Эльза-Та Манкирова - Жизнь в подарок

– Ну что? – поинтересовался Артем.

– Двояк мне обеспечен. Ты что-нибудь знаешь о теории «крестьянского социализма» второй половины ХIХ века?

– А второй вопрос про причины распада СССР? – он подмигнул другу.

– А ты откуда знаешь?!

– От верблюда! Гришка, ты родился в рубашке. У меня есть «бомба» на эти вопросы. Я же говорил тебе, что мне ребята дали из параллельной группы.

Гриша чуть не подпрыгнул от радости. Он незаметно забрал «бомбу» с готовыми ответами, а на чистом листе принялся с усердным видом прилежного студента писать всякую ерунду, которая взбредала в его счастливую голову. Со стороны же казалось, что Григорий уверенно справляется с заданием. Он собирался заменить свои каракули на заготовленный ответ под конец зачета и сдать его, как ни в чем не бывало.

К середине пары преподавательнице надоело сидеть за столом. Она подошла к окну и распахнула его, впустив в кабинет легкий, ненавязчивый шум улицы с веселым чириканьем воробьев и сигналами проезжающих машин.

Сразу же захотелось вырваться туда, на свободу, на залитую весенним солнцем улицу, а не сидеть в четырех стенах на зачете.

Глядя в окно на проплывающие по небу пушистые облака-перышки, Гриша замечтался. Его унесло в мыслях куда-то очень далеко от этой пыльной аудитории. Он был весь в предвкушении путешествия на родину друга и знакомства с прекрасной Sweet Ойраткой. Гришку разморило и начало погружать в дремоту.

Внезапно резкий голос Анны Николаевны над его ухом вернул его в реальность.

– А это еще что такое?! Быстро положите на стол!

От неожиданности Гриша чуть было не подскочил на стуле и, как солдатик, с испуганным видом послушно выложил на стол свою «бомбу». И тут же поймал на себе недоуменный взгляд Артема.

Гришка обернулся и увидел преподавательницу возле соседней парты. Ее слова предназначались вовсе не ему, а его однокурснику, сидевшему сзади!

Он тут же поспешил убрать обратно свою заготовку, но было уже поздно.

– О, Григорий у нас тоже со шпаргалкой? Что ж, давайте ее сюда. За добровольное признание я не буду выгонять вас с зачета. Посмотрю, что вы напишете, и оценю содержимое вашего ответа. Что это? – она взяла его лист бумаги с каракулями и прочитала вслух. – Если хочешь идти – иди, если хочешь забыть – забудь. Только знай, что в конце пути ничего уже не вернуть…

Однокурсники прыснули от смеха. Гриша растерянно посмотрел на Анну Николаевну, направлявшуюся к своему столу с его «бомбой» в руках, и с беспомощным видом повернулся к Артему. Тот лишь повертел пальцем у виска.

Джиргала с тревогою прислушивалась к разговору мужа и его родителей, хотя всем своим видом пыталась это скрыть. Она, как ни в чем не бывало, накрывала на стол обед – горячий наваристый шулюн, ароматную вареную баранину и молочный соленый чай, запахи которых наполнили весь дом.

Что и говорить, обед приготовила вкусный, старалась от всего сердца. Уж очень хотелось угодить родителям мужа. В их семье она всего четвертый день, только-только свадьбу отыграли. Нужно с самого начала зарекомендовать себя как добросовестную хозяйку, чтобы не было в доме ссор как у соседей. Всё-таки мама правильно воспитала их с ее тремя сестрами, вырастила мастериц на все руки – ни одна из них не засиделась в девках. Дай Бог, чтобы и младшему братишке Эренцену попалась такая жена.

Джиргала прислушивалась к разговору новых родственников, старавшихся говорить вполголоса, и поняла из обрывков фраз, долетавших до нее, что речь идет о какой-то поездке. Ее снова захлестнула волна тревоги.

Кто уезжает? Церен? А она? Возьмет ли он ее с собой? Или оставит приглядывать за его стареющими родителями?

Значит, точно предсказала бабка еще три года назад, что ее впереди ждет разлука с близкими из-за дальней поездки. Церен уедет далеко-далеко, а ей придется ждать его долго-долго…

Во время обеда Джиргала почувствовала в воздухе напряжение. Она ждала того момента, когда муж сообщит ей о том, что уезжает, и уже знала, как от этих слов сердце ёкнет и провалится куда-то в желудок.

Церен тоже нервничал. Несколько раз порывался начать разговор, но не решался. Наконец, когда молодая жена подала очередную пиалу с горячим молочным чаем, он взял ее за руку и посмотрел ей в глаза.

– Сегодня ночью мы уезжаем.

– Мы?! – с облегчением выдохнула Джиргала.

– Да, родители, ты, я, брат с женой и детьми. Мы покинем эти места.

– Но почему?

– Здесь опасно оставаться. Кругом идет война. Сама ведь слышала о том, что вытворяют красногвардейцы.

– Но почему они так поступают? Мы ведь мирные люди, никого не трогаем.

– Бесполезно что-то им доказывать. Они просто зверски уничтожают нас, не желая слушать какие-либо доводы. Нам нужно поскорее покинуть Россию.

– Россию?! – ахнула Джирагала. – Но куда мы поедем?

– С другими семьями попробуем пробраться к Черному морю, оттуда в Турцию, а там как получится. Так что до вечера нужно собрать вещи.

– А мои родные? Я даже не попрощаюсь с ними?!

Церен молча сделал глоток из пиалы. Его жена пристально смотрела на него. В наступившей тишине она тут же почуяла что-то нехорошее, зловещее. Сердце снова ёкнуло.

– Почему ты молчишь? Что-то случилось? Ну же, говори.

– … Я не хотел огорчать тебя, но… твои родные мертвы. Весь их хотон вырезали красногвардейцы. Сегодня утром мой брат Хонгр видел собственными глазами разворованные дома, опустевшие дворы, горы обезображенных трупов, тела молодых женщин, над которыми надругались. Среди них были и совсем маленькие девочки… Эти нелюди не пожалели ни стариков, ни детей. Даже звери не способны на такую жестокость. Теперь ты видишь, что нам нужно бежать отсюда как можно скорее.

Джиргала молча опустилась на стул, прикрыв рукой свой безмолвный крик. От ужаса и боли, сковавшей грудь, даже не было сил закричать или заплакать.

Ее родных больше нет в живых, их убили!

Теперь, кроме мужа, у нее никого нет на свете. В эту дикость – смерть близких – верилось с трудом. Может, это всего лишь кошмарный сон? Или ошибка?

Нет, глаза мужа, полные скорби, ответили ей, что всё это жестокая правда.

– Пойду собирать вещи, – тихо сказала Джиргала и отошла от стола.

Этель испытывала волнение перед встречей с месье Лораном. Для чего он решил встретиться с ней? О чем хочет поговорить? Что же такое могло случиться, что ее персона так заинтересовала звезду французского кинематографа?

Неизвестность выбивала Этель из колеи. Был бы Этьен рядом, может, он придумал бы подходящее объяснение, но ему сейчас было не до нее рядом с больной матерью, так что оставалось только гадать и предполагать. Ни одно вразумительное предположение не лезло в голову. И всё-таки Мишель почему-то была уверена, что Патрис Лоран хочет пригласить ее сняться в новом фильме с его участием. А вдруг он на самом деле решил взяться за старое и сыграть в кино?