Михаил Погосов - Приговоренный

Лебедев развернул зонт и пошел дальше. Одноэтажные дома слева и справа, размытые, не асфальтированные местами улицы, сумрак быстрого южного вечера. И нигде нет людей. По ощущениям, такое уже было в его жизни. Что-то это ему напоминало… Но что? Максим попытался поймать ускользающее воспоминание…

Уже почти потеряв нить, он неожиданно вспомнил. Да, это было десять лет назад. В Махачкале. Тогда он и офицер из управления ФСБ по Северному Кавказу спали поочередно в своих номерах, охраняя жизни друг друга с пистолетом в руках. И все-таки проморгали того пацана, который закинул лимонку в окно, забравшись наверх по пожарной лестнице.

Каким-то чудом они оба остались в живых – Максим инстинктивно упал с кровати на пол, услышав звон разбитого стекла. А эфэсбэшник просто зашел в туалет за секунду до взрыва…

Конечно, Апшеронск и близко не был похож на Махачкалу. Здесь было спокойно… Но только не Максиму.

«Важняк», а именно так называли следователей по особо важным делам, шел по темному городу, слабо освещенному тусклыми фонарями, и пытался избавиться от тоски и ощущения мерзости на душе. Откуда это в нем? От того, что ему предстояло сделать? Да нет… он делал и не такое… Это всего лишь часть профессии и даже, если так можно сказать, присяги и долга.

Было что-то другое. И это было связано с ней. Зачем она приперлась сюда?!

Риторический эмоциональный вопрос. Лебедев знал зачем! Психолог приехала на спецмероприятие, как официально называлась их командировка.

Его больше волновало другое – зачем она вообще приперлась, ворвалась, вторглась в его жизнь?! И мешает теперь сохранять душевное равновесие, которого он так сложно добивался и над укреплением которого так усердно трудился все эти годы.

Максим почти не чувствовал дождя и усиливающегося ветра. Уроженец Питера, а точнее, Петроградской стороны, он привык к ненастной погоде. Даже, наоборот, любил свое одиночество именно в таком антураже. Это немного напоминало детство. Хотя детство тоже не оставило ему хороших воспоминаний. Только ощущение долгого одиночества в пустой квартире с высокими потолками и вечно недовольной мамой…

Дорога от здания прокуратуры через два квартала в сторону открытого пока еще в теории ресторана заняла минут десять, не больше. Если не ощущение тревоги и преследования, он преодолел бы этот путь, даже не заметив ничего вокруг, отрезав внешний мир от себя полностью.

Нет! Заметил бы! Заметил бы, потому что в голове у Максима свербила еще какая-то мысль, от которой он не мог избавиться.

Ему хотелось встретить женщину. В идеале – Ольгу. Или похожую на нее. Зачем? Убейте его, он бы не ответил сейчас на этот вопрос. Если бы его задали полгода назад, он бы точно сказал, что ищет приключений и быстрого секса. А теперь… Может, ему хотелось общения? Почему сейчас? И почему с ней? Ведь она была олицетворением всего, что его раздражало и вызывало сильное возмущение – наглая самоуверенность, стопроцентное ощущение превосходства над окружающими, принадлежность к высшему сословию с прекрасной родословной…

Он очень не любил таких!..

И как только она все это придумала, стерва?! Явно идея не ее! Украла у кого-то… или уговорила какого-то придурка все разработать и подарить ей… Улыбнулась пару раз, в щечку поцеловала, и хоп – на тебе спецмероприятие с одобрения высшего руководства.

Максим пристально вглядывался в лица всем случайным прохожим женского пола. Их было не так много. Подстегиваемые дождем и простыми жизненными заботами, они бежали по своим делам и к своим семьям.

Лебедев не любил юг. Здесь у всех были семьи… Им было, куда идти… По крайней мере, ему так казалось.

Заведение, куда Лебедева направил сторож из прокуратуры, трудно было назвать рестораном в столичном понимании этого слова. Кирпичная коробка с фасадом из самого простого белого пластика и стеклопакета была увенчана простой и незамысловатой вывеской «Шашлыки у Жорика».

Внутри было очень чисто и… пусто. Точнее, пустовато… Нет, в ресторане было все, что предусмотрено самим понятием «общепит», – и столы с массивными стульями, и барная стойка, и холодильники с напитками, простые, как в магазине. И даже огромный железный мангал в правом дальнем углу с большой, кованной из темного металла вытяжкой.

И все-таки у Максима уже на входе возникло чувство тоски, которое дальше лишь усиливалось на протяжении всего его пребывания. Помещение было похоже на что угодно, но только не на ресторан. Белые и голые стены, самый простой керамогранит на полу, отсутствие какого бы то ни было излишества во всем, даже в скатертях и салфетках на столах, говорили о максимальной прагматичности мифического Жорика.

И ощущение это подтверждалось мощным ароматом жареного мяса и свеженарезанного лука, заполнявшим пространство всего ресторана. Безумно вкусный запах сразу заставил рецепторы Максима выдать максимальное количество слюны и настроиться на плотный ужин.

«С другой стороны, зачем ему интерьер, если у него такой вкусный шашлык?!» – подвел итог Лебедев.

Сам Жорик с вывески у входа быстро материализовался в округлого и уверенного в себе армянина лет тридцати пяти. Умудряясь не отрывать ступни от пола, он энергично и ловко орудовал большим куском лаваша, молниеносно освобождая шампуры от аппетитных кусков дымящегося мяса и раскладывая их в пластиковые контейнеры с надписями «Ешь и пей вместе с Жориком!». Казалось, он одновременно не движется и в то же время перемещается, как метеор.

– Степик, забирай заказ! Отвезешь, вернись, закроем ставни – и по домам. – Жорик ловко вытер жирные ладони о перекинутый через плечо кусок белой ткани, именовавшийся несколько часов назад полотенцем.

Флегматичный Степик, худой и поджарый мужчина средних лет с полуприкрытыми веками и зубочисткой в зубах, не говоря ни слова, подхватил шесть коробочек с ароматным содержимым и бесшумно растворился в дверях ресторана. Пара секунд, и «Жигули» пятой модели с такой же завлекательной надписью на борту – «Ешь и пей вместе с Жориком!» – с визгом плохо отрегулированного ремня ГРМ отъехали от здания и исчезли за пеленой дождя.

«Гонщик, бл…! Не разбейся, придурок», – беззлобно ругнулся про себя Максим.

Жорик посмотрел на одинокого Максима, остановившегося в дверях ресторана. Казалось, он с ходу прочитал мысли следователя о Степане. Возможно, этот факт и общий флегматизм шашлычника повлияли на его следующую фразу.

– Заходите, уважаемый, но долго не задерживайтесь! – приветствовал посетителя хозяин.

«Шутник!» – в очередной раз беззлобно подумал Максим.

– Закрываетесь? – не здороваясь, по примеру Жорика, поинтересовался Лебедев.

– Хотелось бы. Тайфун надвигается, слышали?!