Сердце колотилось, в горле хрипело и свистело, словно она пробежала несколько кругов на стадионе, холодный пот струился по вискам. Широко раскрытыми глазами она несколько секунд пялилась в темноту, затем, услыхав шорох в углу комнаты, резко повернулась вправо. Нечто едва слышно кралось во тьме, тщетно пытаясь скрыть свое присутствие. На мгновение воцарилась полная тишина, тяжелая и липкая. Из мрака выметнулась тень, кровать содрогнулась, и в тишине прозвучал приглушенный мяв.

– Жоська, твою дивизию… – выдохнула Инга и рухнула обратно в постель. Кошка, не обращая внимания на привычные слуху ругательства, устраивалась в уютный клубочек у самого краешка кровати.

Сердечный ритм постепенно возвращался в норму, дыхание выравнивалось, гулкая дробь в ушах медленно сходила на нет. Инга вытерла кромкой одеяла мокрое от пота лицо, бросила взгляд в окно. Отсветы уличных фонарей пробивались сквозь тонкие гардины на окнах, ложась на стену и потолок янтарными пятнами и косыми вычурными фигурами.

Вот и знак, заключила Инга, поднимаясь с постели и топая в ванную, все как по сценарию: облако и сиреневые полоски в форме буквы «Ж». Теперь уж точно можно констатировать, что это видение не является обычным сном. Настал ее черед. Но черед чего именно? Умереть от инфаркта? Совершить самоубийство жутким, изощренным способом? Минуточку, а с чего бы?..

Попыхивая сигаретой в форточку на кухне, Инга прислушивалась к своим ощущениям. Вспомнила облако, полоски, знак, – и вновь поняла, что не испытывает страха. Учащенное дыхание, ускоренный пульс, потоотделение – да, есть. Присутствуют все признаки выброса адреналина в кровь, но никакого страха, просто волнение. Адреналин есть, а ужаса нет. Нет сейчас, не было и во время сна. Словно бы виделось ей нечто обыденное, привычное, знакомое. Эта странная деталь тревожила не меньше, чем сам факт приснившихся полосок.

Не найдя объяснения собственной реакции, Инга благоразумно решила, что утро вечера мудренее, и отправилась спать.

С самого утра зарядил дождь, не проливной, но и не моросистый. Капли лениво стекали по стеклу, где-то вдали в хмуром низком небе посверкивали молнии, над утонувшем в дожде городом звучали приглушенные раскаты грома. Часы показывали без четверти одиннадцать, а вставать совершенно не хотелось. Зато страшно хотелось есть.

Неимоверным усилием воли Инга заставила себя выползти из теплой, уютной постели и отправиться в ванную. Свежая после душа, она сварганила себе роскошный омлет с помидорами, паприкой и луком, посыпанный тертым сыром и приправленный рубленным укропом. Заварила чая, выбрав для разнообразия черный английский.

Она решила, что сейчас самый подходящий момент поведать Жене о приснившихся ей нестрашных кошмарах. Но друг на звонок не ответил, возможно, был занят или еще не выполз из постели.

День Инга провела в размышлениях, поиске информации в интернете, чтении и просмотре теленовостей. В вечернем выпуске промелькнул репортаж с кратким изложением последней информации о расследовании «странных и невероятных трагедий, связанных с лабораторией сна Института психиатрии и неврологии и с таинственным знаком, безжалостно доведшим несчастных жертв до самоубийств». В коротком интервью, снятом на фоне здания Петербургского управления ФСБ, майор Рыльцев, важно подтягивая узел серого галстука, поведал, что никакой новой информацией следствие не располагает и ФСБ пока не готово делать какие-либо заявления на эту тему. Расследование продолжается, и до окончания, признал он, еще далеко.

Инга выглянула в окно – черный минивэн по-прежнему дежурил у подъезда. Интересно, как именно проходит расследование? Прослушивают ее телефон и отслеживают интернет-трафик? Или подсматривают за ее снами на расстоянии? Возникла мысль: а не рассказать ли майору о своих сновидениях? Решила повременить, это всегда успеется.

Стемнело. Дождь иссяк, в тяжелом, влажном воздухе повисла морось. Беседа с Алексом отложилась на завтра: мальчик гостил у друга. Вечер Инга провела за книгой. Читая, то и дело поглядывала на часы – не пора ли спать? Поймала себя на том, что отбоя ждала с нетерпением: было тревожно, волнительно, но в то же время щемило в сердце от любопытства. Что приснится в этот раз?

Улеглась и погасила свет уже за полночь. Расслабилась, стараясь ни о чем не думать, но это, как известно, гиблое дело – в результате думала только о сиреневых полосках, и ни о чем больше. И не заметила, как провалилась в сон.

В кромешной тьме вспыхнула сверхновая, озарила безграничное пространство спящего разума ошеломляюще ярким пурпурным светом. Бесчисленные потоки фотонов уплотнились, сложившись в линию, потом еще в одну и еще. Три сиреневые полоски, вращаясь и кувыркаясь, сблизились, сошлись воедино, сочленившись центральными точками. Знак застыл и занял собой все пространство, притянул как магнит нейронные импульсы.

На вершине центральной линии обозначилось утолщение, выросло и вытянулось каплей, падающей вверх. Оно желало продемонстрировать добрые намерения и потому улыбнулось. Спящее сознание, принявшее знак, сосредоточилось на этой точке – на капле, – венчавшей вершину серединной линии, ибо там находился источник невероятно интенсивного чувства; оно хлынуло мощнейшим потоком из иного мира, будто струя воды сквозь трещину в плотине.

И сознание утонуло… в радости, в восторге, в ликовании.

В счастье!

Инга проснулась от собственного смеха. Ей было хорошо, неописуемо хорошо. Радость рвалась наружу звонким заливистым хохотом. Отсмеявшись, она промокнула кромкой одеяла слезы в уголках глаз и села в постели.

Боже, как восхитительно! Наверное, так чувствуют себя наркоманы на кокаине? Инга понятия не имела об ощущениях от наркотиков, никогда ими не баловалась. Но сон ее удивил, такого она никак не ожидала.

Необыкновенное чувство эйфории постепенно отпускало, исчезало, как предрассветная дымка под лучами восходящего солнца. Когда буря улеглась, в душе все равно было радостно. Думалось – почему так? Для Шипулина и Рогова этот момент стал последней каплей, источником невероятного ужаса, заставившего их уйти из жизни. А у нее – смех и радость.

– Что за фигня такая… – хрипло пробурчала Инга сквозь улыбку.

Наверное, я постепенно схожу с ума – это было последней мыслью перед тем, как она вновь провалилась в сон.