Маир Арлатов - Повелительница Неживых

Ведущей удалось остановить парнишку, пробегающего мимо. Это оказался Энди.

– Как тебя зовут?

– Энди.

– Скажи Энди, что у вас тут происходит?

– Я не знаю, – он пожал плечами, – все разъезжаются…

Вианда внимательно слушала Энди, и ей стало радостно оттого, что она видит друга, и знает, что с ним все в порядке.

– У соседей кто-то собаку напополам разрезал. Ровно так… Головы и передних лап как не бывало.

– Это ужасно! А ты что-нибудь знаешь про Повелительницу Молний?

– Она тут не причем.

– Ты знаешь, кто она?

– Нет, не знаю, – уверенно солгал Энди, – но говорят она очень сильная, и может стрелять молниями, – и вдруг помахал в камеру. – Привет, Повелительница Молний!

– Привет, Энди, – сказала Вианда, и тихо засмеялась.

Пока телевизионщики ошалело таращились друг на друга, Энди воспользовался шансом стать недосягаемым для их, по его мнению, дурацких вопросов. Бесстрастное око камеры успело лишь зафиксировать для истории скорость его бега и заплаты на выцветших штанах.

Ответ Вианды, конечно, он не слышал, и, если честно не хотел, чтобы она видела эту передачу.

«Вот ведь надо же было выскочить прямо на них!» – сердился на себя Энди.

Ему с самого утра стало казаться, что за ним следят. Сначала это были только смутные подозрения, но, когда он столкнулся нос к носу с Шерлом, будто бы шедшим просто так мимо его дома, подозрения усилились. Энди тогда сидел на скамейке под окнами, и грыз прошлогодние орехи.

– Привет, Энди, – улыбаясь, окликнул его Шерл.

– Привет, – Энди немного растерялся.

Шерл остановился, окинув взглядом грузовой «Ландровер», нанятый для того, чтобы его семья могла покинуть деревню, и произнес:

– Вижу, тоже уезжаете?

– Все уезжают.

Энди заметил, что взрослых поблизости нет, и это обстоятельство обеспокоило его.

– Зачем ты позвал с собой Вианду? Ты струсил?

– Думай, что хочешь, но я ее не звал с собой.

– Но ты предупредил, куда идешь.

– Да, потому что мне надо было посоветоваться, и кое-что узнать.

Шерл хитро прищурился.

– И что же ты узнал?

– Я все о вас узнал, – Энди встал, и направился к машине.

– Постой!

– Отстаньте от меня! – он бегом скрылся во дворе, и только на сеновале почувствовал себя спокойно. Выглянув в щелочку между досками стены, он начал обозревать территорию около дома. Шерла заметил сразу. Тот заложил руки за спину, и как ни в чем не бывало, зашагал по улице по направлению к дому Шамана.

А потом мать отправила его к старику Анатольо, чтобы вернуть кое-какой садовый инвентарь. На обратном пути на противоположной стороне улицы она увидел Лерку, и помчался к дому, ног под собой не чуя. А за поворотом попал в цепкие руки репортеров телеканала «Трижды на дню»

Он бежал к дому и думал только о том, поскорее бы уехать отсюда. Уехать куда-нибудь!

К вечеру его желание было исполнено. Грузовой «Ландровер» увозил семейство, состоящее из его родителей и младшей сестренки – еще младенца все дальше и дальше от проклятого места.

==\\==

Старик Анатольо перед самым заходом солнца любил осматривать свои владения. Он проверял: висят ли замки на дворовых постройках, закрыты ли, как следует калитка и ворота, и все ли куры вернулись домой.

А сейчас было смутное время. Беспокойное, и потому тяга проверить все прежде, чем забыться сном, была необычайно сильной.

Опираясь на палку, Анатольо медленно подошел к курятнику. Весь день оттуда доносилось куриное кудахтанье. А теперь было тихо.

– Угомонились, наконец, – добродушно проворчал старик.

Он зашел внутрь, протяжно проскрипев деревянной дверью, и остановился. В курятнике было сумрачно, и его глаза некоторое время привыкали к освещению. Обычно любопытные куры при виде хозяина начинали вопросительно переговариваться между собой, а потом слетать с насеста в надежде на угощение, а сейчас они молчали. Анатольо удивился.

– Ко – ко – ко…

На его зов куры не отреагировали.

Когда глаза привыкли к полутьме, он понял, в чем причина их молчания… Их просто не было.

– Где вы, черт побери? – рассердился старик, и ударил палкой в бревенчатую стену. Затем он вышел. Заходящее солнце на миг ослепило его. Он прислушался. Тихо. Только стрижи, не ведая земных проблем, весело гонялись друг за другом.

Старик не мог припомнить, чтобы хоть когда-то было так тихо. Не слышно протяжного мычания готовых к вечерней дойке коров, ржания соседского коня, недовольного визга свиней, и уж тем более, человеческих голосов.

Анатольо в мыслях сокрушался: «Разъехались! Бросили землю предков, неблагодарные! Но я остался! Меня не пугают ваши страхи!» Он даже гордился тем, что не поддался общей панике, он всегда придерживался принципа: «Мой дом – моя крепость».

Старик медленно дошел до ворот, но закрывать на запоры сразу не стал. Ему захотелось выйти на улицу. И он шагнул за пределы своей крепости…

Соседские дома показались ему как-то враз постаревшими, обветшалыми, сгорбившимися. Старику даже почудилось, что не дома это, а дети, внезапно оказавшиеся сиротами. Он же не хотел бросать свой дом, в который было вложено столько душевных сил. Такой поступок казался ему предательством.

Пробурчав в седые усы что-то нечленораздельное, он сгоряча плюнул на землю, и собрался уходить. Только вдруг остановился…

Возле лавки, на которой он любил частенько сидеть по вечерам и наблюдать за суетой соседей, лежал большущий серый камень. Старик сразу понял, принести его сюда один человек не смог бы. Он также знал, что соседи не стали бы портить с ним отношения, притащив сюда камень. К тому же они попросили его присматривать за их домами.

– Откуда ты взялся на мою голову? – проворчал Анатольо. Он вдруг решил, что это проделки отверженных. Он посмотрел в конец улицы, где располагался дом Шамана, и погрозил кулаком, а затем ткнул палкой в камень. Палка до половины проткнула камень, так что Анатольо едва не упал от неожиданной потери равновесия. Он резко выдернул палку и, чертыхаясь, попятился к воротам.

– Вот дела, кому скажу, не поверят…

Он с особой тщательностью запер ворота, убедившись в надежности запоров, зашел в дом, закрыл двери на щеколду, и закурил.

До самой темноты он смотрел в окна, и замечал то, чего не видел раньше: следы выжженной травы перед соседскими домами, и камни, ползущие к его дому. Это было страшно. Ему чудилось их шуршание…

Вдруг кто-то поскреб в дверь.

Старик вздрогнул и оторвался от окна. Затем подкрался к двери, и шепотом спросил:

– Кто там?

– Мяу – у… – отчаянно прокричала кошка.

– Кыш отсюда!

Но кошка не уходила, она скреблась и мяукала. Ей тоже было страшно и хотелось жить. Анатольо отпер дверь, слегка приоткрыл ее. Кошка пулей влетела внутрь, и дверь ту же за ней захлопнулась.