Павел Ковезин - Персонаж

Мы обменялись быстрыми взглядами и продолжили работу.

Я подарил ей рисунки и на третий и на четвёртый день моей стажировки. Это уже превратилось в традицию. Рисовал я их заранее дома или прямо в магазине, пока никто не видит, – не имело значения. Это были милые миниатюры о нашей скучной жизни. Человечки, зайцы, сердечки, шарики и всё в этом духе. Она радовалась и забирала их с собой домой. Я не хотел клеиться к ней, строить отношения и влюбляться. Мы просто спасались от одиночества в этом царстве книг и бесконечных ластиков. Всё, что мне было нужно – раз в день рисовать рисунок и дарить Насте. Это был словно какой-то ритуал, про который знаем лишь мы. В остальном же, мы обсуждали покупателей, смеялись над неадекватами и переставляли с места на место книги.

На пятый день мы вместе закончили рабочий день и вышли из магазина. Точнее, сначала вышла Настя, а я, сбегав за вещами и попрощавшись со всеми, выбежал за ней. Я догнал её на перекрёстке, она стояла в ожидании, когда загорится зелёный на светофоре.

– Что ты так быстро убежала? – спросил я.

Она вытащила наушник из уха и посмотрела на меня.

– Что?

– Я говорю, далеко тебе идти? Давай провожу.

Настя слегка улыбнулась и едва заметно кивнула.

– Но сначала мы зайдём за пивом, – сказала она.

Непривычно было её видеть за пределами магазина. Зелёная форма сменилась обвисшей серой толстовкой, а хвост – свисающими почти до плеч волосами.

На улице уже стемнело, над нами загорались фонари, перед глазами мелькали огни фар.

– Давно там работаешь? – спросил я, ради поддержания диалога.

– Полгода скоро будет.

– Что было самое интересное за эти полгода?

– Интересное? – удивилась она. – Даже не знаю. Один раз женщина устроила скандал, набрасывалась на нас с кулаками. Другой раз наркоман вынес товаров на пять тысяч. Света, отчаянная женщина, догнала его и держала до приезда полиции. До сих пор удивляюсь, как ей это удалось. А так… ничего интересного. Что может быть интересного в книжном магазине?

– Вот я и спросил. Скучно же изо дня в день с ручками и стикерами возиться.

– Да нет, привыкаешь.

Мы дошли до ближайшего «Красного и Белого». Настя взяла из холодильника бутылку пива и направилась к кассе.

– Нет, секунду, – сказала она, вернулась к холодильнику и взяла вторую. – Так лучше.

– Тебя здесь ещё, случайно, не узнают?

Она бросила на меня презрительный взгляд.

– Нет. Я и не так часто пью. Но… что поделать. Надо отдыхать. Я в этом магазине пять два работаю…

– Ладно, ладно, – я поднял руки в сдающейся позе, – уговорила.

Мы дошли до следующего перекрёстка. Ей надо было в одну сторону, мне – в другую. Светофор отсчитывал сто двадцать красных секунд.

– Ну что, ты ещё не выкинула мои рисунки? – улыбнувшись, спросил я.

Она достала из заднего кармана сложенные пополам бумажки и показала мне.

– Ну ладно, тогда держи ещё один, – я протянул ей сложенный листок.

– Я думала, сегодня ты забыл, – тихо сказала Настя.

Сто секунд.

– Нет, но так может получиться, что больше их не будет. Меня позвали на стажировку на другую работу, от института. И, возможно, здесь я больше не появлюсь. Но это пока секрет. Ещё может ничего не получиться.

Она промолчала.

Девяносто.

– Может, дашь мне свой номер телефона? – улыбнулся я.

– Зачем тебе он? – хитро спросила она.

– Чтобы названивать по ночам и разговаривать о великом.

– Ну-у… разве что о великом, – посмеялась Настя и достала телефон, чтобы посмотреть номер. – Постоянно забываю.

Я переписал одиннадцать цифр.

Тридцать секунд.

– Ну всё, тогда жди.

– Обязательно. – Она посмотрела на меня как тогда, после первого моего рисунка. – Кстати, держи, – Настя вынула из кармана пачку жвачки и протянула мне.

Я взял жвачку и посмотрел на неё, не веря своим глазам.

– Только не говори мне, что ты… – начал я.

– Да, – быстро ответила она, – думаю «Красное и белое» не разорится. Удачи тебе на новой работе, – подмигнула она и, махнув мне рукой, начала переходить дорогу.

На светофоре горел зелёный.

***

Так вышло, что на другую работу я всё-таки устроился. Мне приходилось ездить в другой город, и, к сожалению, наши выходные с Настей не совпадали. Я звонил ей по вечерам несколько раз в неделю, узнавая новости из её магазина и рассказывая про свою работу. Это тоже стало своего рода ритуалом.

Но про старые ритуалы я не забыл.

Где-то в глубинах моего сознания загорелась лампочка.

Я вспомнил про потрясающую идею, которую, сама того не зная, мне подкинула Настя.

Каждый раз, когда я приезжал обратно, ближе к закрытию я заходил в магазин, здоровался со Светой и уходил в дальний угол, где меня никто не видел. Насти в это время уже не бывало на работе. Я открывал первую попавшуюся книгу и незаметно кидал в неё маленький листок. На следующий день я говорил Насте по телефону название книги и страницу. Система работала безотказно..

Я был постоянно одержим паранойей, которая заставляла меня оборачиваться по сторонам и вздрагивать от каждого шороха, боясь, что меня увидит заведующая или Света. Каждый раз, когда я иду на дело, я понимаю, что ничем хорошим это не закончится, что всё это – не более чем гонка за иллюзиями. Нам с Настей никогда не быть вместе. Но традиции нельзя нарушать.

Каждый вечер я нахожу подходящую книгу и делаю закладку.

Каждый вечер я делаю одного человека чуть более счастливым.

Я смотрел в окно, за которым полным ходом текла жизнь. В воздухе царила весна. Мимо окна проходили люди, спешащие по своим делам. Словно заводные игрушки с ключиками за спинами, эти работяги торопились к себе в офисы, чтобы отсидеть в душном помещении целый день, заработав себе на хлеб. Весь город – один сплошной конвейер игрушек, в котором нет места проявлению себя как человека, а не как заводной игрушки. Вид из окна портила лишь приклеенная надпись названия кафе, в котором мы находились.

– Ты меня слушаешь, Ян? – спросила девушка, сидящая напротив. Голос вернул меня в реальность, и мысли про пластмассовый мир прервались.

Я отпил кофе и бросил на нее взгляд.

– Да, конечно, – сказал я и сделал еще один глоток кофе.

На самом деле, нет. Я не запомнил ни слова из того, что девушка говорила мне последние десять минут. Я не запомнил даже ее имени. Мы познакомились через интернет несколько дней назад, и это наша первая встреча.

Сейчас, сидя напротив нее, я видел ее, как точно такую же заводную куклу, которая без умолку болтала что-то про учебу и сплетниц-подруг. Но стоило бы ключику за ее спиной остановиться, как она прекратила бы говорить и замерла на месте, ожидая, когда ее снова заведут. В ней нет ничего особенного, чтобы отличало ее от остальных, подобных ей, девушек. Нет души, и, отвинти болтики в ее теле, там была бы лишь пустота. Пластмассовое тело с винтиками, не выражающее эмоций лицо, стеклянные глаза и светлые волосы, словно сделанные из ниток, – вот что я видел в человеке напротив. А ее монологи мне и вовсе неинтересны и уже начали надоедать.